Исчезнувший клад - Наталья Семенова

— Да, помню. Это было мое самое любимое и красивое платье в детстве, — вспомнила Катя. — Платье для поминок.

— Ой, как это платье для поминок? — удивилась Сабира.

— А это у нас было в порядке вещей, — засмеялась Валентина. — У нас у каждой девчонки такое платье для поминок было.

— Здесь похороны часто бывают, городок-то у нас не очень большой, и всех хоронят на этом кладбище, — начала рассказывать Таисья Кирилловна. — Похоронные процессии по улицам — для нас обычное дело. Она проходит по всем улицам городка, вместе с ней идет духовой оркестр.

— Да, я видела такие процессии несколько раз, — заметила Сабира. — Народу всегда очень много идет, бросают на дорогу еловые ветки, цветы. Один раз я даже испугалась, когда услышала этот оркестр, он у вас очень громкий, особенно когда они в тарелки бьют.

— Народу много, потому что все в городке друг друга знают, и у нас принято провожать в последний путь людей всем миром, — пояснила бабушка Кати.

— Зато по этим литаврам можно узнать, когда процессия зайдет на кладбище, — вставила Катерина.

— А зачем вам узнавать, когда она туда зайдет? — спросила Сабира.

— А к этому моменту дети рассаживаются на ограду кладбища, — снова начала рассказывать Таисья Кирилловна. — И Катерина моя в детстве тоже все туда бегала.

— Зачем? Что она там делала-то?

— У нас принято на поминки в первую очередь приглашать детей. Считается, что они лучше всего поминают душеньку человеческую, детский помин самый дорогой. Для детей накрывают отдельные столы, и там стоит самое лучшее угощение, — продолжила бабушка Кати. — Дети туда все и бегали, и Катерина моя повадилась.

— А платье-то причем? — не поняла Сабира.

— Как при чем? Идти туда надо было в самом лучшем своем наряде. Вот Катерина насмотрелась на других, и попросила нас сшить ей красивое платье. Мы сшили ей штапельное красное платье в крупный белый горох, с широким поясом и бантом, оно было длинное, почти в пол, как она хотела, и с глубокими складками. Ей хотелось именно длинное платье, потому что родители ей всегда шили коротенькие платьица, она ведь у нас городская, сюда только на каникулы всегда приезжала. Вот она в этом платье по поминкам и бегала. До тех пор пока в отпуск неожиданно ее родители не приехали, — усмехнулась Таисья Кирилловна.

— Им твое платье не понравилось? — засмеялась Валентина. — А ведь я помню это платье, оно мне тогда так понравилось, я даже завидовала Катьке.

— Они были в ужасе, особенно мать, — вспоминала со смехом бабушка Катерины.

— Почему? — не поняла Сабира.

— Потому что специально сшито для поминок, очень длинное, как сказала ее мать, «Катенька, ты в нем как панява. Сними немедленно!», — продолжала Таисья Кирилловна. — Ее родителям показалось, что это неприлично для девочки из хорошей семьи бегать по поминкам в специально сшитом для этого платье. — Все снова засмеялись, а Сабира спросила:

— И чем все закончилось?

— Платье с меня родители сняли, запретили мне его носить и убрали с глаз долой, — ответила Катя. — А без платья я уже по поминкам сама перестала бегать. Ну и, наверно, я уже к тому времени поняла, что нечего ходить туда есть, когда у людей горе, и свое платье демонстрировать.

— А что вы там делали на поминках? — заинтересовалась Сабира.

— Ну, сидели, разговаривали, истории всякие рассказывали. Особенно любили, конечно, страшные истории, — ответила Катерина. — Знаешь, как обычно дети начинают друг друга пугать и рассказывать про всякие привидения, про людей, которые заснули летаргическим сном, а все подумали, что они умерли, и их похоронили. Про ведьм говорили, каждый какую-то свою страшную историю рассказывал, и чем страшнее, тем лучше. А, мы еще на спор поздно вечером на кладбище бегали, чтобы проверить друг друга на храбрость, — вспомнила Катя.

— А как вы туда попадали? — спросила Сабира. — Кладбище-то на ночь закрывается. Я сама видела, как сторож чугунные ворота и калитку вечером закрывает.

— А мы через ограду всегда лазили, — объяснила Катерина. — Она ведь каменная, не чугунная, из широких плит сложена, и камни кое-где уже обвалились, мы по ним как по ступенькам взбирались. Специально выбирали глухое место со стороны пруда, чтобы нас никто не увидел, да и место там страшное было.

— Слушайте, а давайте вечером все на кладбище сходим! — с горящими глазами предложила Сабира. — Это же так интересно! А то я в Каслях уже месяц живу, а на местном кладбище так и не побывала. Погуляем там, походим, посмотрим на ваши знаменитые чугунные статуи, на часовню. Пойдемте прямо сейчас!

— Что-то мне сейчас не хочется, — заколебалась Валентина. — Поздно уже и темно, да и страшновато как-то мне.

— Да ничего не поздно, и нам всем вместе не страшно будет, — принялась ее уговаривать Сабира. — Катя, ты как, хочешь сходить?

— Не знаю даже, — задумалась Катерина. — Что-то и правда, поздновато уже. Да и потом я же там часто бывала, ничего там такого особенного и нет.

— Нечего вам там сейчас делать, — вмешалась Таисья Кирилловна. — Особенно на ночь глядя. Завтра утром, если захотите, все вместе сходим. Да и я заодно с вами прогуляюсь, проведаю могилки родственников, их у нас там много похоронено, давно уже надо их прибрать.

— Вечером-то намного интереснее там побывать, — настаивала Сабира. — Жалко, что не хотите, но я одна, без вас, конечно, не пойду.

— А знаете, на соседней улице дом интересный есть, — неожиданно сказала Валентина.

— Какой дом? — оживилась Сабира.

— А я знаю, какой, — встряла Катерина. — Это тот, который совсем рядом с кладбищем, да, Валя?

— Да, это он, про него еще ходили какие-то нехорошие слухи, — ответила Валя. — В нем уже давно никто не живет, хотя дом больший, внешне справный и с большим огородом.

— А что за слухи? — немедленно заинтересовалась Сабира.

— Ну, вроде бы там никто не живет, а как будто там кто-то есть. Иногда калитка изнутри закрыта бывает, иногда в доме шаги раздаются, свет горит из окон, слабый только, да разное про него болтают.

— Вот туда-то можно и днем сходить, — радостно предложила Сабира. — Интересно и не страшно.

— Да, давайте сходим, — согласилась и Катерина. — Я слышала про этот дом, но никогда в нем не бывала.

— Даже думать забудьте туда ходить! — неожиданно резко сказала Таисья Кирилловна. — Нехороший это дом, нечего вам там делать!

— Ну что, ты, бабушка. Мы же просто посмотрим, мы даже в дом не пойдем, во двор заглянем и все, — стала успокаивать бабушку Катерина.

— Я сказала, не смейте туда ходить! — сказала, как отрезала, Таисья Кирилловна. — И вообще, поздно уже, пора всем расходиться, а городским оправляться на