Иуда Искариот - Юрий Вахтин

 Но геологи не приехали, а потом началась перестройка, и в стране появились дела, куда важнее, чем глина из оврага в далеком селе. Закончив десять классов с золотой медалью, что для сельской школы было не столь часто, Света Ягоднина уехала в облцентр, поступила учиться в университет на геологоразведочный факультет.

 Вика Нестерова не была так фанатична профессии как Света Ягоднина. Жила она с матерью в райцентре, который и городом называется только на карте. Мать работала медсестрой на скорой помощи и подрабатывала еще на полставки процедурной сестрой. Она не вылезала из больницы, чтобы им с дочерью выжить. Жили они в однокомнатной четырнадцатиметровой квартире с кухней и туалетом на три семьи. К матери, молодой еще женщине, приходил в гости Женя. Евгений Петрович - шофер-дальнобойщик. Он попал в аварию во время маминой смены, та оказывала ему первую помощь. После выписки из больницы Женя стал заходить к ним, правда непонятно на каких правах. Всегда приносил продукты, но, как говорили, у него в облцентре были жена и дети. Вика всегда придумывала причину, чтобы уйти из дома к подругам или просто погулять по улице. Она любила свободу. Наверное, именно тогда и появились первые мечты уехать из этого маленького города, маленькой комнаты на четырнадцать метров далеко-далеко, где есть другая жизнь, совсем непохожая на их. Однажды Вика спросила у матери:

 - Мам, чем закончите вы свой роман? Он вообще кто - жених твой или любовник?

 Мать сначала строго взглянула на повзрослевшую дочь, потом взгляд ее стал робким, каким-то даже жалким, она опустила глаза, немного помолчала и сказала:

 - Я, Викочка, и сама не знаю, приходит, вроде помогает, и продукты, и денег дает, но уходит и никогда не скажет, когда ждать снова. «Свободная любовь», как он говорит. Он, наверное, привык так жить, да и Лариска, медсестра с кардиологии, говорит мне, что есть у него и жена, и дети, а паспорт я его не видела, только водительское удостоверение. Спросила как-то, он ответил: «А что ты заморачиваешься, нам хорошо с тобой, а если надоел – выгони». Но кого найти, где нормальные мужики? Они живут с семьями, с женами. Выйти на улицу и кричать: «Я хорошая! Где ты? Я осчастливлю тебя! Где ты, мой принц?» Пусть пока будет так.

 Так прошло несколько лет, и, уехав из дома, Вика знала, что Женя по-прежнему приходит к матери. Придет, переночует, иногда и два-три дня поживет и уезжает утром, никогда не сказав, когда вернется.

 Виктор был взрослее своих однокурсников, и поэтому очень многие девчонки курса отдали предпочтение вчерашнему солдату, спортивно сложенному Виктору, выделив его из остальных ребят. Но их многочисленные романы быстро завершались. На курсе Виктор отдал предпочтение Вике Нестеровой: не самой красивой девчонке не только их курса, но и факультета.

 Дружба Виктора и Вики, как и все студенческие романы тех лет, проходили по одному сценарию: повышенное внимание на дискотеках, приглашение в кино, в кафе «Мороженное». После дискотеки теплым апрельским вечером Виктор пригласил Вику погулять и проводить до дома.

 - С удовольствием, - ответила девушка. – Я давно к тебе присматриваюсь, Виктор, ты не такой, как все.

 - В каком смысле «не как все»? – поинтересовался Виктор.

 - Знаешь, наши мальчишки по сравнению с тобой кажутся детьми. А в моем представлении мужчина должен быть столбом, защитником для своей девушки и, наверное, должен быть умнее ее.

 - Неудивительно, я на два года старше ребят. Прошел армию – «жизненную школу», которую многие хотят пройти заочно, а зря…

 - А для чего? – перебила его Вика. – Кому нужны эти жертвы? Твой отец - второй секретарь пригородного райкома КПСС и думаю, ему не составило бы труда, чтобы эту «школу жизни» ты прошел, как и большинство наших студентов, «заочно».

 - А кто будет Родину защищать?

 - Ну, Витюша, ты говоришь языком политзанятий: Долг, Честь, Родину защищать. Найдутся и защитники. А мы геологи, наша задача – Родину изучать и преумножать ее богатства. Жизнь одна,  и она так скоротечна. Не надо на все распыляться – не увидишь молодость, не заметишь, как придет старость.

 - В каждом возрасте есть свои преимущества, - пошутил Виктор. – Ты не на меня намекаешь. Вика, если честно, ты выбрала не совсем женскую профессию.

 - Знаю. Но я не думаю, что мне предстоит в тайге поисками какого-то редкого минерала добывать себе на хлеб. В семнадцать - романтика, а в двадцать - начинает появляться здравый смысл.

 - Тебе не нравится наша профессия? Это же чудо: брать из земли то, что она запрятала тысячу, даже миллионы лет назад. Викуль, я думаю, наша профессия самая романтичная, самая таинственная.

 - Я согласна, Витюш, вот если б это еще так же романтично выражалось в денежном эквиваленте.

 - Да что вы все помешались: деньги, деньги!  Еще пять лет назад это слово произносили два раза в месяц: в получку и аванс.

 - Нет, Витюш, ты в другой семье вырос. Мы с матерью произносили это слово каждый день. Их вечно не хватало, этих денег. И сейчас идут другие времена, когда зарабатывать много денег - не значит быть плохим человеком. А деньги - это всё: независимость, власть и даже любовь, если хотите.

 - Любовь?! – Виктор вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что можешь купить любовь за деньги?!

 - Ну что ты сразу конкретизируешь? Витечка, причем здесь мы? Я говорю вообще, сколько их развелось - «жриц любви».

 - Ты вот о чем… - Виктор улыбнулся. – Но это, Вика, не любовь, это животный инстинкт…

 - Основной инстинкт, - поправила Вика.

 - Ты так думаешь?

 - Почему я? – Вика пожала плечами. – Все ученые и философы утверждают, что для всех живых существ основной инстинкт – произвести себе подобных, чтобы жизнь не закончилась. Основной! Витенька! Основной!

 Виктору было легко с Викой. Она принадлежала к категории тех людей, с которыми можно говорить сутками просто ни о чем, и всегда будет, о чем говорить, и всегда разговор будет интересным. В ней сочетались оба качества, необходимые для беседы: Вика могла поддержать разговор на любую тему и могла выслушать собеседника до конца. Чтобы разговор стал интересным, мало уметь говорить – необходимо уметь слушать. Они гуляли до утра. Потом Вика начинала суетиться, как обычно жаловаться, что не успела подготовиться, и завтра ее неминуемо ждет «неуд». Но чему Виктор часто удивлялся, оценки по успеваемости у Нестеровой были всегда «хорошо» и «отлично». Когда эта хрупкая девчонка все успевает делать?

 Дружба молодых людей росла как бурный весенний ручей. Вот он робко журчит, где-то внизу, под толщей льда, потом вырывается на волю, подпитывается другими ручейками и уже громко заявляет о себе.

 Накануне первомайских праздников студенты, как и весь советский народ, должны были принять участие в праздничной демонстрации. Весь вечер в университете писали транспаранты с лозунгами: «Мир! Май! Труд!», «Советский народ - самый читающий в мире». Виктор и Вика задержались допоздна, потом под смех и шутки отмывали с рук разноцветные остатки краски и гуаши. Виктор пошел провожать Вику в студенческое общежитие через два квартала от университета. Виктору отец снимал квартиру в центре, его дом был виден из окна их аудитории. Был прекрасный весенний вечер, весна вступила в свои права, дул легкий теплый ветерок. Всюду развешаны разноцветные фонари и лампочки. Великая страна накануне Великого праздника Весны, Мира, Труда. Виктор и Вика шли по пустынным улицам родного города, взявшись за руки. Редкие машины проезжали по улицам, в основном машины коммунальных служб: подметали, поливали, наводили последние штрихи к завтрашнему торжественному празднику.

 - Знаешь, Витюш, мне иногда хочется стать птицей. Взлететь и парить над городом, если и есть другая жизнь, то в прошлой  я обязательна была птицей, - как обычно мечтательно заговорила Вика.

 Виктор глянул в ее сторону. Отражаясь в свете фонарей, на противоположной стороне улицы Вика была прекрасна. Голова чуть закинута вверх, глаза в темноте, не было видно их цвета, но Виктор знал - они голубые, цвета чистого неба, глаза искрились. Вика раскинула руки, изображая летящую птицу. Виктор обнял Вику, резко притянул к себе и поцеловал в губы. После резко отпрянул, в голове зашумело, сердце, казалось, готово выскочить из груди. Секунду продолжалась пауза, но Виктору показалось, прошла вечность.

 - О, да мы смелеем. Я думала, ты никогда не догадаешься поцеловать меня, - с улыбкой заговорила Вика.

 - Я… я… от всего сердца, - сухими от волнения губами проговорил Виктор. – Я давно хотел, но не решался, ты не такая, как все. Я обидел тебя?

 - Глупенький, разве может этим обидеть девушку парень, который ей нравится и, наверное, которого она даже любит.

 - Ты… ты любишь меня, Викуля, но мы три месяца только дружим? – Виктор не заметил, что, как и Вика, развел руки в стороны, наверное, от счастья.