Собрание сочинений. Том 6 - Петр Павленко

Травлю передовых людей, подавление демократии и насаждение фашизма, бешеную подготовку новой войны империалисты прикрывают лживыми, клеветническими измышлениями о мнимой агрессивности Советского Союза. Любой честный человек понимает это. Настоятель Кентерберийского собора д-р Хьюлетт Джонсон свидетельствует, что США владеют четырьмя стами восемьюдесятью четырьмя военными авиабазами в различных странах. И, несмотря на это, не Америка, а Советский Союз лицемерно обвиняется в желании развязать новую войну.

«Холодная война», ведомая капиталистическими монополиями и их агентами, враждебна разуму и совести человечества, принципам искусства, науки, религии и этики, поддерживаемым большинством живущих на свете людей. Войны нам, нормальным людям, не нужны. Мы решим свое будущее иным путем. Мы не хотим и не должны допустить войны! Ни один народ не захочет предоставить свою землю империалистическим захватчикам под поле сражения, не захочет допустить, чтобы эта земля стала могилой поколения, которому история открывает путь к светлому будущему.

Все громче и громче звучат голоса, поддерживающие парижский Манифест Международного комитета связи деятелей культуры в защиту мира и Международной демократической федерации женщин.

Национальный комитет французской организации «Борцы за мир и свободу», в который входят представители самых различных слоев французского народа — от церковных и военных деятелей до рядовых профсоюзных работников, — в своем письме, адресованном президенту США Трумэну, заявляет:

«Свободная Франция может лишь самостоятельно распорядиться судьбой своих детей. Она не может допустить, чтобы право принять такое решение принадлежало иностранцу, будь этот иностранец даже другом.

Вот почему мы отрицаем за нашим правительством право подписать Атлантический пакт в нарушение обязательств, которые взял на себя французский народ и верность которым он хочет сохранить.

Мы отказываемся считать, что этот пакт связывает Францию словом. Мы отказываемся начинать такую войну».

Демократическая общественность всех стран ведет интенсивную подготовку к созыву Всемирного конгресса сторонников мира. Этот конгресс продемонстрирует непреклонную волю миллионов простых людей обуздать поджигателей новой войны.

За мир, друзья писатели! За мир, друзья ученые! За мир, женщины! Ничего — поджигателям войны. Всё — созидателям мира. Ничего — провокаторам бойни. Всё — тем, кто живет во имя жизни, мира и свободы.

Будем всеми силами беречь мир, завоеванный дорогой ценой крови!

1949

Наш Чехов

Сегодня — девяносто лет со дня рождения великого русского писателя Антона Павловича Чехова. Его короткая жизнь (он умер 44-х лет) была необычайно плодовита. Чехов оставил после себя большое литературное наследство в виде рассказов, пьес, повестей, глубокой социально-острой книги «Сахалин» и нескольких томов писем, многие из которых читаются как маленькие новеллы.

Имя Чехова давно уже известно всему миру. Он стал учителем целого поколения западноевропейских и американских литераторов, писавших о жизни простого человека, а для советских писателей Чехов является одним из авторитетнейших мастеров психологического рассказа, и у нас в Советском Союзе известность чеховских произведений поистине грандиозна. Их передают по радио, читают с эстрады, изучают в школах, ставят в театрах, экранизируют. Антону Павловичу Чехову, вместе с В. Г. Короленко, русская культура обязана литературным воспитанием начинающего Горького, ставшего, после смерти Чехова, вожаком русской революционной и родоначальником советской литературы. Последние годы своей жизни Антон Павлович провел на Южном берегу Крыма. И хотя этих лет не так уж много, мы с полным правом считаем его своим земляком, ибо он с головой, как коренной житель, уходил в заботы о новом месте своей жизни, думал о будущем Ялты, как о великолепной туберкулезной здравнице, помогал строить общественную жизнь города.

Благодаря ему маленькая Ялта быстро превратилась в своеобразную «Ясную Поляну», куда надолго съезжались работать лучшие представители русского демократического искусства.

К Чехову, общепризнанному главе русской литературы догорьковского периода, стремились и М. Горький, и Шаляпин, и Левитан, и Мамин-Сибиряк, и Куприн, и артисты Художественного театра во главе со Станиславским и Немировичем-Данченко, и много начинающей литературной молодежи. Когда просматриваешь письма А. П. Чехова, относящиеся ко времени его жизни в Крыму, поражает огромная жизненная энергия, неутомимость и широта общественных интересов писателя. Сейчас, с публикацией большинства чеховских писем, осуществленной сестрой Антона Павловича Марией Павловной, стало очевидным, как были неверны и лживы утверждения дореволюционных критиков, пытавшихся представить Чехова человеком аполитичным, равнодушным к общественной жизни, писателем, стоявшим вдали от событий политической русской жизни начала века.

Конечно, Чехов не был политическим борцом в полном смысле слова, он не участвовал в работе политических партий, но это был человек глубоких прогрессивно-демократических устремлений, с верой и надеждой глядевший вперед, на будущее России — и не царской, а демократической, народной. С этой точки зрения примечательна фраза из одного его письма:

«…Если капитан парохода ведет свой пароход сознательно, все время глядя в карту и на компас, и если пароход все-таки терпит крушение, то не будет ли правильнее искать причину крушения не в капитане, а в чем-нибудь другом, например, хоть в том, что карта давно устарела или дно моря изменилось?»

Тут Чехов показывает себя деятелем, пытающимся объяснить события общественным устройством и государственной системой страны.

Больной, уже близкий к смерти, Чехов — образец общественной активности.

То он хлопочет об аутской школе, то поддерживает школу в Мухалатке, то пишет воззвание к интеллигенции о сборе пожертвований на постройку туберкулезного санатория для учителей, то заботится о библиотеке родного города Таганрога.

И в то же время запоем пишет сам, не думая об отдыхе.

Проживи Антон Павлович дольше, Южный берег Крыма нашел бы в нем одного из своих наиболее ревностных созидателей.

Чеховские советы молодым литераторам поражают требовательностью и в то же время оптимизмом.

«Чтобы в беллетристике терпеть возможно меньше неудач, — пишет он брату Александру Павловичу, — или чтобы последние не так резко чувствовались, нужно побольше писать, по 100–200 рассказов в год. В этом секрет…»

«Приглашений специальных не ждите, — советует он Щепкиной-Куперник. — Одни ленивы, других утомила суета, и не ждите, чтобы Вам отворили дверь, отворяйте ее сами».

Литератору Гославскому он внушает:

«Вам надо сидеть в кабинете и писать и писать, лет пять без передышки, подальше от влияний, которые губительны для индивидуальности, как саркома; Вам надо писать по 20–30 печатных листов в год, чтобы понять себя, развернуться, возмужать, чтобы на свободе расправить крылья…»

Беззаветный труженик, он и от молодежи требовал прежде всего труда, самоотречения, упорства. И как этот образ Антона Чехова, вечно горящего, вечно хлопочущего, вечно стремящегося поддержать в человеке веру в свои силы, не похож на образ, оставленный нам дореволюционной критикой!

С годами советский читатель открывает в Чехове-художнике всё новые и новые сокровища, а советский писатель черпает великие уроки экономного, сдержанного, предельно простого письма.

И недаром Чехов принадлежит к любимейшим писателям В. И. Ленина и И. В. Сталина.

Любовь к простому человеку, ясный и четкий язык, лишенный украшательства, тонкий юмор, ненависть к пресной, замшелой обывательской жизни и бодрая вера в будущее родины — таковы черты чеховского творчества.

1950

Поэзия борьбы и созидания

Двадцать лет назад советская поэзия лишилась лучшего революционного поэта нашего времени. Смерть не приостановила, однако, жизни его стихов и не задержала движения, начатого им в советском и зарубежном искусствах.

В. Маяковский умер, оставив после себя многочисленных поэтических наследников и заложив основы новой поэтической эпохи не только у нас. Назым Хикмет в Турции, Пабло Неруда в Латинской Америке, Луи Арагон во Франции, Гарсия Лорка в Испании, Эми Сяо в Китае и другие еще при жизни поэта подхватили все то новое, смелое, новаторское, что звучало в стихах Маяковского. Стиль его поэзии, ее идеи и ее законы определили развитие революционной поэзии на долгие времена.

Что же было в поэзии Маяковского такого, что сразу же нашло отклик у передовых поэтов разных народов и легло в основу их поступательного движения?