Мишень - Анастасия Эльберг

— С чего бы тебе обо мне беспокоиться?

Она отвернулась и замерла, несколько долгих минут изучая танцующих. На ее лице застыла фальшивая улыбка посредственной фотомодели. Ее красота в этот момент была абсолютной, обнаженной, трепетной. Она пряталась под гримом, под вызывающим костюмом, но все более явно проступала, выражаясь в глазах. Анна действительно менялась. Взрослела. Она не была похожа боле на избалованного ребенка, на стерву, которой скучно. Она, гроза этого города, привязавшая к себе десятки людей, некогда чуть не уничтожившая Эдуарда Муна, сошедшего с ума от любви к ней, которая на самом деле была лишь глубокой зависимостью, она, бесстрашная Незнакомка, становилась мягкой, светлой и прекрасной женщиной, которой не чуждо сострадание, которая наконец смотрит в мир, а не в себя. Что могло перевернуть ее так буквально за неделю?

Хотя мне ли не знать, что темное и светлое время сильно разнятся в моменты душевных потрясений.

— Просто будет очень грустно, если существо, бывшее ближайшим другом и советником моего отца, погибнет по собственной глупости.

Анна

Анна наклонилась вперед и оперлась ладонями о стол, пристально глядя на Ролана. Тот откинул голову назад и рассматривал низкий потолок. Он выглядел предельно спокойным и несколько отстраненным. Северная внешность: жесткие черты лица, кажущегося обветренным, светлая кожа, соломенного цвета волосы, кристально чистые и при этом неприятно колючие глаза. Было странно находиться рядом с ним, странно смотреть на него, вспоминая предупреждения карателей. Кто угроза? Он угроза? Смешное предположение. Анна готова была рассмеяться, если бы не уже начавшее сказываться напряжение. Она чувствовала огромную усталость в совокупности с желанием закончить все это здесь и сейчас.

Ролан поговорит с Винсентом. Они все решат. И все будет хорошо. А потом они с Киллианом поедут домой, и ей наконец удастся утащить его в постель. Грубо? Незнакомка одернула сама себя. И тут же отвернулась, почувствовав, что краснеет. Как бы там ни было, ледяному королю пришла пора растаять. А она готова ему в этом помочь.

— Ты идешь, викинг? — слишком резко спросила Незнакомка, глядя на него. Выныривать из омута желаний было неприятно.

Незнакомец будто очнулся. Он встал. Поправил рубашку. Выглядел так, будто пытался понять, кто он и что здесь делает. Огляделся. Вряд ли вид десятков танцующих полуголых тел ему понравился — Ролан нахмурился, бросил на стол несколько крупных купюр и медленно двинулся вслед за ней. Удивительно, насколько они научились жить в социуме. Это же такая мелочь — расплатиться по счету в ресторане. Они всегда могут зачаровать, заставить забыть о деньгах — и все же предпочитают вести себя почти по-человечески. Оставляют чаевые, играют в светлый мир. Может быть, это становится еще одной ниточкой, напоминающей бессмертным существам о том, что мир многогранен, и что жизнь идет сейчас, каждое мгновение, каждую минутку. Она протекает, струится по городу, по телу, изменяя все. Время не властно над их телами. Но оно старит их души.

Анна чувствовала давление. Впервые жаркие ритмы клуба не заставляли ее тело вовлекаться в танец. Впервые ей не хотелось забыться, отдаться во власть ночи, дойти до черты и переступить ее. Впервые она ощущала что-то сродни настоящему волнению. Так волнуются хорошие артисты перед спектаклем, так волнуются сильные адвокаты перед процессом. Мощный импульс, показывающий «ты еще жива», чуждый и непонятный. И все же простой. Незнакомка шла вперед, привычно улыбаясь. Чтобы попасть в тайный проход, нужно было пересечь весь зал, подойти к лестнице, подняться на один пролет и нажать определенное место на стене. Железная Леди все продумала. Такой схеме позавидовали бы и знаменитые переходы во дворцах и замках французской знати.

Ролан остановился около лестницы. Он выглядел как тяжело больной человек. Что-то пограничное было в его посеревших глазах. Анна ободряюще улыбнулась, ругая себя за нерешительность. Да что может случиться в конце концов? Винсент не идиот, чтобы попытаться напасть на такое существо как Ролан. Хотя нет. Винсент, конечно, идиот, но хочется верить, что не настолько. Она до сих пор не могла избавиться от манящей картинки: каратель Винсент на пороге ее дома, — и никак не хотела принимать простую истину: он один из сильнейших карателей. Верное и не знающее промаха оружие Магистра Авиэля.

Она нажала на изображение цветков сакуры на обоях, и обозначился проем в стене. Ролан не показал виду, что удивлен. Видимо, он или знал о существовании прохода, или привычно держал эмоции в кулаке. Во внутреннем дворике было тихо и пусто. Там стояла лавочка, на которую Анна и опустилась, чувствуя что-то близкое с облегчением. Она рада, что каратели еще не появились. Они дают им время поговорить. Это хорошо.

— Ролан, — окликнула она Незнакомца, который решил пройтись по дворику, окруженному каменным забором. Где-то за ним шумел мегаполис.

— Слушаю.

— Зачем ты подарил мне дом?

— Он твой по праву.

— Ни по каким законам я не могла его требовать. Ты нашел его. Выкупил. Привел в порядок и подарил мне. Зачем?

Он заложил руки за спину и посмотрел в небо, странно отчужденный, будто вырванный из этого мира.

— Возможно, я чувствовал вину. Ты осталась одна. Ты потеряла родителей, а я был вхож в твою семью. И не успел прийти.

Анна усмехнулась.

— Думаешь, ты был нужен мне?

— Не знаю, — он опустил на нее тяжелый взгляд. — Дом — это самое малое из того, что я мог для тебя сделать.

— Итак. Ты чувствовал вину, — Анна поднялась с места. — За смерть моего отца?

— Гляжу, я как раз вовремя, детки.

Анна и Ролан повернулись на голос. Дуата сидела на заборе, свесив ноги. Она выглядела вполне безобидно. Улыбалась. Но оба знали ее слишком давно, чтобы понять: ее появление здесь неслучайно. Одной Великой Тьме известно, что старая Незнакомка забыла на внутреннем дворе тверебергского клуба «Токио».

— Ты всегда вовремя, — проговорила Анна.

Ролан замкнулся. Сложил руки на груди и сделал шаг назад. Видимо, он не был рад такой встрече. Зимняя ночь стала душной. Воздух звенел от внезапно накатившего напряжения. Даже заложило уши. Анна почему-то вернулась на скамейку, не понимая, как себя вести. Дуата не шевелилась. Она ощущала себя полной хозяйкой положения.

— Значит, ты чувствуешь вину, Ролан? Я сошла с ума или ты действительно внезапно обрел мозг?

— О чем ты? — холодно спросил он.

— Даришь нашей Аннет дом. Все чаще вспоминаешь Пифона. А он ведь доверял тебе.

— Я знаю.

— О да, — она спрыгнула на землю. — Конечно, знаешь. Ты же пользовался его доверием. И так легко. Так непринужденно.

— Если бы ты была человеком, я бы подумал, что ты пьяна, — отрезал он. — Что тебе нужно?

— Дуата, дорогая, прости, но на самом деле ты не вовремя. Мы заняты.

— Помолчи, Аннет, — взвилась та, выхватывая кинжал. Ее жгучие глаза пригвоздили Анну к месту, лишая и воли и желания шевелиться.

Она могла видеть только, каким неподвижным стало лицо Ролана. Он окончательно замкнулся, сложил руки на груди. Ну что ты стоишь?! Сделай что-нибудь! Возрази, достань оружие, отбрось ее в сторону! Ролан, не стой, как истукан, неужели она сильнее тебя?

Анна знала, что сильнее. Сильнее его, ее, карателей — всех вместе взятых. Сколько ей лет? Пять тысяч лет? Шесть? Семь? Свою вторую темную сущность — сущность Незнакомки она получила во время Реформы. Сколько она успела прожить до того? Века?

— Что мне нужно? — прошипела Дуата, делая еще один шаг вперед. Ролан не шевелился. — Ты предал его. Ты должен заплатить.

— Вот как.

— Ты должен был спасти его.

— От него самого? Ты и правда сошла с ума, Дуата.

Она неожиданно остановилась. Меж ними оставалась всего пара шагов. На короткий миг показалось, что она развернется и уйдет. Дуата обеспокоенно обернулась на Анну, крепче сжала кинжал тонкими белыми пальцами. Тряхнула волосами. Короткий выпад.

Анна почувствовала, что не может дышать. Лишь миг тело Ролана сохраняло прежнюю форму. Его взгляд. Устремлен на нее. В нем все. Боль. Обещание. Мольба. Вина. Он просил прощения за все сразу и при этом был убежден, что все сделал правильно. Он мог бы защититься. Мог бы убежать. Не стал? Не думал, что Дуата нападет? Сколько лет они знали друг друга? Насколько были близки? Почти что королева и правая рука короля. И вот. Он пал от ее руки.

Серебристо-голубая пыль опустилась на землю. А потом исчезла. На мощеном дворе остался лежать костюм. Дуата стояла рядом с ним, скорбно опустив голову. Она выглядела смертельно усталой. Анна никогда не убивала существ подобных Ролану, но могла представить, каких усилий это требует.

А потом накатила огромная холодная волна. Дворик буквально сковало льдом. Обе Незнакомки хотели бы бежать, но не смогли. Огромная невидимая тень накрыла их. Горло сдавило, воздух исчез. Их будто засосало в излом темной материи, в глубинный пласт темного времени. А потом вытолкнуло на поверхность огромного горного озера.