Путь феникса - Вадим Проскурин

— Нет, — быстро перебил пастуха Питер. — Пусть стоит, где стоит. Впредь, Роджер, запомни: если я требую привести холопа, но не уточняю, что он должен быть грязнее, чем опарыш из навозной кучи…

— Смиренно прошу ваше принять преосвященство искренние извинения мои, — сказал Роджер.

Хайрам хихикнул, Питер тоже улыбнулся. У этого пастуха удивительный талант перевирать слова и портить дела. Это даже не отвратительно, а смешно. Примерно так же смешон Самый Дорогой Господин Морис Трисам, когда пытается, обкурившись, плясать тарантеллу под симфонический оркестр.

— Слушай меня, орк, — обратился Питер к мерзкому грязнуле. — Отвечай правдиво: что ты знаешь о месте, именуемом Плохим Местом?

Орк наморщил лоб, секунд пять думал, а затем сказал:

— Место то отсель на восход в двух воскресеньях.

Хайрам и Шон расхохотались, Питер тоже не удержался и засмеялся.

— Да, это очень смешно, — сказал Роджер. — Этот орк очень забавный, я когда впервые его увидел, подумал даже, что полукровка. У него взгляд человечий, полубоссы говорят, в детстве его подозревали в грязнокровье из-за этого, с тех пор у него зачатки мозга слегка подвинулись, и он книжным слогом все время пытается говорить. Так уморительно!

Воистину уморительно. Гадкое тщедушное тело, уродливая плешивая голова, почти человечий взгляд и, самое главное — чудовищный контраст между слишком правильным, книжным построением фраз и дремучей орочьей лексикой. Нет, это точно не полукровка.

— Вообще, он не такой глупый, каким кажется, — сказал Роджер. — Всадник хороший, а следопыт — вообще лучший в стаде. Продолжай, Суслик.

Суслик наморщил лоб и завращал глазами, собираясь с мыслями.

— Так место плохое на два воскресенья восточнее расположено, — повторил он. — Сие место плохое подобно навоза овечьего катышку, однако больше сего балагана существенно.

— Ты имеешь в виду, что оно имеет сферическую форму? — уточнил Питер.

— Чего? — переспросил Суслик. — Не достигаю разумения, отец высокородных.

Его уродливое лицо стало испуганным.

— Ладно, проехали, — сказал Питер. — Правда ли, что какие-то орки входили в Плохое Место и возвращались оттуда?

Суслик думал над этим вопросом почти минуту. Размышляя, он подергивал руками, помогая себе сформулировать мысль. Наконец, Орк заговорил:

— Частично правда слова отца высокородных. Один орк коснулся коленом края плохого места и оттого стал ровнее, чем черепаха, и оттого не съели его.

— Ничего не понимаю, — сказал Питер. — Что значит «ровнее, чем черепаха»?

На этот вопрос Суслик не смог дать словесный ответ, он ответил жестом. Присел на корточки и развел руки горизонтально над полом.

— Плоский? — предположил Хайрам.

— Да, плоский! — воскликнул Суслик. — Плоский это именуется! Такой плоский, что есть нельзя!

Питер мысленно возликовал. Он спросил:

— Ты хочешь сказать, что этот несчастный орк стал настолько плоским, что его труп не годился к употреблению в пищу? Он стал таким плоским, что его можно было скатать в рулон?

— Не ведаю сути рулона, — ответил орк. — Однако скатал я его и приторочил к седлу.

— Ты? — уточнил Питер. — Ты сам лично наблюдал то, о чем рассказывешь?

Орк кивнул и сказал:

— Истинно наблюдал и просил воздержаться сего несчастного от намерения дерзкого. Но отрекся он и плоским стал.

— Имплозионное силовое поле! — воскликнул Питер.

И тут же подумал, что не стоило произносить эти слова вслух. Впрочем, эти люди все равно ничего не поняли, а орк — подавно.

— А теперь расскажи подробно, как выглядел этот… гм… катышек, — повелел Питер. — Прежде всего, меня интересует граница, та, до которой тот плоский орк дотронулся коленом. Как она выглядела?

На этот раз Суслик почти не думал.

— Никак не выглядела, — ответил он. — Не было границы. Не видно было.

— Стало быть, граница невидимая, — кивнул Питер. — Понятно. Подпитка поля дистанционная, через… или, может… Вот что, скотина, напряги свой мозгозачаток и постарайся вспомнить вот что. Под этой невидимой границей были такие… гм… Откуда тебе знать, жабе зеленой, что такое форсунки… Как бы это сформулировать понятно…

— Пеньки, — неожиданно сказал орк. — Много пеньков в ряд. Длинные пеньки. Высокие. Гнутые. Одинаковые. Белые. Но грязные. Но не очень грязные. С дырками.

— С какими дырками? — спросил Питер. — Вдоль или поперек?

— Чего? — переспросил Суслик.

— Ну, какие там дырки были? Как в сыре?

— Дырки в сыре, — тупо повторил Суслик и надолго задумался.

— Может, в этом загоне сыр с дырками не делают? — предположил Шон. — Вот он и тупит.

Питер вопросительно посмотрел на Роджера, тот смутился и сказал:

— Я, если честно, не знаю даже. Я сыр не ем, я вообше молочные продукты не ем, у меня это, как его…

— Непереносимость лактозы? — предположил Питер.

— Во-во, это самое! — воскликнул Роджер.

Это прозвучало настолько похоже на то, как обычно говорят орки, что Питер почувствовал отвращение. Истинно говорят древние пророки: с кем поведешься, от того и наберешься. Или, в другой версии: с тем и наберешься. С орками, впрочем, набраться в хорошем смысле невозможно, им наркотики запрещены, и это не один из тех безумных законов, что подсовывают Самому Дорогому Господину всякие сволочи, а нормальное требование здравого смысла. Видел Питер однажды орка-наркомана…

— Чурка ты неарийская, Роджер, — сказал Питер.

— Дырки как в рогозе, — вдруг подал голос вонючий орк.

— В чем, в чем? — не понял Питер.

— Как в камыше, — пояснил Роджер. — Это местный диалект.

— Стало быть, продольные, — резюмировал Питер. — А какое между этими пеньками расстояние? Сколько раз ступню можно поставить?

— Ступню нельзя! — испуганно воскликнул Суслик. — Ступня плоская станет, потом ходить нельзя и есть нельзя!

«Какой же он тупой», подумал Питер. «А я еще подозревал, что это полукровка. Я здесь тоже тупею».

— Представь себе, что ты ставишь ненастоящую ступню, — сказал Питер. — Воображаемую. Знаешь, что такое воображение?

Орк отрицательно помотал головой.

— А сколько плоских ступней можно положить в ряд от одного пенька до другого? — спросил Шон.

Суслик стал считать:

— Раз. Раз-раз. Раз-раз-раз. Много.

— Плевать, — сказал Питер. — На месте разберемся. Я доволен, я узнал все, что хотел. Пойдемте развлекаться, ребята. Роджер, там все готово?

— Да-да, конечно, готово, — Роджер вскочил из-за стола и засуетился. — Сейчас я вас провожу, святой отец, и вас, благородные сэры.

— Мы сами найдем дорогу, — сказал Питер. — Лучше отведи этого своего Суслика в купальню какую-нибудь. И скажи, чтобы трапезную проветрили, воняет.

6

Выступление перед заезжим жрецом прошло отлично. Хотя это было опасное испытание, Серый Суслик очень боялся и не зря — жрец заподозрил неладное, но первые же слова Серого Суслика развеяли все подозрения. Ловко он придумал в свое время — прикидываться не орком, а человеком, люди не верят и смеются. Главное — не забывать выстраивать из слов мысленную цепочку перед тем, как произносить вслух. Причем цепочку эту перед произнесением можно не упрощать, а усложнять, так даже смешнее.

Слава Никс, жрец избавился от подозрений. Молодец Серый Суслик — пилигрима третьего уровня обманул! Никогда еще Серый Суслик не был так близок к провалу. И никогда уже, наверное, не будет — столь ученые люди, как отец высокорожденных Питер Пейн нечасто забредают в оркландское захолустье. Не такое уж оно глухое, это захолустье, все артефакты древних давным-давно выбраны, одно только Плохое Место осталось, но оно никому не по зубам, оно умеет себя защитить. Интересно, кстати, что такое — имплозионное силовое поле? Что такое силовое поле — Серый Суслик примерно представлял, он прочел об этом в книге, котоую украл из балагана в позатом урожае. Но что значит «имплозионное»? Может, имеется ввиду эксплозия наоборот, взрыв, направленный не от центра, а к центру? Но силовое поле — не взрыв, это совсем другое.

Все эти мысли промелькнули в голове Серого Суслика в те секунды, пока гости доброго господина Роджера Стентона вставали из-за стола. А потом они подошли к двери, и добрый господин Роджер Стентон вырвался вперед с явным намерением избить Серого Суслика за то, что тот посмел явиться к доброму господину Роджеру Стентону в таком неподобающем виде. Но не стал бить, побрезговал — удачно подул сквозняк, и густой запах орочьего и лошадиного пота окутал доброго господина Роджера Стентона и его высокородных гостей.

— Фу! — хором завопили рыцари и стали ржать, зажав носы пальцами.

Смешливые они, эти рыцари, по всему видно, недолго служат. Или из столицы приехали, из стольного града Барнарда. Там, Серый Суслик однажды подслушал, рыцарям живется куда вольготнее, чем в провинциях и особенно в Оркланде.