Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс

всё

1926

Казачья смерть

Бежала лошадь очень быстроее хозяин турондул.Но вот уже Елагин островим путь собой перегородил.Возница тут же запыхавшисьснял тулуп и лег в кроватьЧетыре ночи спал обнявшисьего хотели покаратьно ты вскочил недавно спящийнаскоро запер письменный ящики не терпя позора фальшичерез минуту ехал дальшебежала лошадь очень быстроказалось нет ее концавдруг прозвучал пустынный выстрелпоймав телегу и бойца.Кто стреляет в эту пору?Спросил потусторонний стражседок и лошадь мчатся в прорубьих головы объяла дрожь,их туловища были с дыркой.Мечтал скакун. Хозяин фыркал,внемля блеянью овцы,держа лошадь под уздцы.Он был уже немного скучный,так неожиданно умерев.Пред ним кафтан благополучныйлежал, местами прогорев.Скакали день и ночь гусары,перекликаясь от тоски.Карета плавала. Рессорыломались поперек доски.Но вот седок ее убогийожил быстро как оленьперескочил на брег пологийа дальше прыгнуть было лень.О, как <нрзб.> эта местность,подумал он, смолчав.К нему уже со всей окрестностинесли седеющих волчат.Петроний встал под эти сосныя лик и нет пощады вам —звучал его привет несносныйтелега ехала к дровам.В ту пору выстрелом не тронутвозница голову склонилпусть живут себе тритоныон небеса о том молил.Его лошадка и тележкастучала мимо дачных места легкоперое колешковысказывало свой протест.Не езжал бы ты, мужик,в этот сумрачный огород.Вон колено твое дрожитты сам дрожишь наоборотты убит в четыре местапод угрозой топоракличет на ветру невестаей тоже умереть пора.Она завертывается в полотнаи раз два три молчит как пень.но тут вошел гучар болотныйи промолчал. Он был слепеньи уехал набекрень.Ему вдогонку пуля вылаон скакал закрыв глазавсе завертелось и уплылокак муравей и стрекоза.Бежала лошадь очень быстрогусар качался на седле.Там вперемежку дождик прыскализбушка тухнула в селеих путь лежал немного кривоуж понедельник наступил— мне мешает эта грива,—казак нечайно говорил.Он был убит и уничтоженпотом в железный ящик вложени как-то утречком веснойбыл похоронен под сосной.Прощай казак турецкий воинмы печалимся и воемнам эту смерть не пережить.Тут под сосной казак лежит.

Всё

19–20 октября 1926

«друг за другом шёл народ…»

друг за другом шёл народужимки тая в лице звериныеон шёл все прямо потом наоборотлетели поля необозримыетам где зелёный косогоррека поворачивала крутобыл народ как пуля скори невинен был как утро невиденеще пройдя с полсотни вёрсткто то крикнул: «земля».кто то сразу вытянул перстно дальше итти было нельзя.уж над людьми колыхалась ночьпроплывало [тысяча] миллион годинуж не шагом они а в скочьторапилися как одини ещё прошло 20 летвсе умерли как по заказу<1 ст. нрзб.>им с двух сторон по глазу

3 ноября <1926>

Ответ Н.3. и Е.В

Мы спешим на этот зовэти стоны этих совэтих отроков послушныхв шлемах памятных и душныхне сменяем колпакаэтой осенью покана колпак остроконечныйсо звездою поперечнойс пятилучною звездойс верхоконною ездойи два воина гляделиждите нас в конце неделичай лишь утренний сольютмы приедем под салют.

15 ноября <1926>

Случай на железной дороге

Как-то бабушка махнулаи тотчас же паровоздетям подал и сказал:пейте кашу и сундук.Утром дети шли назадсели дети на забори сказали: воронойпоработай, я не буду,Маша тоже не такая —как хотите может бытьмы залижем и песочекто что небо выразиловылезайте на вокзалездравствуй здравствуй Грузиякак нам выйти из неемимо этого большогона заборе — ах вы дети —вырастала палеандраи влетая на вагоныперемыла не тогокто налима с перепугуоградил семью воламивынул деньги из карманаденьги серые в лице.Ну так вот, а дальше преливсе супа — сказала тетявсе чижи — сказал покойникдаже тело опустилосьи чирикало любезно,но зато немного скучнои как будто бы назад.Дети слушали обеднюнадевая на плечомышка бегала в передникраздирая два плеча,а грузинка на порогевсе твердила. А грузинперегнувшись под гороюшарил пальцами в грязи.

1926

Пророк с Аничкиного моста

Где скакуны поводья рвут,согнув хребты мостами,пророк дерзает вниз ко рвусойти прохладными устами.О непокорный! Что же тыглядишь на взмыленную воду?Теребит буря твой хохол,потом щеку облобызает,Тебя девический обманне веселит. Мечты бесскладнопридут порой. Веслом о берегстукнет всадник.Уж пуст — челнок.Уж тучен — гребень.И, тщетно требуя пойматьв реке сапог, рыдает мать.Ей девочка приносит завтрак:бутылку молока и сыр,а в сумке прятает на завтраего красивые усы.В трактире кончилась попойка.Заря повисла над мостом.Фома ненужную копейкубросает в воду. Ночь прошла.И девочка снимает платье,кольцо и головной убор,свистит, как я, в четыре пальцаи прыгает через забор.Ищи! Никто тебе помехойне встанет на пути твоём.Она ушла, а он уехали вновь вернулися вдвоём.Как загорели щёки их!Как взгляд послушный вдруг притих!За ними горница пуста,и растворились их уста: — Мы плыли ночью. Было тихо.Я пела песню. Милый грёб.Но вдруг ныряет тигр плавучийпред нашей лодкой поперёк.Я огляделась вкруг. Фонтанка,проснувшись, знаменье творит.За полночь звякают стаканы.Мой брат стучится: отвори!Всю ночь катались волны мимо.Купался зверь. Пустела даль.Бежали дети. А за ниминесли корону и медаль.И вот, где кони рвут поводья,согнув хребты, сбегают вниз,ноздрями красными поводяти бьют копытом седока, —мы голос ласковый слыхали.Земля вертелась в голос тот.И гром и буря утихали.И платье сохло на ветру.И, волчьим шагом оступаясь,на мост восходит горд и лихпророк. А мы не плыли дальше,на брег скакая женихом.

всё

1926

Скупость

Люди спят:урлы-мурлы.Над людьмипарят орлы.Люди спят,и ночь пуста.Сторож ходит вкруг куста.Сторож онне то, что ты,сон блудливый,как мечты.Сон ленивый, как перелет,руки длинные, как переплет.

Друг за другом люди спят:все укрылися до пят.Мы давно покоя рыщем.Дым стоит над их жилищем.

Голубь-турман вьет гнездо.Подъезжал к крыльцу ездок.Пыхот слышался машин.Дева падала в кувшин.Ноги падали в овраг.Леший бегал —Людий враг.Плыл орел.Ночь мерцала —путник брел.Люди спали —я не спал:деньги я пересыпал.Я считал свое богатство.Это было святотатство.Я все ночку сторожил!Я так деньгами дорожил.

всё

1926

Виктору Владимировичу Хлебникову

Ногу на ногу заложивВелимир сидит. Он жив.

1926