Поединок - Геннадий Ерофеев

– Его зовут Сапар, – так же невыразительно отвечал Вуайер. – Ещё вопросы есть?

– Нет.

– Тогда вперёд! – воскликнул Вуайер, мгновенно сделавшись похожим на ушлого, дошлого и прожжённого рефери в боксерском ринге, в качестве которого им был задействован весь Млечный Путь.

И зеленоватая твердь накренилась и поплыла из-под ног звездобоя Яна Влодарека.

Глава 3

Ян пока оставался самими собой, но не мог определить координаты времени и места, куда зашвырнул его высокомерно-брезгливый Вуайер. Точнее, он пребывал в привычной человеческой ипостаси, но ощущал себя в теле другого человека. Кажется, он был палеонтологом, в состоянии, близком к эйфории, обозревающим обнаруженное им «кладбище» колоссальных окаменелых пней болотных кипарисов – таксодиев, широко распространённых в конце мелового периода мезозойской эры. Природа сама позаботилась о создании гигантского палеонтологического раскопа. Всюдупроникающая вода образовала в толще холма массу промоин. Обнажившиеся остатки древнего леса далеко простирали по склону свои закаменевшие корни, кое-где рассыпавшиеся в груды окременелых «щепок». Отдельные пни достигали четырёх метров в диаметре, проклёвываясь светло-серыми холмиками среди красноватой песчаной глины. Восемьдесят миллионов лет назад здесь разливалось непроходимое болото, с двух сторон обрамлённое полосой песчаников. Постепенно песчаники заполнили канал, промытый одним из протоков подводной дельты в поглоченном водой таксодиевом лесу.

Там и сям из песчаника проглядывали так называемые конкреции – глыбы обретшего твердость гранита песчаника, напоминавшие гигантские, грубо отёсанные каменные колеса. В каждом блоке помещался намертво вмурованный в застывший контекст своего времени позвонок громадного травоядного динозавра из группы зауропод (то есть ящероногих): то ли диплодока, то ли бронтозавра, то ли брахиозавра. Кроме позвонков, в окружающей конкрецию обильной россыпи истлевших скелетов попадались разрозненные кости черепов, массивные кости задних конечностей и множество сходу не идентифицируемых мелких фрагментов.

Ян наклонился и поднял сильно выветрившийся обломок челюсти, из-за выветривания не представлявший большой научной ценности. Подушечки пальцев мягко легли на ясно видимые, а теперь и осязаемые желобки в истёртых зубах травоядного динозавра, проделанные захватываемой вместе с илом и песком грубой растительной пищей, съеденной и переваренной пятидесятитонным зауроподом десятки миллионов лет назад. Это было не просто прикосновение к прошлому, а прямой контакт с ним. Ян испытал непередаваемое трепетное чувство – за переживаемые сейчас минуты откровения он даже был готов простить подлого и циничного Вуайера, нагло использующего звездобоя в своих, понятное дело, далеко не благородных целях. Влодарек вглядывался в головокружительную пучину времен и впрямую соприкасался с чудовищно далёким прошлым. Да, при все пороках и недостатках Хроноразводящий был мастером своего дела!

Ян вдруг отчётливо увидел приморскую низменность, болотистый край которой постепенно, год за годом, неотвратимо погружался в наступающее на материк море. На топком, илистом дне протока простирали свои корни те самые, теперь обратившиеся в камень, болотные кипарисы, возвышающиеся над водной гладью страшного болота более чем на пятьдесят метров. Непроницаемой тёмной стеной, словно опутанной обрывками колючей проволоки и остатками спирали Бруно, роль которых играли свисающие там и сям неряшливые космы пёстрых ядовитых мхов, таксодиевый лес молчаливо уходил в затянутую дрожащим маревом бесконечную даль. Дремучую чащобу несокрушимых первобытных джунглей прорезали глубокие каналы маслянистой на вид, чёрной, как нефть, пресной воды. Ян чувствовал, как в смене неисчислимых поколений плещется перед ним океан амёбно бессмысленной, протоплазменно тупой, нерассуждающей жизни, озабоченной лишь возведённой в ранг категорического императива не прекращающейся сотни миллионов лет борьбой за пищу, за территорию, за продолжение рода.

Из воды вдруг высунулась сравнительно небольшая, по-змеиному вёрткая голова гигантского зауропода. Поддерживающая голову лёгкая подвижная шея была так длинна, что могла бы свободно дотянуться до Влодарека. Питавшегося растительной пищей ящера не интересовало ничтожных размеров мыслящее животное, но от неожиданности Ян вздрогнул и выронил из рук осколок ископаемого скелета.

И в следующую секунду понял, что его неловкий, пугливый жест явился завершением своеобразного пролога, прелюдии, экспозиции, организованной для него всевидящим и всезнающим Вуайером.

Абзацный отступ – и в тёмном ужасе Ян ощутил себя динозавром. Но не растительным зауроподом, а свирепым хищным ящером, попиравшим располагавшуюся за зоной глубоких болот побережья более возвышенную, но всё ещё очень влажную почву, покрытую не кипарисами, а другими деревьями – родственницами современных магнолий. Ян стоял на задних ногах, подпираясь могучим хвостом, как травоядные утконосые динозавры. Но в отличие от них он мог передвигаться на двух конечностях не только в облегчающей двуногое хождение воде, но и по суше. Вместо характерного для утконосых ящеров подобия непроваливающихся в трясину копыт, которыми оканчивались их задние ноги, он наблюдал с почти пятиметровой высоты свои трёхпалые, очень похожие на птичьи, лапы с кривыми острыми когтями. Передние конечности, создающие при двуногой ходьбе невыгодный перевес передней части тела, были сильно редуцированы и представляли собой относительно небольшие двухпалые лапки, каждый коготь которых способен был, тем не менее, одним взмахом умертвить пока не появившуюся на земле корову. Зато голова, в черепной коробке которой воспалённый мозг Влодарека ощущал себя горошиной в бензобаке четырёхосного трейлера, преобразовалась в главное орудие нападения. Огромная пасть, усаженная загнутыми кинжаловидными зубами тридцатисантиметровой длины, позволила бы трансфомировавшемуся в хищного динозавра Влодареку справиться с любой существующей в меловом периоде добычей, разрезая и отрывая от жертвы громадные куски мяса. Полутораметровой длины череп в процессе эволюции максимально облегчился, превратившись в ажурную костную конструкцию наподобие мостовой фермы, рассчитанной по новейшим формулам сопромата на непревзойдённом фрактально-квантовом компьютере, «самопально» собранном всемогущей матушкой Природой. Такие плотоядные динозавры называются обобщающим словом «карнозавры» либо «тероподы».

Кое-что читавший об эпохе позднего мезозоя Ян догадался, что Вуайер внедрил его не в тело какой-нибудь там «мелюзги» типа велосирептора, мегалозавра, горгозавра, цератозавра, тарбозавра или (ничего себе мелюзга!) четырнадцатиметрового тиранозавра, а в еще более «престижную», «элитную» шкуру гигантского кархародонтозауруса – то есть хищного динозавра с зубами акулы, перед которым, пожалуй, спасовал бы и воспетый палеонтологами и падкими на «жареное» фантастами якобы непобедимый абсолютный чемпион среди хищников ящер-тиран Tiranosaurus Rex. Влодарек пока не привык к новому многотонному телу, а на «космических просторах» великоватой черепной коробки уже оформилась не соответствующая филигранности мостовой фермы простенькая мысль: «Если, по словам Вуайера, принцип равновесия и честной состязательности не будет нарушаться, в какой ипостаси должен предстать его соперник? В образе такого же сверхзубастого карха?» Ян мысленно улыбнулся, чувствуя, как раздвигаются метровой длины челюсти. Не иначе, типичный стрекулист Вуайер хочет заставить поединщиков драться за обладание самкой! Это было бы как раз в пошлом стиле Вуайера и других мигдоловцев.

Но Влодарек ошибался.

По ту сторону магнолиевых лесов – там, где на сравнительно сухой почве росли цикадовые деревья и рощи серых гингко, – осваивался в новой для себя ипостаси назначенный в противники Влодареку виртль Сапар. Вуайер избрал для виртля облик потенциальной жертвы исполинского хищника, превратив Сапара в громадного, приплюснутого к земле панцирного динозавра – анкилозавра. Анкилозавры мелового периода не могли укрываться в глубинах недоступных проток, как траходонты и зауроподы. Им приходилось противостоять ящерам-тиранам на сравнительно твёрдой почве в открытом (честном!) бою. Выглядели они как живые танки десятиметровой и более длины, покрытые «противокумулятивной» броневой защитой – многочисленными костными пластинами толщиной в ладонь, с головой и хвостом, усаженными опасными для хищников длинными и короткими шипами.