Тревожное полнолуние - Роберт Стайн

— Нет, пожалуйста, — упрашивала Эликс. — Пожалуйста, Робби. Ты же знаешь, что нам нельзя туда идти!

7

— Миссис Икинс ненавидит нас, — вскричала Эликс. — Помнишь, как ты угодила футбольным мячом в её окно? Она вопила на нас словно лунатик. Грозилась вызвать полицию!

— И она не вернула мне мой мяч, — добавил я, покачав головой.

— Нам нельзя туда идти! Она ненавидит нас, — повторила Эликс, потянув меня за руку.

— Мы в костюмах. Она нас не узнает, — настаивал я. — Идёмте. Постучим в её дверь. Что может случиться? Я только хочу посмотреть, какие сладости она нам даст.

— Не надо, Робби, — попросила Мэгги.

Она сняла свою волчью маску. У неё запотело лицо, и влажные волосы прилипли ко лбу.

— Я даже не хожу мимо этого дома. Она полоумная. И может оказаться опасной. Все говорят, что она ведьма.

Я засмеялся.

— Ну да, верно. Она, наверное, сейчас летает где-то на метле.

— А то! Она наслала порчу на миссис Тарвер, которая живёт напротив, и та теперь всё время моргает и никак не может остановиться.

Эликс снова потянула меня за руку.

— Пошли, Робби! Идём домой. Давай посмотрим, чем мы разжились.

— Ещё один только дом, — настаивал я, высвобождая свою руку. — Идём же. Сегодня Хэллоуин. Это должна быть особая ночь.

И я побежал через газон, что был перед домом миссис Икинс.

— Ну, я пошла, — крикнула Мэгги. — С меня хватит. Я устала. Увидимся позже… если вы останетесь живы.

И она побежала к своему дому, держа в руках мешок со сладостями и сунув волчью маску подмышку. Я чуть не рассмеялся: длинный меховой хвост метался туда и сюда на бегу.

— Вот зануда, — пробормотал я Эликс.

Сестра нахмурилась, посмотрев на меня.

— Она вовсе не зануда. Она толковая. Уже поздно, и мы собираем конфеты битый час. Зачем нам…

Я не стал ждать, когда Эликс доскажет зачем, и пробежал остаток пути по заросшему травой и сорняком газону. Чуть помедлив, я поднялся на крыльцо дома миссис Икинс.

У стен валялась большая тыква. На двери висела связка кукурузных початков. Из маленького окна над входной дверью струился слабый свет.

— Робби, она ненавидит нас! — шёпотом повторила Эликс.

Она стояла позади меня, не поднимаясь на ступеньки крыльца. Картонный телевизионный экран упал, башенка на голове съехала налево.

— Это было много недель назад, Эликс. Она даже не помнит нас.

Я нажал на кнопку звонка. Похоже, что он не работал. Тогда я громко постучал.

Через несколько секунд послышались шаги за дверью.

Я поднял перед собой свой мешок для сладостей.

Щёлкнул замок. И потом медленно… очень медленно… входная дверь начала открываться.

8

— Ну-ну. Кто здесь?

Миссис Икинс приоткрыла дверь и высунула голову, оставаясь в тускло освещённой прихожей.

У неё было круглое лицо, без морщин, чёрные глаза и полные красные губы. Её прямые седые волосы были забраны назад и перевязаны чёрной лентой. И вся она была в чёрном — чёрный свитер поверх чёрной водолазки.

Рассматривая нас, она поднесла худую бледную руку к щеке.

— Так кто же вы такие? — спросила она. — Вампиры или домовые?

— Я… я Зорро, — заикаясь ответил я. — А она, — и показал на Эликс, которая всё ещё держалась в отдалении, — она телепузик.

Миссис Икинс рассмеялась, прижимая руки к лицу.

— Да, люблю Хэллоуин. Всем праздникам праздник!

Не могу поверить, что она такая любезная.

Думаю, что она и в самом деле не узнала нас.

Я поднял свой мешок.

— Кошелёк или жизнь, — сказал я.

Её чёрные глаза какое-то мгновение внимательно изучали меня. Потом она протянула руку и сняла лист с моего плаща.

— Да-да. Вижу, вы собрали много сладостей, — сказала она и на её полных красных губах расплылась улыбка. — Дайте посмотреть, что у меня найдётся для вас.

И исчезла в доме.

Я обернулся к Эликс.

— Видела? — шепнул я. — Я же говорил, что всё будет о’кей.

Эликс не спускала глаз с входной двери.

Всё ещё улыбаясь, миссис Икинс появилась снова.

— Это тебе, Зорро.

Она дала мне две шоколадки. Потом прошла вперёд, нагнулась и протянула две шоколадки Эликс.

— Счастливого Хэллоуина, ребята! — торжественно заключила миссис Икинс. — Мне понравились ваши костюмы. — И поспешила обратно в дом.

Дверь тихонько за ней закрылась. Я слышал, как щёлкнул замок. Тусклый свет в окошке над дверью погас.

— Видела? — повторил я, спрыгивая с крыльца. — Я же говорил тебе, не будь размазне.

Эликс пожала плечами.

— О’кей, о’кей. Теперь мы можем пойти домой? От вида всех этих сладостей у меня разыгрался аппетит.

— Хорошо, идём, — согласился я.

Я засунул одну из шоколадок, которые дала миссис Икинс, в мешок, а другую развернул и откусил от неё.

Эликс сделала то же самое. Мы медленно шли по улице и жевали шоколад. Эликс сняла свой цилиндр и засунула его в мешок.

— Ммммм. Эта шоколадка превосходная. Мне нужно было бы шесть таких, — воскликнула она. — Что это за сорт?

У меня в руках всё ещё оставалась порванная обёртка. Я расправил её и попытался в лунном свете прочитать. — Это "BEST", лучший шоколад, — доложил я и сунул обёртку в мешок.

— Он на самом деле лучший! — согласилась Эликс и порылась в своём мешке. — Я не могу найти другую шоколадку.

— Мы почти уже пришли.

Я увидел группу маленьких ребят, которые, собирая сладости, танцевали и весело прыгали перед чьим-то домом.

— Эликс, если тебе так уж понравились эти шоколадки, давай меняться. Даю тебе ещё одну плитку шоколада "BEST".

— Меняться на что? — с подозрением спросила она.

— На две плитки хрустящего шоколада.

— Нет уж, — вскинулась она. — Одну за одну. — И она толкнула ногой мой мешок.

— Ты стал такой странный, заболел что ли?

Заболел.

Меня словно резануло. Это слово что-то мне напомнило.

Я остановился и посмотрел на луну.

На полную луну.

На полную луну в праздник Хэллоуин.

— Лихорадка полной луны, — пробормотал я.

Эликс снова принялась рыться в своём мешке. Вытащила кукурузные палочки, развернула их и начала запихивать себе в рот.

— Эй, что ты сказал?

— Лихорадка полной луны, — повторил я с дьявольской улыбкой. — Давай проверим, правда ли всё это.

Мы подошли до поворота улицы. Я, сняв маску, сунул её в мешок и опустил его на тротуар.

— Ты совсем спятил, — сказала она, жуя конфету. — Я не буду этого делать.

— Подожди, Эликс! Почему ты всякий раз споришь со мной? — нетерпеливо спросил я.