Исчезнувший клад - Наталья Семенова

Катерина при этом вопросе усмехнулась и сказала:

— Дедушка всю жизнь бабушке верен был, и они хорошая пара.

— Ревновала, конечно, — улыбнулась Таисья Кирилловна. — Сначала, а потом в ум вошла. Да, мы сошлись как родственники, с детьми на руках, но жили и живем хорошо. А в жизни и по-другому бывало, — задумчиво продолжала она. — Разные времена, девоньки были. Например, прабабка моя в ранней юности попала в число обменных девок, которых отправляли на старые заводы, дальние рудники и прииски для принятия закона с местными парнями.

— Как это «для закона»? Никогда о таком не слышала? — встрепенулась Сабира. — Я от своей бабушки такого не слышала.

— И я таких чудных слов от тебя, бабушка, никогда не слышала, — поддержала подругу Катя.

— Об этой истории своей жизни моя прабабка Авдотья не любила вспоминать, — не спеша начала Таисья Кирилловна. — Как-то раз попросила я ее погадать мне на «суженого-ряженого». Гадать тогда она наотрез отказалась, верующей очень была, но свою историю рассказала. На старых и дальних заводах и приисках с рудниками молодежи, особенно девок, было тогда сосем мало, поэтому нашенских деревенских девок туда и отправляли: сажали на телеги и везли, по несколько телег зараз собирали. Как только Успенье подойдет, так и бросают клич и объявляют девичий набор. Вы, поди, и не знаете, когда Успенье бывает? И у Кати нашей все это, конечно, мимо уха пролетает, хотя я ей и сказывала. — Тут она строго посмотрела на внучке. — Я ведь ее не принуждаю верить в Бога, а то дед против, сильно сердится на меня.

— Бабушка, ты, наверно, говорила, но я действительно забыла, — сказала внучка.

— А у нас свои праздники, татарские, — вставила свое слово Сабира.

— Это понятно, — согласилась бабушка Тася. — Так вот, с Успенья, 28 августа по новому стилю, Солнце «засыпает», ласточки отлетают, начинается молодое бабье лето, вот девок на телегах на чужбину и отправляют. Сирот, конечно, в первую голову хватали, да и отцовских доставалось, особенно тем, кто победнее. Стражников даже с возами посылали, чтобы не сбежали, не ровен час. Дорога вся из дома была облита девичьими слезами. А там уж кому какая судьба, кто кому достанется. Моей прабабке достался старик, на двадцать лет ее старше.

— И как она? — в голос спросили девчонки. — Бедняжка.

— Ничего, ладно прожили, как говорят у нас, по согласию. А у вас, у молодежи, сейчас чуть что — разлюбили друг друга, и в разные стороны разбежались.

— Получается, что «закон принять» — это значит вступить в брак с тем, на кого тебе укажут? — уточнила Сабира, как будущий юрист.

— Выходит, что так, — согласилась Таисья Кирилловна. — Зато браки были прочные: детей растили, хозяйство вели, и не баловались, как сейчас.

— Ну, ты, бабушка, и скажешь, нашла что одобрять! — взъерошилась Катерина. — Это совсем не по мне. Я по любви замуж выйду.

— Слушай, Кать, я вспомнила, что когда-то читала про «Красную горку», — встрепенулась Сабира. — Там было сказано, что летом, вроде бы на Петров день, парни с девками хороводы водили. А еще два ряда выстраивали, ряд парней и ряд девок, а потом по знаку останавливали два ряда, кто против кого оказывался, тем и жениться друг на друге.

— Правда твоя, было такое, — сказала Таисья Кирилловна. — И я об этом от старых людей слыхала, когда помоложе была, был на Руси такой обычай. В разных местах разное время общей свадьбе назначали, а Петров день — это середина лета. С Петрова дня — красное лето, зеленый покос, ладят косы и серпы. А коли дождь на Петровку — так жди мокрый сенокос. Дай Бог, и вы побываете на сенокосе, у нас с дедом тоже есть два покоса на Урале.

— Таисья Кирилловна, вы нас так со всеми приметами познакомите, а то мы ничего и не знаем, — сказала Сабира.

За столом наступило молчание, не напряженное, а какое-то задумчивое и домашнее. Таисья Кирилловна, задумавшись, прихлебывала чай из уже остывшего самовара, вспоминая свою жизнь. Обе подруги сидели тихо, как мышки, они задумались о том, как раньше тяжело жили люди, особенно доставалось женщинам. Сейчас все их современные трудности представлялись им совсем не серьезными, подумаешь, учеба в институте, ерунда какая, разве это может сравниться с жизнью «старых людей», которые всю жизнь проводили на приисках, рудниках и заводах, жили и умирали там.

— Что-то я ударилась в воспоминания, а вам, поди, это и не надо совсем, — улыбнулась бабушка Катерины. — А давайте-ка спать укладываться, а то мне завтра рано вставать, корову провожать в стадо, я сегодня и так припозднилась, из кино вас поджидая.

— Да, что-то поздно уже, — потянулась Катя. — Давайте-ка, и правда, спать.

Девушки быстро убрали со стола, и пошли к себе спать.

Так незаметно прошел целый месяц каникул Сабиры и Катерины. К середине августа они уже переделали все дела и перебрали все развлечения, какие только могли придумать. Им даже стало немножко скучно, поэтому они и с удовольствием ухватились за возможность пощекотать себе нервы и договорились отправиться в «нехороший» дом втроем с Валентиной.

Глава 3

Воскресное утро было солнечным, прозрачным и ясным. Август на Южном Урале, возможно, самый лучший летний месяц, когда изнуряющей июньской жары уже нет, и июльские грозы тоже позади. О грозах на Южном Урале надо сказать особо. Грозы были страшные, с шаровыми и ленточными молниями, причем самое плохое было, когда они не сопровождались дождями. Прошлым летом во время грозы на улицу из дома выбежал соседский мальчишка, и оказался рядом с оборванным проводом, который валялся на земле. Мальчик случайно наступил на конец провода, посинел, упал и потерял сознание. Соседи это заметили, выбежали и вызвали «скорую», она смогла приехать не сразу, и пока люди ждали машину, мальчишку стали засыпать землей и случайно накидали влажную землю на провод. Не думая о законах физики, тем самым они снизили опасное напряжение провода, спасли жизнь мальчишке. Он очухался уже до приезда «скорой помощи».

Таисья Кирилловна всю жизнь очень боялась летних июльских гроз, и у нее были на то основания. Однажды случилась сухая гроза без дождя. Бабушка Катерины сидела в горнице за столом, так получилось, что в доме был сквозняк: окно и дверь на улицу были приоткрыты, сильно парило, и в доме было жарко и душно. Снаружи тихо погромыхивало, но, казалось, что гроза была еще далеко. Таисья Кирилловна, собираясь встать, невольно отклонилась от стола назад, и тут вдруг мимо ее лица пролетела голубая ленточка. Сначала