Дорогой читатель. Неавторизованная автобиография Ким Чен Ира - Michael Malice

проложить тропу, в других приходилось прорывать туннели. Ботинки партизан настолько износились, что подошвы стали отрываться. Рваная униформа подвергала их тела воздействию температуры, которая часто достигала -40 градусов. И все же КПРА не могли остановиться ни на мгновение, иначе их настигли бы и убили на месте.

По мере продвижения генерал Ким Ир Сен применял различные тактические приемы, отвечающие возникающим трудностям. Он сочетал действия крупных подразделений с действиями мелких. Он концентрировал и рассредоточивал силы, используя тактику "зигзага" и "телескопа". Пока КПРА сражалась со стихией и демоническими япошками, появился еще один враг - голод. Маршируя по глухим лесам, партизаны питались горстями кукурузы или несколькими ложками рисовой муки. Когда эти запасы были израсходованы, они подавились корнями трав и корой деревьев. Вскоре и это стало недоступным: утолить голод можно было только снегом. Бойцы падали один за другим, изнемогая от непрерывных сражений без еды и отдыха.

 

Генерал Ким Ир Сен делал все возможное, чтобы вдохновить своих людей на дальнейшие действия. "Пожалуйста, на каждом шагу думайте о Родине!" - призывал он. "Никогда не забывайте, что на ваших плечах лежит судьба страны. Приготовьтесь, еще немного. Еще чуть-чуть!" Его теплая забота придавала солдатам убежденность и силу воли, необходимые для преодоления этого тяжелейшего испытания.

 

Через сто дней солдаты наконец прорвались к безопасному месту. Тяжелый марш закончился, и на горизонте замаячила победа. Вместо того чтобы считать японцев непобедимыми, теперь стало ясно, что партизан не остановить. Больше не было хвастовства, что КПРА может справиться со всем, что есть у японцев. Каждый из бойцов лично справился с ними - и выжил. Это придавало им боевой дух и твердую уверенность в том, что революцию нужно довести до конца.

Хотя самое страшное уже позади, не было ни одного момента, когда опасность была бы устранена; она лишь различалась по степени. Никто не чувствовал эту опасность сильнее, чем генерал Ким Ир Сен, ведь япошки и их лакеи знали, что победа над ним положит конец революции и подавит дух корейского народа, возможно, навсегда. Во время одной из стычек генерал внезапно обнаружил, что его схватил один из его собственных людей. Затем раздался выстрел в том направлении, где он стоял. Генерал Ким Ир Сен был ошеломлен, ведь он знал, что был в нескольких секундах от смерти. Он двинулся, чтобы поблагодарить солдата и похвалить его за меткость. Но когда генерал Ким Ир Сен обернулся, он увидел не сурового партизана, а прекрасную женщину. "С вами все в порядке, генерал?" - спросила она, осматривая деревья в поисках других снайперов.

"Я в порядке", - ответил он. "Спасибо, товарищ Чон Сук".

Мама всегда утверждала, что не испытывает особой гордости за спасение жизни генерала Ким Ир Сена, но тот факт, что она повторяла эту историю так часто и так оживленно, говорил мне об обратном. На самом деле это была история о себе, которую она рассказывала чаще всего. Ей всегда было гораздо интереснее рассказывать мне о генерале, чем обсуждать свое собственное воспитание.

В детстве, как я узнал, мать потеряла обоих родителей от рук врага. Вскоре она присоединилась к революции и почитала генерала Ким Ир Сена, как и все остальные партизаны. С одной стороны, мать была крайне традиционна и во всем уступала отцу. Например, она обрезала свои волосы и подкладывала их в обувь отца. В другой раз она постирала его одежду и обнаружила, что на улице слишком холодно, чтобы она высохла, поэтому она надела ее на себя и ходила вокруг, пытаясь высушить ее.

Мать настаивала, что такое поведение - это революционерка, следующая за своим лидером, а не жена, просто подчиняющаяся мужу. Она не была слабой покорной женщиной, о которой говорит стереотип "послушной жены". Известная своей меткостью, мать держала пистолет так же удобно, как и ребенка. Она была таким же партизаном, как и любой из мужчин в КПРА.

Мать всегда говорила о своих отношениях с генералом в терминах революции, а не романтики. Но иногда она не могла сдержаться, и правда выходила наружу. Они поженились в 1941 году, в самый разгар революции. Большинство молодоженов предвкушают мирное начало оставшейся жизни. Но к тому времени, когда они произнесли свои клятвы в секретном лагере Пэктусан, война в Корее охватила весь мир. В Европе сражались нацисты и итальянские фашисты. В Азии революционеры Мао шли против националистических китайских и японских войск. Россия и Соединенные Штаты также были втянуты в войну. Это был поистине мир, охваченный войной, и именно в этом мире я родился.

16 февраля 1942 года из бревенчатого домика в секретном лагере Пэктусан раздался крик новорожденного, словно вопль младенца-гиганта, пронзивший древнюю тишину гор. В ту ночь в небе над горой Пэкту появилась новая звезда. Эта звезда была особенной по своему значению. Когда луч света от этой звезды проходил мимо какого-нибудь места, земля оказывалась плодородной. Если же луч сиял над какой-либо местностью, из-под земли потоками вырывались всевозможные сокровища. Сцена, в которой я родился, не была описана ни в одном из мифов о героях истории, как на этой земле, так и в других местах.

Партизаны в лагере быстро обменялись новостями о моем рождении. Они от всего сердца желали, чтобы на свет появился еще один герой нации, тот, кто воплотит в себе характер, гений и добродетели генерала. Как по обоюдному согласию, партизаны собрались вокруг революционного флага и вновь пообещали бороться за скорейшее освобождение нашей родины.

Весть о моем рождении распространилась быстро, как легендарная сказка. Политические работники по всей Корее так радовались, что повсюду, где бы они ни находились, на деревьях появлялись надписи. Японцев это, мягко говоря, не обрадовало. Идея о посланном небесами мальчике, которому суждено принести Корее независимость, опровергала их миф о "единой нации", навеки объединенной "одной кровью".

Через несколько месяцев после моего рождения, в июне 1942 года, я наконец впервые смог увидеть генерала Ким Ир Сена. Солдаты в лагере приветствовали его в восторге, когда он рассказывал им о последних действиях мелких подразделений. Затем он подошел к матери, прижав меня к ее груди. Генерал взял меня в свои сильные руки, прижал к сердцу и заглянул в мое милое личико.

Объявление о рождении, стиль KPRA "Двадцать миллионов соотечественников, над горой Пэкту взошло светило, которое...

благоприятный знак для независимости Кореи!"

"Мы воспитаем его наследником революции", - сказал он матери. "Я хочу, чтобы мой сын нес красный флаг горы Пэкту".

Мать не могла не согласиться и воспитала меня соответствующим образом. На поле боя, которым была гора Пэкту, не было