Баба Люба. Вернуть СССР-2 - А. Фонд

— Вот и хорошо, — кивнула я.

Мы вышли на улицу и пошли по почти летнему проспекту в сторону «Универмага». Солнце уже припекало, словно в июле, вокруг шумно носились шмели и пчёлы, цветы благоухали, смешиваясь ароматами с запахом яблочных пирожков, доносившихся из открытого окна чьей-то квартиры. В общем, вокруг всё радовалось почти летнему дню, а у меня душа радовалась удачной многоходовочке, на которой я должны была собрать несколько результатов.

— Ты на сколько будешь вклад делать? — спросила Гала.

— На месяц, — пробормотала я.

— Да ты что! — возмутилась она, — это же мало!

— Нормально, — отмахнулась я.

— А я вот хочу хотя бы на полгода сделать! И жить на проценты, — мечтательно выдохнула Галина.

— ты тоже на месяц, — отрывисто сказала я.

— Почему это? — удивилась она.

— Так надо, — ответила я.

Ну не будешь же ты ей рассказывать, что я прилетела из будущего и прекрасно знаю, чем оно вскоре закончится. Но пару месяцев можно вполне успеть. Больше я рисковать не хотела.

Мы дошли до конторы «Хопёр-инвест» и я сказала Гале:

— Иди первой. Но только вкладывай на месяц.

— Но я хотела…

— Потом ещё вложишь. Сейчас делай так, как я говорю. Есть такая схема. Долго объяснять…

— ну ладно, — упавшим голосом произнесла Галина и вошла внутрь первой.

Пробыла она там достаточно долго, но вышла в приподнятом настроении.

— Ты, Галь, походи пока здесь по магазинчикам, а я сейчас тоже вс сделаю и тебя найду.

Отправив таким образом свидетеля подальше я вошла в контору «Хопра».

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, — я хочу забрать вклад с процентами и сделать новый.

— Ваш паспорт, пожалуйста, — недовольно сказала сотрудница.

— Держите, — я протянула паспорт и принялась выгружать пачки на стол.

— Мы предлагаем вам продолжить клад, тогда будут больше проценты… — начала женщина и, бросив взгляд на стол, умолкла. Её глаза полезли вверх.

— Нет. Вклад и проценты мне сказали забрать, — с милой улыбкой ответила я. — А вот эти деньги — вложить.

— На сколько хотите? — торопливо принялась пересчитывать купюры в пачках сотрудница.

— Тоже на месяц, — ответила я. — под те же проценты.

— Но вы понимаете, чем дольше…

— Я-то понимаю, — кивнула я, — но деда уговорить трудно. Я ему сейчас принесу те деньги, что я делала месяц назад с процентами. Пусть увидит. А потом, через месяц, принесу эти. Тоже с процентами. А потом он вложит уже нормально, а не эти копейки.

— Копейки? — вытаращилась женщина.

— Для нас с вами это большие деньги. А для деда — копейки. Поверьте.

— Ну хорошо, хорошо, — разулыбалась сотрудница и добавила, — раз вы такую сумму вкладываете, я думаю, что могу вам чуть больше проценты сделать.

— Замечательно, — расплылась в улыбке я и добавила, — на месяц.

Из «Хопра» я вышла вся довольная-довольная.

Теперь главное — не проворонить.

Дома я решила подшить подол платья Анжелики, а то мы ей купили на выпускной, а она хотела покороче. Я метала стежки, когда опять пришел Всеволод.

— Замечательно, Любовь Васильевна! — от души похвалил меня он, — такой ажиотаж прямо прошел. Давно у нас таких мероприятий не было.

— О себе нужно постоянно заявлять, — пожала плечами я.

— А по поводу ежеквартальных акций зачем вы журналистам сказали?

— Потому что мы теперь будем каждый квартал проводить большой барабум.

— А вы справитесь?

Я кивнула, и Всеволод спросил:

— Какую награду вы бы хотели получить, Любовь Васильевна?

— А, может, я бескорыстно, для маленьких детишек старалась? — усмехнулась я.

— Зная вас, я бы так не подумал, — хмыкнул он.

— Ну ладно, сами предложили, — ответила я и добавила, — мне нужно слетать в Нефтеюганск. Забрать ребёнка из детдома. У вас же, я надеюсь, запланировано посещение Нефтеюганска с проповедями?

Глава 20

Хотя здание, где располагался наш ЖЭК, находилось, в принципе, недалеко от моего дома, но на обед я ходила не всегда. Чаще предпочитала заскочить в местный «Гастроном» и взять пакетик кефира или молока и какую-то булочку. Потому что было жаль тратить обеденное время. На обед пока до дома дойдешь, пока переоденешься, пока разогреешь, пока пообедаешь, пока посуду помоешь, потом ещё покемарить минут пятнадцать хочется, потом опять одеваться, идти на работу.

А на работе быстренько булочку поклевала, кефирчиком закинулась и всё — почти час дополнительного времени ещё есть. Чаще всего, особенно в первые дни на рабочем месте, я использовала этот час, чтобы успеть выполнить работу. Или почитать всякие приказы и инструкции. Но потом, когда набила руку, я использовала этот час для планирования или, к примеру, составляла доклады для моих будущих выступлений, или план-схему благотворительного мероприятия, ну или что-то в таком духе. Таким образом весь вечер я могла посвящать своей семье или себе.

И вот сейчас я сидела у себя в кабинете и, прихлёбывая чай, пыталась набросать план возвращения СССР. На данный момент я дошла до пункта «Привлечение лидеров мнений» и пыталась прописать конкретных людей. Но все эти теории хороши как теории, а когда дело доходит до практики — сразу начинаются проблемы.

Я крутила этот план и так, и эдак, и спохватилась только тогда, когда поняла, что вместо печенюшки грызу карандаш. Это уже был третий вариант плана. И что примечательно, во всех моих планах начинать возвращение СССР нужно было двумя параллельными путями. Проводить изменения непосредственно у нас (к примеру, запустить реформирование налоговой системы, чтобы распределение богатств было справедливым, или же продумать меры поддержки малого и среднего бизнеса, создать условия для оказания помощи бедным слоям населения через социальные программы, в общем, вариантов, с чего начать — масса. Вопрос в том, как это всё начать?). И второй параллельный путь — начать борьбу на вражеской территории. Нет, я не планировала развязать войну в Америке, но подкинуть им немножко каких-нибудь остросоциальных проблем с целью отвлечь от разрушения моей страны — это было бы неплохо.

Я усмехнулась и принялась прописывать варианты того, что я могу сделать.

И тут в дверь постучали и сразу же вошел Всеволод.

— Добрый день, Любовь Васильевна! — расцвёл улыбкой он, — я так и думал, что вы,