Сады Луны - Стивен Эриксон

Крокус развернулся и боком проскользнул в комнату. Он медленно распрямился и потянулся, избавляя мышцы от напряжения, в котором продержал их последние полчаса. Затем перевёл взгляд на столик и на цыпочках двинулся к нему.

Усадьба Д'Арле была третьей с краю на улице Старого К'рула; сама улица поднималась на первый холм внутреннего города и заканчивалась круглым, заросшим сорняками двором с несколькими покосившимися дольменами. Напротив высился храм К'рула, его древние камни покрылись сетью трещин и поросли мхом.

Последний монах Старшего бога умер много поколений назад. Прямоугольная колокольня на внутреннем дворе храма была выстроена в архитектурной традиции давно исчезнувшего народа. Четыре колонны розового мрамора возвышались по краям верхней площадки и поддерживали остроконечную крышу, покрытую позеленевшей бронзовой черепицей.

С колокольни открывался вид на дюжину плоских крыш принадлежавших знати домов. Один из них стоял вплотную к грубой кладке храмовой стены, и крыша усадьбы скрывалась в глубокой тени башни. На этой крыше сидел, пригнувшись, убийца с окровавленными руками.

Тало Крафар из клана Джуррига Денатта с хрипом хватал ртом воздух. Пот катился по его лбу и крупными каплями стекал с широкого кривого носа. Тёмные глаза убийцы с ужасом смотрели на руки, потому что кровь на них была его собственной.

Сегодня ночью ему приказали быть Дозорным, то есть патрулировать городские крыши, которые, если не считать нескольких воров, полностью принадлежали убийцам. В основном именно по крышам они незаметно передвигались по городу, выходили на задания, связанные с несанкционированными политическими… мероприятиями, для продолжения распри между двумя Домами или для того, чтобы покарать предателя. Совет правил днём, у всех на виду; Гильдия — ночью, невидимая, не оставляющая свидетелей. Так повелось с тех самых пор, как Даруджистан воздвигся на берегах озера Азур.

Тало пересекал ничем не приметную крышу, когда арбалетная стрела вдруг молотом ударила в его левое плечо. Убийцу отбросило назад, и некоторое время он просто лежал, бессмысленно глядя на затянутое тучами небо и пытаясь понять, что произошло. Когда наконец оглушение миновало и вспыхнула боль, он перекатился на бок. Стрела прошла насквозь. Она валялась на потрескавшейся плитке в нескольких футах от убийцы. Тало перекатился поближе к окровавленной стреле.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: это не воровская стрела. Её выпустили из тяжёлого арбалета — арбалета убийцы. Когда этот факт пробился сквозь сумятицу мыслей Тало, дозорный встал на колени, а после поднялся на ноги. Пошатываясь, Тало подбежал к краю крыши.

Кровь обильно текла из раны, пока он спускался вниз, в тёмный переулок. Наконец, коснувшись мокасинами скользкой, залитой помоями брусчатки, он остановился и попытался сосредоточиться. Сегодня ночью началась война убийц. Но кто же из предводителей кланов вообразил, что ему или ей хватит сил лишить Воркан власти над Гильдией? В любом случае, если получится, Тало следует вернуться в гнездо клана. С этой мыслью он побежал.

Тало метнулся в третий переулок, когда по его спине прокатилась ледяная волна. Убийца замер и затаил дыхание. Это было недвусмысленное ощущение, верное, как инстинкт: за ним гонятся. Он взглянул на пропитавшуюся кровью рубашку и понял, что не сумеет опередить преследователя. Наверняка охотник видел, как Тало скользнул в этот переулок, и уже нацелил арбалет на его дальний выход. Во всяком случае, так бы поступил сам Тало.

Нужно изменить правила, приготовить ловушку для охотника. А для этого необходимо оказаться на крыше. Тало вернулся к началу переулка и изучил ближайшие здания. В двух кварталах справа высился храм К'рула. Взгляд убийцы выхватил тёмный силуэт колокольни. Туда.

После подъёма он чуть не потерял сознание, но теперь Тало прятался в тени колокольни всего в одной крыше от храма. От физического усилия он потерял очень много крови. Конечно, Тало и раньше видел кровь, но никогда — так много собственной. Он впервые всерьёз поверил, что может сегодня умереть. По рукам и ногам растекалась слабость, и он понял, что, если задержится здесь, уже не сможет уйти. С тихим стоном Тало заставил себя подняться. До крыши храма было лишь несколько ярдов, но, приземлившись, Тало упал на колени.

Жадно хватая ртом воздух, убийца прогнал прочь мысли о смерти и неудаче. Осталось всего-то спуститься по стене во внутренний двор храма, а потом подняться по винтовой лестнице на колокольню. Две задачи. Две простейших задачи. А с колокольни все соседние крыши будут как на ладони. И охотник придёт за ним. Тало остановился, проверил собственный арбалет на спине и три стрелы в колчане на левом бедре.

Затем злобно уставился в темноту вокруг.

— Кто б ты ни был, ублюдок, — прошептал он, — я тебя достану.

Медленно, крадучись, он двинулся по крыше храма.

Замок на шкатулке Крокус взломал легко. Через десять минут после того, как юноша вошёл в комнату, он обчистил её дочиста. Теперь на поясе, в маленькой кожаной сумке, лежало небольшое состояние в золотых, инкрустированных драгоценными камнями и жемчугом, украшениях. Он сидел на корточках у столика с зеркалами и держал в руках последний трофей. Вот его я оставлю. Это был небесно-голубой шёлковый тюрбан с золочёными кисточками, который, несомненно, приготовили для будущего Празднества. Через минуту Крокус закончил любоваться добычей, сунул тюрбан под мышку и встал. Его взгляд задержался на кровати, и юноша подошёл ближе.

Сквозь сетку можно было рассмотреть тело под мягкими простынями. Ещё шаг, и Крокус оказался у самого края кровати. До пояса девушка была обнажена. Щёки вора налились румянцем, но он не отвёл глаз. Королева Снов, да она красивая! За свои семнадцать лет Крокус успел повидать достаточно шлюх и танцовщиц, чтобы не дрожать с открытым ртом, глядя на женские прелести; но всё равно взгляд его задержался. Потом юноша скривился и двинулся обратно к двери балкона. Миг спустя он был уже снаружи. Крокус глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, чтобы прочистить мозги. Несколько звёзд у него над головой светили в перине ночи столь ярко, что сияние их пробивалось сквозь вуаль облаков. Нет, не облаков, — дыма, который северный ветер нёс над озером. Вот уже несколько дней у всех на устах были вести о том, что Крепь пала под натиском Малазанской империи.

И мы — следующие.

Дядя рассказал ему, что Совет до сих пор судорожно заявляет о нейтралитете, пытаясь отмежеваться от уже не существующего союза Вольных городов. Только малазанцы, кажется, к этим заявлениям не очень-то прислушиваются.