Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

наклонилась над свежим оленьим следом и долго рассматривала отпечаток, ворошила землю рукой, тёрла между пальцев, принюхивалась. Наконец она выпрямилась и сказала Серко:

– Видишь след тут сворачивает? Зверь будто шёл-шёл, да что-то почуял, испугался и бросился наутёк, решил дальше по тропе не соваться.

– Значит правду говорят, что чудовище из леса всех выжило?

Влада молчала. Она прислушивалась к тишине, в которой едва угадывалось журчание близкой воды.

– Водопой, – коротко сообщила охотница. – Если много воды, значит и звери к ней тянутся. В этих местах полно дичи было. В свое врем люди не зря общину возле леса поставили – можно пропитание добыть и хорошие запасы на Зиму сделать.

– Может быть это мор зверей выкосил, как и людей в Звонком Боре? – спросил Серко.

Но Влада только недоверчиво на него посмотрела:

– Сам знаешь, что это не так. Где-то рядом Лесной Дух расхаживает во плоти. Они всегда вырастают в крупного зверя, а потом начинают грызться между собой. Может медведь убил прежнего хозяина леса, равновесия в дебрях не стало, вот Зверюга и распоясался – разогнал от себя всё живое, чтобы землю под собой утвердить.

– Такой же Лесной Дух, как в юности тебя покусал? – ухмыльнулся Серко. Но Влада даже бровью не повела:

– Скорее, как Чёрный Зверь, который матери в Восточных Лесах повстречался. Помнишь сказ про Рогово Городище?

Серко кивнул и пальцы его сами собой стиснули ложе заряженного карабина. В рассказе о Чёрном Волке не было ничего хорошего для Навьих охотников. Дед вспоминал о тех днях, так что кровь стыла в жилах, а мать и вовсе не любила говорить о кровавой схватке в весеннем лесу.

– Никто ведь не знает почему Лесные Духи рождаются, – припомнил Серко. – Великие Звери владеют многими землями, и если такой Дух в чужое царство вторгается, то убивает хозяина и нарушает равновесие, зла становится больше… я бы тоже свернул как елень, но сделать такого мы с тобою не можем.

– Почему? – удивилась Волчица, именно это она собиралась только что предложить. В ответ Серко щёлкнул затвором безымянного карабина:

– Потому что тропа ведёт к следующему кресту. Там может найтись Тепло для нашего рода, а коли Зверь его занял, так придётся ему выметаться.

*************

Берег ручья оказался пуст и спокоен. Звери сюда давно не приходили, но Влада решила увидеть всё своими глазами. Крестианцы расселись подальше от Навьей охотницы. Маленький Егорка оставался рядом с родными и перебирал камушки в хрустально-чистой воде, разыскивая среди них самые гладкие. Люди думали, что Серко из-за журчания волн ничего не услышит, но чутье Навьего сына было гораздо острее чем казалось оседлым. Даже без кровавого обращения он слышал всё, что сейчас говорилось вполголоса:

– Что общего у света со тьмой? Какое соучастие верному с неверным? Какое согласие Христу с дьяволом? – горячо говорил Михаил, обращаясь к сестре. – Зачем через мои запреты ты с язычниками общаешься и нашу веру на осмеяние выставляешь?

– Каждый может спастись, даже язычник. Никогда не поздно отказаться от ложных и тёмных богов, от волхования и колдовства. Искреннее покаяние многих спасало. Охотник свет имеет в душе, сострадает, жалеет, готов нас защитить…

Серко услышал, что говорят о нём и осторожно подкрался ближе. Но Михаил тут же оборвал Веру:

– Он одержим, как и его безумная колдунья сестра! Я готов на чём угодно поклясться, что она – выродок тёмных сил и беспутная дочь самого дьявола! А ты за её братца вцепилась, хочешь его обратить. Пойми, подземники просто издеваются над твоей добротой, смеются за нашими спинами!

– Я никого не могу обратить или силой заставить поверить в добро! – вспыхнула Вера. – Только стараюсь сама поступать так, как Господь повелел, зла в своём сердце ни на кого не держать и милосердия ждать в ответ. А не даст Бог при жизни света увидеть, так в день воскресенья зачтётся. Нельзя людей проклинать только за то, что они родились не среди христиан и с детства правды не знали!

– Упрямая ты, как и Зоя, – резко сказал Михаил. Вера потупилась, но брат не заметил её печали и продолжал говорить. – Она шею держала гордо, мол, старшая – так может решать против слова мужского! Когда отец с матерью живы были, скромнее была, а как Бог их прибрал – совсем распоясалась! Моих советов не слушала, в дозор напросилась. Теперь даже тела её не найти…

– Она жива! – со слезами воскликнула Вера. Михаил бросил опасливый взгляд на Серко и прижал палец к губам, но сестра говорила. – Ты же знаешь, она ради нас ушла, спасти нас хотела, вот почему твоих советов не слушала! А ты боялся, говорил: «Будь что будет», со смирением всё принимал. Но Зоя судьбе не покорилась, до последнего бороться решила и никогда худого нам не желала! И ведь всё, о чём предупреждала, то и сбылось – пришлось нам уйти из общины! Не могли мы больше там оставаться…

– Тише ты, тише! А то ещё нечисть эта услышит, так докопается! – беспокойно забормотал Михаил. Вера умолкла и ладонью вытерла слёзы. Дождавшись, пока сестра успокоится, Михаил вкрадчиво зашептал. – Вот что, сегодня мы убежим. Сама знаешь – дорога, которой Навь нас ведёт, плохо кончится. Бежать нам надо, скорее бежать, при первой возможности! Я Егорке скажу, чтобы рядом держался и ты будь наготове. Как только подам верный знак, побежим.

Вера оглянулась на бродившего вблизи Вука. По велению хозяйки пёс присматривал за крестианцами, словно чувствовал в них готовую к побегу добычу.