Огонь и меч - Саймон Браун

– У нас приготовлено перекусить с дороги, ваше высочество, – предложил священник и провел его на кухню. На грубо обтесанном деревянном столе уже стояли миски с ухой и блюда с хлебом и выпечкой; в центре высился кубок красного вина.

– Превосходно, – одобрил Олио, а затем показал на кубок. – Но это заберите. Горло мне лучше прочистит немного свежего сидра.

– Конечно. – Священник исчез вместе с кубком. Олио ожидал укола сожаления, но не почувствовал его.

«Кое-что все-таки улучшается», – сказал он себе.

Священник появился вновь с небольшим бочонком сидра, и Олио уселся за стол с ним и магом. Сперва его сотрапезники говорили слишком почтительно, но через некоторое время они почувствовали себя уютнее, и Олио, к своему удивлению, обнаружил, что это застолье ему действительно по душе.

Арива положила ладони на живот. «Да, – подумала она. – Девочка». Ее переполняло какое-то чудесное, незнакомое ощущение, и она рассмеялась от радости. Спящий рядом с ней Сендарус что-то пробормотал во сне и перевернулся, уронив руку ей на грудь. Она рассмеялась еще сильней.

Сколько времени она беременна? Одному богу известно. За последние два месяца они с Сендарусом так часто занимались любовью – и ночью, и утром, как-то раз на соломе в королевских конюшнях, а другой раз – у него в покоях, покуда его отец ожидал встречи с ним.

Значит, ребенок появится летом или осенью. Возможно, у ее дочери будет общий с ней день рождения. А у королевства будет еще одна Ашарна. И какие же у Ашарны будут братья и сестры? Например, еще одна Арива, и Берейма, и Олио. А почему бы и не Марин? Или даже Оркид? Это вызвало бы улыбку на лице канцлера и – что столь же приятно – гримасу на лицах всех аристократов из Двадцати Домов.

К концу осени Хаксус наверняка будет усмирен, а Линан – убит. Девять месяцев – и королевство снова обретет мир, которым оно наслаждалось при первой Ашарне, а также получит новую наследницу престола.

– Быть может, мы не остановимся на разгроме армий Хаксуса, – сказала Арива дочери. – Быть может, мы займем и сам Хаксус, и тогда все земли, кроме пустыни южных четтов, будут принадлежать Гренде-Лир. Я сделаю тебя правительницей Хаксуса, и это назначение сможет подготовить тебя к моему трону, когда придет мое время. – Эта идея показалась королеве весьма привлекательной; у ее матери был лишь один изъян – слишком уж крепко она держала вожжи управления в собственных руках. Берейма начал обучаться править слишком поздно и проучился слишком мало; теперь она поняла это.

Арива перестала думать, дав себе потихоньку уснуть; рука мужа по-прежнему покоилась на ее груди, и снилось ей будущее.

Деджанус сидел за плохо освещенным угловым столиком таверны «Пропавший моряк», закутав в плащ свое массивное тело. Любой, видевший, как он вошел, не мог усомниться в том, кто он такой, но новоприбывшие его не замечали. Он медленно цедил хорошее сто-рийское вино, которое теперь, будучи коннетаблем королевской гвардии, мог себе позволить, и поджидал женщину, которая, как ему сообщили, почти каждую ночь работала здесь.

Она пришла чуть ли не к полуночи, видимо, сильно торопясь, и исчезла на кухне. Через некоторое время она появилась вновь, в замызганном белом фартуке и с деревянным подносом, на котором лежала мелочь на сдачу. Деджанус наблюдал за ней, покуда она переходила от столика к столику, принимая заказы и непринужденно улыбаясь, засовывая в кармашек чаевые. Женщина была пышногрудой, миловидной и чувственной. «Оно и понятно, – подумал он про себя. – Все в его вкусе». Когда она сообразила, наконец, что за плохо освещенном угловым столиком кто-то сидит, то подошла к нему.

– Извините, благородный господин, я не разглядела вас здесь, в темноте. Вам что-нибудь принести?

– Еще вина. – Он протянул ей пустую кружку, и она удалилась. Когда она вернулась, он заплатил за вино, а затем показал ей серебряную крону. Лицо ее расплылось в широкой улыбке, и она потянулась за монетой, но Деджанус убрал руку.

– Присядь.

Улыбка женщины исчезла.

– Понимаю, – безрадостно проговорила она, но тем не менее присела.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.

– Могу себе представить.

– Не такая помощь, Икана, – невесело рассмеялся Деджанус.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – напряглась женщина.

– У нас однажды был общий друг.

– У меня много друзей.

– Этого звали Камаль Аларн.

Женщина охнула и двинулась было встать, но рука Деджануса стремительно метнулась вперед и схватила ее за запястье, удержав на месте.

– Кто ты? – прошипела она.

Свободной рукой Деджанус снова показал ей монету.

– Новый друг. Взамен старого.

Он отпустил ее руку, и она больше не пыталась уйти.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я на него отвечу, Икана, но это будет последним вопросом, какой ты когда-либо задаешь мне. Перед тобой Деджанус.

Глаза ее расширились от удивления и страха. Деджанус увидел, что она борется с порывом бежать от него без оглядки, но ее взгляд был прикован к серебряной кроне.

– Тебе незачем бояться. Я не виню тебя за знакомство с Камалем. Даже я был его другом до того, как он стал изменником. – Он отдал ей монету, и она упрятала ее в блузу, между пышных грудей.

– Сведения, – продолжал он. – Мне нужно знать то же, что узнавал Камаль. Я хочу, чтобы всякий раз, когда происходит что-то, о чем, на твой взгляд, мне следует знать, ты сообщала мне об этом. Обо всем незаконном, обо всем идущем вразрез с интересами королевства. Обо всем, идущем вразрез с МОИМИ интересами. Обо всем необычном или неожиданном.

Икана кивнула. Он видел, что она все еще напугана, и это было хорошо. Весьма важно, чтобы Икана поняла – он такой; если она разозлит его, он может столь же легко наказать ее, как и вознаградить.

– Ты взяла мою монету. Теперь ты работаешь на меня. Я буду время от времени наведываться сюда, и ты будешь рассказывать мне обо всем, что увидишь и услышишь, и что мне тоже следовало бы видеть и слышать. Будешь работать хорошо – будут тебе новые кроны. Подведешь меня – убью.

Она снова кивнула и встала, собираясь уйти.

– Я не закончил, – негромко произнес он, и она упала обратно на место. – Мы можем начать прямо сейчас. Мне нужно знать, кому еще платил Камаль за сведения.

Через минуту она убралась, а Деджанус откинулся на спинку стула, расслабившийся и довольный ходом дела. Через несколько дней он полностью восстановит прежнюю сеть Камаля из нищих, пьяниц и шлюх, ту самую сеть, благодаря которой тот все время был в курсе происходящего в старом квартале города; это сыграло немалую роль в успешной деятельности Камаля на посту коннетабля. Эта была сеть, соперничавшая с сетью самого Оркида; она и позволит Деджанусу следить за деятельностью самого Оркида в Кендре – именно ради этого он главным образом и выискивал Икану и ей подобных. Деджанус допил вино и ушел, довольный собой и могуществом одной серебряной монеты.