Антоша, вставай - Михаил Михайлович Сердюков

Даже напротив, бесили. Я не понимаю, почему Катя так сильно изменилась, я винил себя за то, что поступил как-то не так, все испортив.

— Если это я пришла к тебе во сне и дала подсказку, у тебя не должно быть сомнений. — Катя нервничала не меньше моего.

В ее руках дымилась сигарета. Я заметил это, приподняв глаза из-под лба. Еще я заметил, что она постоянно смотрела по сторонам и о чем-то думала.

— У меня нет сомнений, — надув щеки, ответил я.

— Тебе нужно отдать мне все деньги. У меня есть план, как нам с тобой быть дальше.

— Ну, я не знаю, — медлил я.

Внутри натянулся оголенный нерв, он пульсировал, отдавая глухим стуком в лоб и шею. Мне стало не по себе. Сердце быстро забилось, руки сжались, и появилась тяжесть в спине, будто у меня защемило позвонки и я не мог выпрямиться.

— Ты хочешь быть со мной?

Я не сразу, но все же выдавал неуверенное "да”.

— Если хочешь быть со мной, тебе придется научиться доверять мне, Антон. Дай мне деньги, которые у тебя остались, а завтра привези остальное. Я пока все организую.

— Организуешь что? — мой голос прозвучал предательски мягко.

— Как что? — она выпустила дым и строго посмотрела на меня. — Я куплю нам путевки на остров Пхи-Пхи в Таиланд. Ты же этого хотел? Ты же для этого позвал меня на встречу — чтобы твой сон стал явью? Чтобы мы уехали с тобой туда, где нам будет хорошо?

От слов Кати я вдруг ощутил приятную дрожь. Она решила уехать со мной после всего, что я ей рассказал. За моей спиной точно выросли крылья. Я даже не предполагал, что она предложил такое. Значит, ее план сработал! У Кати получилось передать мне сообщение из сна, и теперь мы будем до конца жизни вместе.

— Купим тебе "Триумф”, будешь возить меня по всему острову, — добавила она.

Мышцы на моем лице задергались, и капли слез сами собой вырвались наружу. Я не понимал, почему плачу, и не стал останавливать себя. Я хныкал, как пятилетний малыш, увидевший долгожданный подарок под елкой. Я полез обнимать Катю. Она позволила прислониться к ней и похлопала меня по спине. Это был самый радостный момент в моей жизни. Моя возлюбленная, Катя, согласилась связать со мной жизнь и уехать на остров, чтобы пожениться там и завести детей. Я жил именно для этого момента. Вот он, смысл, которого я так долго искал. Теперь я понял, для чего Бог придумал все это! Для любви! Чтобы я мог любить и быть любимым в ответ. Он создал этот потрясающий мир не для испытаний, а для того, чтобы я мог радоваться каждой секунде рядом с важным для меня человеком. Никогда не происходило ничего важней этой секунды. И Старуха страдала и выпускала на меня своих демонов только потому, что у нее самой не было любви. У ней не было такой крепкой любви, как у меня. Жалкая, жалкая женщина. Хорошо, что теперь все будет по-другому. Я влюблен, и моя любовь взаимна.

— Вот, держи, — я радостно достал несколько скрученных пачек пятитысячных купюр и вручил их Кате.

Она, не вытаскивая сигарету изо рта, взяла деньги и, осматриваясь по сторонам, засунула деньги в карман своего пальто.

— Ты молодец, Антон, ты делаешь все правильно. Ты большой молодец, умничка, — сказала она и погладила меня по щеке. Кажется, на месте ее прикосновения остался румянец.

— Теперь ступай домой и возьми оставшиеся деньги. Привези их мне. Понял?

— Да, конечно, понял, — ответил я. — И мы с тобой полетим в Таиланд на остров из моего сна. Я не могу в это поверить, Катюша, я не могу это поверить. Я так рад!

— Да-да. Полетим в Таиланд, — она кинула бычок на асфальт и затушила его ногой. — Твоя мать еще в больнице?

— Она мне не мать, — ответил я.

— Хорошо-хорошо. Женщина, которая живет с тобой в хрущевке, еще в больнице?

— Да.

— Ей лучше не знать о наших планах. Понял?

— Да, конечно. Я буду тише воды, ниже травы.

— Все верно, ты большой молодец, — она натужно улыбнулась. — Езжай за деньгами и принеси их завтра к одиннадцати к "Фаршу”, там и съедим по бургеру.

Я не ошибся. Катя оказалась такой замечательной девушкой. Она даже могла съесть мясной бургер ради меня. Слезы текли и текли. Я не рыдал, я был счастлив. Эти слезы бесконечной радости прохладно щекотали мое лицо.

— Ну пойдем, я провожу тебя к метро, — сказала Катя и взяла меня под руку.

Мы молча шли по осеннему парку. Желтые листья деревьев падали перед ногами. Их уносили в сторону легкие порывы ветра, так же, как и меня уносили порывы случайностей во все новые и новые истории. В прошлом осталось столько ужасных вещей, меня знатно потрепала судьбинушка, а теперь я понимал, что не зря прожил столько испытаний. Все не зря. Я, как и листья, упавшие с дерева, был затоптан, но не сломлен. Каким — то листьям везет, и они аккуратно падают на крышу невысоких построек и лежат там себе, не зная бед, а другие падают под ноги людям, их топчут и сжигают, не давая возможности уйти, ни малейшего права на спокойствие.

— Ну, давай, Антон, до завтра.

Я не заметил, как мы прошли длинный сквер, усаженный высокими деревьями, но зато я помнил, как минуты невыносимо долго сменяли друг друга, когда я работал охранником. Нелепая насмешка. Так обидно, что все хорошее проносится скоростным поездом мимо, а все трудное тянется смолой на палке. Мы остановились у метро "Чистые пруды”. За деревьями прятался магазин "Дикси”, с которого все началось. Трамвай тарахтел колокольчиком, а я смотрел на Катю и не мог поверить своему счастью.

— Завтра приезжай к одиннадцати и подготовься к отъезду. Мы полетим в Таиланд.

Я мечтательно улыбнулся. Топчась на месте, я разрывался между тем, чтобы послушаться Катю и пойти домой, и тем, чтобы еще раз обнять ее, а может даже и поцеловать. Как в своих снах. Девушка кивнула на вход в метро, и все мои метания тут же успокоились. Маятник застыл на месте. Я уже собирался повиноваться Кате и уйти, чтобы завтра встретиться вновь, как вспомнил, что у меня совсем не осталось денег на проезд.

— Ты можешь дать мне немного денег на дорогу? — смущенно спросил я.

Фраза была такой заученной, что меня передернуло. Мне снова показалось, что передо мной Старуха.

— Сколько стоит метро?

— Сорок шесть рублей.

Катя открыла