Дорогой читатель. Неавторизованная автобиография Ким Чен Ира - Michael Malice

одеял, в которые можно было бы завернуть новорожденного. Вместо этого там царило товарищество. Женщины из КПРА вырывали хлопок из своей униформы, каждая давала свой кусок ткани, чтобы сшить для меня лоскутное одеяло. Когда у матери были обязанности, она передавала меня на хранение другим женщинам в лагере. Меня даже неоднократно кормили грудью другие партизаны.

 

Некоторые дети проводят свои мальчишеские дни в изнеженности, живя в среде, которая питает в них смутную, поэтическую тоску по неведомому миру. Я рос в эпоху жестоких потрясений, не имеющих аналогов в тысячелетней истории Кореи. Из-за революции мое детство было наполнено испытаниями. Над моим юным сознанием довлела суровая и торжественная реальность войны, разрушений и насилия. Изо дня в день шли ожесточенные бои. Любые перерывы в боях заполнялись военными и политическими тренировками. Всем приходилось затягивать пояса из-за нехватки снабжения в тренировочном лагере. Хотя солдаты изо всех сил старались достать для меня еду, с возрастом мне часто приходилось питаться армейскими пайками или даже мучной кашей.

Больше всего мне был знаком образ мамы в военной форме, а звуки, к которым я больше всего привык, - это бушующая вьюга и непрекращающиеся выстрелы. Моими друзьями детства были закаленные в боях партизаны, а моей детской комнатой - секретный военный лагерь глубоко в девственном лесу. Моими игрушками были пояса с боеприпасами и винтовочные магазины, а одежда всегда была пропитана пороховым дымом. В те дни удушливые горячие ветры, кусачие метели и сильные ливни были более частым явлением, чем ясное небо и теплый весенний бриз. Я рос среди холодной, суровой реальности: реальности родины, которую можно было восстановить только путем борьбы.

Мир не знал такого человека, как я, воспитанного на поле жестокой и мрачной битвы, с таким количеством членов семьи, преданных делу родины и революции. Я не мог вырасти иначе, родившись на патриотической и революционной почве, не имеющей аналогов в мире. Разве можно назвать это волей истории?

С самого раннего детства я был очень развит и полон мужества. Отчасти мне повезло, что я был наделен такими качествами. Но важнее то, что я учился правде жизни у бойцов, обладавших самым сильным чувством справедливости во всем мире. Благородные чувства партизан стали богатой пищей для моего юного ума, а их сила духа, вздымавшаяся с высоты горы Пэкту, придавала плоть и кровь моей мужественной личности. Эти храбрые мужчины и женщины были величайшими из тех, кого могло предложить человечество, - полной противоположностью подлым японским ублюдкам.

Нацисты Востока Иногда корейские рабочие пытались бежать, не выдержав сурового рабского труда. Если их ловили, то подвергали невообразимо страшным пыткам. Если они становились инвалидами и тем самым теряли свою ценность как работники, их закапывали живьем или сжигали дотла. Если бы не генерал Ким Ир Сен и КПРА, все молодое поколение Кореи, без сомнения, было бы уничтожено.

Где бы они ни находились, японские войска занимались убийствами, грабежами и разрушениями. Японцы совершали все зверства и все преступления против человечности, которые совершали их немецкие коллеги. Как и их нацистские собратья, японцы также проводили эксперименты на живых людях. Печально известный 731-й отряд проводил такие работы в тайне, привязывая пленных к хирургическим столам и четвертуя их тела без анестезии. Тех, кого не расчленяли, подвергали экспериментам с микробами - опять же, точно так же, как это делали нацисты.

И все же японцам удалось превзойти нацистов. Сначала японские солдаты насиловали женщин на оккупированных территориях, часто жестоко убивая их. Японские офицеры настаивали на том, что это полезно для морального духа, утверждая, что "чтобы быть сильным солдатом, нужно уметь насиловать". Такое отношение породило сильные антияпонские настроения. Заботясь больше о своей репутации, чем о невинных женщинах, которых они оскверняли, японские дьяволы решили призывать женщин в секс-рабыни - первые и единственные, кто сделал это в истории. Их жертвами стали дочери Кореи, которые составили 90 % от общего числа этих "девочек для утех".

Молодым людям в Корее тоже пришлось нелегко. Япония не оставила без внимания ни одного "ресурса" для ведения войны. Почти 8,5 миллиона молодых корейцев - практически вся молодая рабочая сила, огромный процент от 20-миллионного населения Кореи - были вывезены в Японию, Маньчжурию и заморские территории, оккупированные японцами. Японцы содержали реквизированных корейцев в концентрационных лагерях нацистского типа. Японцы тяжело работали на корейцев, почти не отдыхая, не кормя и не одевая их должным образом. Попав в такой лагерь, человек уже никогда из него не выходил.

Однажды в августе 1945 года я с удивлением услышал, как партизаны восторженно кричат возле хижины. Мать подхватила меня и посадила на плечо, пританцовывая вместе с товарищами. "Чен Ир, - сказала она, - сегодня произошло самое лучшее из возможного!"

Я не осмеливался произнести эти слова. Я не мог поверить в то, что она мне говорила. "Может ли это быть?"

"Да! Корея свободна! День, за который мы боролись, наконец настал!"

После уничтожения фашистской Германии и неоднократных поражений Японии на всех фронтах наконец-то сложились условия для последнего национального корейского наступления. Тотальное наступление КПРА началось 9 августа, одновременно с объявлением Советским Союзом войны Японии. Генерал Ким Ир Сен повел свою армию в согласованное наступление через пограничные укрепления противника, одновременно отдавая приказы о создании тайных боевых отрядов по всему полуострову.

Отряды КПРА продвигались вперед, как набегающие волны, действуя в тесном контакте с советскими войсками. Благодаря ожесточенному наступлению отрядов НКОП и всенародному сопротивлению японские империалистические войска были уничтожены. Через неделю, 15 августа, Япония поспешно объявила о безоговорочной капитуляции. Радостные возгласы потрясли всю страну. Когда победоносная КПРА продвигалась на юг, люди выбегали из своих домов, чтобы поприветствовать генерала Ким Ир Сена. Через сорок лет после утраты суверенитета Корея покончила с долгой темной ночью удушающего рабства.

Отец был так занят своей великой победой, что послал нам весточку, чтобы мы встретились с ним в Пхеньяне. Прошло еще два месяца, прежде чем мы с мамой смогли добраться туда, так как многие маршруты были запутаны. В конце концов мы сели в товарный вагон вместе с другими женщинами из КПРА. После тягот секретного лагеря Пэктусан скромный товарный вагон все еще казался мне роскошью. Я не знала, куда смотреть дальше, пока поезд ехал по нашей прекрасной родине. Мне хотелось увидеть каждую ферму, каждое дерево, каждого храброго корейца, мимо которого мы проезжали. Деревни вызывали на моем лице улыбку и наполняли мое сердце радостью. Я словно жила в сказке.

Но в вагоне поезда все было по-другому. Гордые женщины из КПРА выглядели скорее напряженными, чем восторженными. "Почему они выглядят такими грустными?" спросила