Свобода - Афаг Масуд

Одни злились, слыша подобные речи, другие, равнодушно позевывали:

- Зачем же надо было доводить все до того, чтобы теперь хотеть улететь?!.

...Одним словом, говорили люди, пытавшиеся в бесконечных дискуссиях придти к единому мнению, из всех этих противоречащих друг другу полуправд и полувымыслов вытекало, что президент, который, на первый взгляд, казался человеком наивным, не так уж прост, потому что никто не смог разобраться в сложной политической игре, которую он вел и в период своего президентства, и задолго до этого...

...Многие были в курсе его своеобразной, дальновидной политике в войне, идущей на северо-западе страны, его тайных планов, которыми он ни с кем не делился, вынашивал в себе и, подобно ювелиру, тщательно шлифовал. Весь народ ощутил это по его телевизионному интервью относительно положения на фронте...

Перед интервью показали репортаж с фронта: молодых солдат, растерянных от неожиданного обстрела, вздрагивающих от оглушительных взрывов, этих обутых в тонкие кроссовки почти детей, которые с полураскрытыми ртами и округлившимися глазами метались по заснеженным окопам; показали тяжелые артиллерийские установки, которые еле завелись с шестого раза и, захрипев, выстрелили, но мина улетела недалеко и упала, не разорвавшись. А потом на экране возник сам президент. Он был в черном костюме, его накрахмаленные манжеты казались на фоне смуглой кожи ослепительно белыми. Вертя длинными пальцами лежавшую на столе пепельницу, он говорил:

- Мы, значит, сделаем так - и спереди, и сзади...

...После передачи нашлись такие, кто говорил, что в интервью президента были кое-какие неясности. Его речь была столь коротка и сложна, что люди не успели даже разглядеть, где пепельница, а где - руки. Если пепельница изображала вражескую армию, то когда, как и каким образом попала она в окружение? Если же это была наша армия, значит, ее песенка спета. Но раз так, почему же тогда на лице президента было столько жизнерадостности и готовности к борьбе?.. И вообще, что означали эти "спереди - сзади"?!.

Не прошло после этого интервью и нескольких дней, как город переполошила очередная новость. Появились слухи, что во время интервью одной из зарубежных радиостанций, президент вдруг вышел из себя и что было сил стукнул кулаком по столу, на котором стоял микрофон, что в записи этот звук был очень похож на взрыв, а президент от имени правительства официально объявил, что скоро мы начнем наступление на территорию южного соседа, где наши соотечественники долгие годы живут на положении рабов, и освободим их. На следующий день правительство южного соседа запустило военную машину: к границам была стянута тяжелая артиллерия, морской и воздушный десант были приведены в боевую готовность и правительство направило ноту о своей готовности к войне...

Население, напуганное этой грозной нотой, ощущало себя пассажирами на судне, капитан которого сошел с ума, и приготовилось бежать из этого смертельно опасного гнезда. Информационные агентства мира в ряду других чрезвычайных сообщений распространили новость о том, что страна, потерявшая почти половину своих земель, известная безобразным состоянием своей армии и отсутствием военного потенциала, находящаяся в состоянии глубокого политического и экономического кризиса, объявила войну государству в десять раз превышающему ее и по территории, и по ресурсам, и по численности населения.

В числе готовых к эмиграции были и знаменитые деятели искусства, и деловые люди, старающиеся оживить экономику только обретшей независимость страны.

На вопросы журналистов, обеспокоенных тем, что многие оперные певцы, художники и писатели собираются уехать за границу, президент ответил: "Пусть уезжают. Народное движение воспитает новых деятелей искусства, которые создадут произведения, пронизанные национальным духом..."

- Это напоминает октябрьскую революцию, когда большевистские идеологи уничтожали деятелей искусства и воспитывали новых писателей из рабоче-крестьянской среды, проникнутых духом социалистического реализма и служащих коммунистической идеологии... - говорили писатели.

Другие предостерегали от поспешных выводов, говорили, что народ семьдесят лет прожил в рабстве прогнившей системы, утратил ясность мышления, живость восприятия, не обладает пока достаточным уровнем политической грамотности и поэтому пока плохо понимает своего президента. Для этого народу, в первую очередь необходимо развивать свой интеллект...

...И очень смущало народ, что его пятидесятишестилетний президент, отец четверых детей, не имел собственного дома и был гол как сокол. Наиболее пессимистично настроенные с презрительной миной говорили, что если человек дожил до этого возраста и не смог позаботиться ни о себе, ни о своей семье, если у него даже крыши над головой нет, как же он сможет позаботиться обо всем народе?!.

Говорят, его никогда не интересовали ни вещи, ни деньги - словом, ничто земное. И всю жизнь тратил он свою мизерную зарплату на книги, скудную пищу, дающую ему сил только читать эти книги. С детских лет он был беден, ходил босой по каменистым дорогам своей деревни, от чего потрескались его ступни, и в студенческие годы жил он в нужде, несколько раз перелицовывал свой пиджак, желудок его, привыкший к хлебу с сыром, иной пищи не принимал. Поэтому такой человек теперь чувствовал себя в президентском кресле очень неуютно.

- Да и по лицу его было видно, что он день ото дня худеет, глаза совсем провалились в глазницы, одежда болтается на нем, как флаг в ветреную погоду... - сочувственно говорили люди. - Ясно дело, любой человек будет переживать, худеть, если его соберутся увольнять. А вот теперь мы видим и как худеют на троне!..

- ...Его мучила необходимость вести себя по-президентски, согласно протоколу - рассказывали сотрудники охраны. - Бывало, в конце рабочего дня он сунет бумаги под мышку и пойдет себе пешком без машины, без сопровождения. Нам с трудом удавалось догнать его. Очень он быстро ходил, только выйдет на улицу, глядишь, уже исчез из виду. Прямо спортсмен какой-то. А как завидит нас, услышит сирены машин сопровождения, гул мотоциклов, нырнет в толпу и пойдет еще быстрее, словно убегает от нас. А ноги у него были длинные. С трудом нам удавалось догнать его посреди улицы в толпе, взять в окружение. И тогда он, как человек, застигнутый на месте преступления, с виноватой улыбкой садился в машину. Но бывало, что и сердился, кричал, размахивая руками, ругал нас, что не оставляем его в покое, посылал нас к черту, называл "прислужниками номенклатуры". А как бледнел при этом, губы дрожат, жалуется, что мы лишаем его воздуха, травы, птиц...

- ...Сложнее всего было вечером после принятия присяги. Мы чуть ли не насильно привезли его в президентские апартаменты. Мы под каким-то предлогом зазвали его туда, заперли двери вестибюля, в пять раз усилили охрану, перекрыли все выходы из здания. А он бил кулаками в стеклянные двери и требовал освободить его из этой "крепости империи".

По рассказам сотрудников охраны, президент в ту ночь так и не поднялся на второй этаж в приготовленную для него спальню, а, устав кричать, уснул в кресле прямо в вестибюле.

- ...И чтобы как-то заставить президента жить в этом доме, мы были вынуждены на следующий день срочно доставить его семью, которая жила в селе, расположенном довольно далеко от столицы. С этого дня и пошли гулять в народе анекдоты об этой резиденции.

Рассказывали, что уже через неделю редчайшие ковры, устилавшие роскошный вестибюль, были заставлены баллонами с солениями... В жаркие ночи их маринад начинал бродить, крышки баллонов выбрасывало под потолок, а маринованные баклажаны разлетались по залу и, как пиявки, прилипали к белым колоннам. Такие ночи доставляли охране дополнительные хлопоты - чуть ли не весь город поднимали на ноги, прежде чем выяснялось, что это никакая не перестрелка, а всего лишь операция "Брожение солений". Но к тому времени резиденция уже была надежно окружена вооруженными людьми, на улицах при выездах из города срочно выставлялись полицейские посты, оповещалось управление пограничных войск, на место происшествия прибывали министры-силовики. А однажды, по слухам, в одном из многочисленных углов вестибюля взорвался огромный, в человеческий рост баллон с уксусом и разнес полколонны.

- ...На этот взрыв мы вызвали военный вертолет, - рассказывал начальник управления охраны президента. - Вертолет, оснащенный специальным радаром, распознающим гранаты, сел на крышу. А мы окружили первый этаж, выбили окна и проникли в помещение...

Говорят, ворвавшиеся в резиденцию охранники, сначала чуть не задохнулись, у них начали слезиться глаза. Приняв резкий запах за слезоточивый газ, они хотели, было, отступить, но потом увидели работников обслуги, которые ползали на коленях с тряпками в руках и промокали уксус на полу. Охрана поспешила им на помощь.