Красавец и уродина - Елена Булганова

пунцовыми нарядами. Все было родное – и одновременно непривычное, даже пугающее. Вета успела отвыкнуть от шума машин, от громких голосов, а от разноцветных курток и плащей рябило в глазах. Все время хотелось прокашляться, м-да, а раньше слова про плохую экологию казались ей просто словами. Но девочка упорно двигалась вперед, в направлении гимназии. Даже выбрала путь через город, а не через парк – кто знает, какие там могут поджидать неожиданности.

Вдруг ей что-то почудилось, такое, чего быть в привычном мире никак не могло. Вета застыла на месте, пригляделась. У светофора на проспекте скопилась целая толпа в ожидании своего света, и между ними металась полупрозрачная фигура мужчины средних лет. Несчастный явно был в ужасе, он старался не то укрыться между людьми, не то попросить у них помощи – но никто, конечно, его не замечал. Наконец, он в полном отчаянии присел на основание светофора, схватился руками за голову.

И в этот момент появилось еще одно существо, куда более ужасное. Непрозрачное, белесое, нагое, без всяких признаков пола, даже без лица. У длинных рук не было кистей, у ног не было стоп, однако передвигалось чудище стремительно. И оно явно охотилось на призрака, при виде его нырнувшего за светофор. Остановилось в паре метров от перехода, покачалось пару секунд на обрубках ног, а потом выкинуло вперед обе руки. Они тут же начали расти и истончаться, пока не превратились в два тонких хлыста. Ими чудище принялось стегать несчастного, понуждая встать и бежать. Но, едва он выскочил из своего укрытия, как хлысты обвили беднягу по ногам и рукам. Чудище подтянуло мужчину к себе, закинуло за собственное подобие шеи – и деловито заскользило прочь. Стоит ли говорить, что Вета не сразу сумела восстановить дыхание и продолжить путь.

В школу она опоздала, в раздевалку влетела со звонком. По пути девочка еще пару раз видела удирающих призраков и была растеряна, напугана. Бегом поднялась по лестнице, но перед классом химии почти минуту приглаживала волосы и пыталась уговорить сердце биться не так громко. Понятное дело, вовсе не гнев строгой химички ее страшил…

– Громова, пять минут после звонка, безобразие! – приветствовал ее скрипучий голос учительницы. – Последний раз прощаю, бегом на свое место!

Девочка поспешно засеменила к парте у стены, стараясь не пялиться по сторонам, чтобы не растерять последнее самообладание. Шлепнулась на стул, и краем глаза увидела бледное, словно мукой присыпанное лицо Арлана, его широко распахнутые глаза.

– Что случилось, почему ты здесь? – немедленно прошипел он, прикрывая рот рукой.

– Ну, так вышло, меня временно отправили сюда, – в ответ зашептала Вета. – В мире троллей небольшие проблемы, вот и…

– Только тебя?

– Ну, нет, вообще-то. Многих подменышей, кого вызвались заменить воспитанники.

Арлан замолчал и сидел так неподвижно, что пришлось все же посмотреть на него. Выражение отчаяния и боли на лице друга невозможно было вынести, поэтому она перешла в наступление:

– Вот только не надо так реагировать! О чем ты думал, когда вместо меня коснулся той чертовой собаки? Это был твой выбор, да!

– Громова и Шварц, прекращайте разговоры! – громыхнул на весь класс голос химички, пришлось заткнуться. Когда Вета снова осмелилась скосить глаза на Арлана, он грудью навалился на парту, дышал редко и тяжело.

Потянулся совсем не нужный ей сейчас урок, Вета не слышала ни слова из объяснений новой темы. От нечего делать заглянула в рюкзак и в дневник, убедилась, что учебники и тетради соответствуют расписанию, все домашки сделаны. Так, чем бы еще заняться? Кажется, пришло время немного оглядеться по сторонам.

Скосила глаза налево для ближайшего обзора. Удивительно, но одноклассники выглядели совсем не такими враждебными и насмешливыми, какими остались в ее памяти. Некоторые кивали ей, и вот диво – Марго Иванова даже рукой помахала и расплылась в улыбке до ушей. Зато ее соседка Лариска Аникеева глянула на Вету глазами, полными ненависти и закусила губу острыми белоснежными зубами. А потом Громова медленно повернула голову назад и наконец увидала Артура…

Он смотрел на нее в упор, будто только и ждал, когда она повернется. Вид раздраженный, но вот странность – на смену прежнему брезгливому раздражению пришло нечто другое. Вроде как изумление, обида, гнев. Вета окончательно запуталась.

«Ладно, наплевать, – сказала сама себе. – Главное, что Артур вообще сидит за партой, а не попал в ряды жуткого Мертвого воинства или еще куда похуже. Я все правильно сделала… наверное».

В конце урока вредная химичка пронзительным голосом потребовала записать домашнее задание. Все знали, что она принципиально не вносит домашку в электронный журнал, поэтому дневник пришлось открыть. И тут только Вета обнаружила между страницами текущей недели сложенную пополам четвертинку тетрадного листа, подписанную «Вете». Потихоньку развернула и прочитала стремительные летящие строки:

«Веточка, здравствуй! Мы не пересечемся, поэтому пишу тебе самое важное:

1) Остерегайся Арлана, избегай общения с ним. А лучше найди предлог, чтобы не посещать гимназию, ведь это всего лишь на несколько дней.

2) Сегодня у меня назначена важная встреча и тебе придется сходить на нее. Прошу, это очень важно! В парке после семи вечера ты должна прогуливаться по аллее, что за Карпиным прудом. Инструкций для разговора не даю, просто выслушай внимательно того, кто подойдет к тебе. Это не должно быть опасно, но, пожалуйста, соблюдай предельную осторожность!

P.S. Можешь взять с собой Артура, он не помешает, а тебе так будет спокойнее».

Постскриптум просто убивал. Да с чего Ирис взяла, что у нее будет возможность взять Гарина с собой, или хотя бы заикнуться ему об этом! Место, куда он ее пошлет, точно находится гораздо дальше Карпина пруда. Вета прикрыла запиской лицо, чтобы скрыть растянувшую губы горькую ухмылку.

И только теперь до нее дошел ужасный смысл первого пункта. Не доверять Арлану?! Но как, почему? Да, он попал в зависимость от старика-демона (по ее, помним, вине), но ведь не стал же врагом! Какой вред, скажите на милость, он может причинить ей или Ирис?

Девочка скосила глаза на соседа по парте: сидит неподвижно, будто и не началась перемена, губы сжаты так плотно, что совсем побелели. У Веты возникло стойкое чувство, будто он знает, что написано в записке. Прочитал через ее плечо или снова применил способности воспитанника?

Чтобы скрыть растерянность, принялась в темпе собираться. Но руки подрагивали, вещи сыпались мимо распахнутой пасти рюкзака. Она наклонилась за пеналом и уткнулась взглядом в сияющий черный ботинок. Заставила себя поднять глаза и снизу вверх посмотреть в лицо Артура, всерьез разгневанное, но при этом еще более красивое, увы.

– Громова,