Варвары ледяной планеты - Руби Диксон

– Слово, которое ты произнесла, означает… «спят»? Или ты имела в виду что-то другое?

– Нет, я имею в виду «в спячке», – снова говорит она. Ее маленькая рука сжимает мою, и она тянет меня к стене со странными панелями и огнями, очень похожими на те, что были в пещере старейшин. Когда мы подходим, она объясняет:

– Девушки находятся здесь, они спят и понятия не имеют, что происходит.

Я поражен.

– Спят в стенах твоей пещеры?

– Да, – грустно отвечает она. – Мы боялись их разбудить.

И она рассказывает мне невероятную историю о том, как ее похитили из дома, когда она спала, как она оказалась в чреве корабля-пещеры.

– Мы лишь массовка, а эти в капсулах – ценный груз.

Я не понимаю ее слов, но понимаю, что она пытается мне сказать.

– Вас вдвое больше, чем кажется?

– Надеюсь, ты не злишься? – Ее лицо встревожено.

Она сошла с ума? Я в восторге! Пять молодых, здоровых женщин, пригодных к спариванию, кажутся даром богов. Еще шесть – немыслимая награда. Я хочу сжать Джорджи в объятиях за то, что она спасла мое племя от неминуемого вымирания. Но я должен сохранять спокойствие.

– Еще шесть женщин… они будут напуганы и смущены, и с ними нужно обращаться осторожно.

Она кивает.

– Твоим людям нужно быть осторожными с ними. Их не удерживали в плену, как нас. Они наверняка думают, что просто спят дома в своих кроватях. Все происходящее покажется им очень странным и очень страшным. – Она сжимает мою руку. – Мы не хотели их будить, пока не примем решение. Понимаешь, о чем я?

Я понимаю. Джорджи говорит мне, что пять женщин присоединились к моему племени после долгих раздумий, эти шестеро могут оказаться еще более несговорчивыми. Потребуется время и терпение, чтобы привести их в племя.

– Я понимаю.

– Некоторые из них могут не принять… кхуйи, – продолжает она, пытаясь выговорить это слово изо всех сил. – Это тоже должно стать их выбором.

Я не в силах понять, как кто-то может отвергнуть кхуйи, но раз Джорджи согласна принять его, мне все равно, что делают другие. Прижимаю ее ладонь к своим губам.

– Я позволю тебе самой разобраться с этим.

Она кивает с мрачным выражением лица.

– Тогда я позову остальных.

Мужчины слегка ошеломлены последними новостями о том, что человеческих женщин стало еще больше. Я вижу нетерпение на их лицах, они хотят первыми увидеть новеньких в надежде найти отклик у одной из них. Но мы знаем, что женщины будут голодны, когда проснутся, а инстинкт са-кхуйи побуждает нас кормить и ухаживать за своей половинкой. Итак, мужчины отправились на охоту, а Джорджи и ее женщины принялись вскрывать отсеки. Наблюдаю издалека, не в силах упустить свою пару из виду. Она и ее женщины слабы и вялы, и я беспокоюсь, что болезнь кхуйи может оказаться для них слишком тяжелой.

Кира помогает с переводом, и им удается открыть странную стену, за которой были спрятаны шесть длинных трубок с плавающими обнаженными женщинами. Джорджи права, еще шесть женщин, и все так на нее похожи, что у меня сжимается сердце при мысли о том, что она могла быть заперта в одном из этих отсеков.

Новеньких освобождают одну за другой. Сначала они пребывают в замешательстве, а затем начинают плакать. Джорджи и остальные укутывают их в одеяла и отводят в сторону, чтобы одеть, накормить и ответить на вопросы, которые у них могут возникнуть. Некоторые из них смотрят безучастным взглядом, пока Джорджи и ее подруги что-то им объясняют. Одна, с огненно-рыжими волосами и оранжевыми крапинками по всей ее бледной коже, в ярости. Она видит меня и издает сдавленный крик, но Джорджи и остальные утешают ее легкими поглаживаниями.

Моя половинка была права. Пройдет время, прежде чем новенькие почувствуют себя в безопасности, а этого времени у нас нет. Джорджи и ее подруги не смогут долго продержаться без кхуйи.

Пока женщины одеваются и разговаривают, я отправляюсь проверить мужчин, которых изгнали, чтобы дать людям время освоиться. Мои охотники Ахако и Рокан остались охранять пещеру, а остальные ушли добывать еду.

Ахако прижимает руку к груди.

– Не знаю, то ли это сердце так бьется от волнения, то ли это резонанс.

Я похлопываю его по плечу.

– Ты поймешь, когда увидишь лицо своей женщины. А до тех пор не волнуйся.

– Я мечтал о партнерше всю свою жизнь, – признается он. – Теперь я не могу перестать думать, не одна ли это из человеческих женщин, представлять, как после стольких лет у меня наконец-то будет семья.

В его голосе слышится боль, которую я хорошо понимаю. До моей Джорджи я чувствовал то же самое. Теперь моя жизнь практически идеальна.

Когда Джорджи примет кхуйи и ее жизни больше ничего не будет угрожать, я познаю абсолютное счастье.

– Когда мы сможем взглянуть на них? – спрашивает Ахако.

– Скоро, – отвечаю я ему. – Люди напуганы. Все для них ново, и мы – чужие. Дайте им немного времени, чтобы привыкнуть.

– Трудно быть терпеливым, – говорит Рокан. Он кажется спокойнее, чем Ахако, но костяшки пальцев, которыми он сжимает копье, сильно побелели от того. – А пригодные к спариванию женщины так близко…

Киваю, но мой взгляд устремлен на мужчин вдалеке. Охотники возвращаются, и в их движениях видна спешка. Я смотрю, как они приближаются. Раахош появляется во главе охотничьего отряда, он запыхался, но радостно сообщает:

– Рядом са-кохцк. Очень большой.

Я снова киваю.

– Значит, утром мы поведем к нему женщин.

Кровь во мне бурлит от возбуждения. Са-кохцк – одинокий странник. Найти его так близко к человеческому лагерю – это добрый знак. Решаю, что больше не стоит сидеть сложа руки. Войдя в человеческую