Летописец. Книга 1. Игра на эшафоте - Юлия Ефимова

Айварих недовольно огляделся, ткнув пальцем в Рика:

– Райгард Сиверс! Проводишь мою супругу до кареты, мне пусть другую подадут! Ты со мной поедешь! Мне нужны подробности о взятии Малгарда.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – предложив королеве руку, Рик медленно повёл её сквозь толпу сановников и членов их семей. Никто не шелохнулся.

Катрейна шла тяжело, Рик слышал рядом хриплое свистящее дыхание. О её приступах он знал, хотя видеть до сих пор не доводилось – говорили, что королеве часто становится плохо на улице, словно воздух разрывал ей лёгкие. По этой причине она редко покидала дворец, всё больше превращаясь в затворницу. Некоторые шутили, что лучше бы она ушла в монастырь, коли так любит одиночество и стены вокруг. Рик один раз избил очередного шутника – больше при нём о королеве никто не шутил.

С самого его появления во дворце в качестве стражника короля Катрейна выделяла Рика среди других, иногда говорила с ним. Оказалось, она знала его отца, но Рик всегда уклонялся от вопросов о Ноэле Сиверсе, чтобы не грубить и не огорчать Её Величество. Он не простил отца – расстались они после самой серьёзной в жизни Рика ссоры. Видя его реакцию, Катрейна начала деликатно обходить вопросы об отце – правда, на отношении к Рику это не сказалось. Она часто давала юноше мелкие поручения, рассказывала ему о дворце с его обитателями. Когда Рик попытался выяснить у неё, кем была его мать, Катрейна только сказала: «Несчастной женщиной». Впрочем, Рик не обиделся. Он не мог обижаться на королеву: она сама была несчастной женщиной. Рик никогда не видел её улыбающейся, бодрой, уверенной в себе, а потому делал всё, чтобы не огорчать её.

Стоило карете Катрейны отъехать, на её место тут же хлынула толпа народа. Стражники принялись расчищать дорогу для новой кареты. Кто-то толкнул Рика локтем, кто-то наступил на ногу. Рик хотел поддать наглецу как следует, но увидел жалкого низкорослого мужичонку лет тридцати пяти. Мужичонка слегка подёргивался и, казалось, не соображал, где находится. Он извиняюще смотрел на Рика и что-то бормотал тихо и вкрадчиво, оглядываясь назад, где стояла его семья, состоявшая из жены с тремя девочками от четырёх до десяти лет. Рик от неожиданности даже улыбнулся, настолько комично смотрелся этот худосочный глава семейства с редкими прилизанными волосками, почти бесцветными глазами и губами на фоне мощной матроны с красным лицом, в чепце и ярко-красном платье под жёлтой накидкой, обшитой блёстками.

– Понимаете, ваша светлость, вот привёл семью, чтобы посмотреть на короля, на королеву нашу… – расслышал Рик, рука мужчины схватила его за рукав, – …тут так народу много, так много, куда ж нам, мы никому мешать не хотели. Я вот говорил жене, не надо деток брать сюда, зачем им такую жуть видеть, кровь эту, потом ведь спать не смогут, да она говорит, когда ещё они посмотрят на короля да королеву…

Рик с недоумением слушал поток слов, не понимая, зачем ему всё это вообще говорят. Жена мужичонки хлопнула его тяжёлой лапой по загривку, махнула дочерям рукой и с сожалением оглянулась на пустой эшафот:

– Сам же твердил, что этот палач просто мастер, сильнее никого нет! Дал бы хоть полюбоваться на сильного мужика!

Все, кто слышал сию сентенцию, расхохотались. Мужичонка криво ухмыльнулся, обежал всех бесцветными глазками и пожал плечами. Потом он оглянулся на помост, где палач смачно насаживал голову Белеса на пику. Серые глаза широко распахнулись, стали ярче. Следом палач насадил на пику голову Жака. Одну поставят здесь же на Волхидской площади, вторую – на площади у королевского дворца. Руки и ноги на телегах довезут до четырёх городских ворот и там подвесят, чтобы люди не забывали об участи тех, кто предаёт короля. Мужичонка опустил голову, не глядя ни на кого. Дышал он хрипло, прерывисто. Рику вдруг стало противно рядом с этим бесцветным типом. Брезгливо стряхнув его руку, Рик отодвинулся.

– Да, королевский палач славится своим умением, – послышался за спиной Рика знакомый голос, от которого он вздрогнул. – Только вряд ли найдётся хоть одна жертва, способная об этом рассказать.

Мужичонка непроизвольно кивал, в конце произнесённой фразы он сжался и уставился на новоприбывшего. Рик скривился, недовольно обернувшись к отцу. Ноэль Сиверс стоял, одетый, как всегда, в длинный старомодный камзол до бёдер, старый синий дорожный плащ с капюшоном и широкополую шляпу с плоским верхом. В руках трость, короткая борода и усы аккуратно подстрижены. Рик не видел отца всего несколько месяцев – казалось, что прошли годы.

Ноэль холодно смотрел на семейство возле Рика. Мужичонка помялся:

– Приветствую вас, ваша милость, – он поклонился, бросая на Ноэля взгляд из-под ресниц. – Вы так редко заглядываете к нам в Нортхед.

– На то есть причины, Тимак. Полагаю, ты всё ещё служишь во дворце?

– Его Величество доволен, весьма доволен, я служу ему со всей преданностью, вы же знаете…

– Ты служишь во дворце? – Рик не помнил, чтобы видел там этого странного человека. – А чем занимаешься?

– Дак всем помаленьку, как Его Величество захочет. Товары привожу вот из разных стран, приборы кое-какие тонкие сделать да починить могу, с людьми дела всякие решаю. Дела – они такие, знаете, всегда находятся…

– Райгард, нам необходимо поговорить, – прервал Ноэль излияния Тимака, пытаясь оттащить сына в сторону от толпы. – Ты не должен был вот так сбегать из дома…

– Сбегать?! – Обида на отца до сих пор не зажила. Рик крикнул, не обращая ни на кого внимания:

– Ты молчал о моей матери, молчал, что я твой бастард, а теперь поговорить захотел?! Не о чем нам говорить! Другие мне всё уже сказали! И вообще, я теперь служу королю, мой дом здесь! Больше ты меня в клетке не удержишь, я теперь сам за себя решаю!

Ноэль нахмурился, тяжело опираясь на трость. Тимак с женой навострили уши. Рик хотел продолжить обвинения, но тут послышался голос короля:

– Где карета?

Молчание повисло над толпой. Тимак с семейством и другие, кто стоял рядом, кроме королевских стражников, буквально попадали на землю. Ноэль тоже склонился, насколько позволяло покалеченное колено. Красный от злости и стыда Рик опустил голову:

– Прошу прощения, Ваше Величество! Меня задержали.

– Господин Сиверс нас визитом почтил, – насмешливо процедил Айварих, обращаясь к Ноэлю. – Решили на казнь посмотреть?

– Нет, Ваше Величество, я прибыл по личному делу.

– Если речь о вашем сыне, то он теперь в моей страже служит – это не ваше личное дело.

– Конечно, Ваше Величество, я лишь хотел убедиться, что он вернулся из Малгарда в целости и сохранности.

– Вернулся, как видите, даже быстрее, чем мой сын, только времени на разговоры у него нет: завтра до рассвета он отправляется