Очень старая фотография - Александр Николаевич Шелухин

– Да, вы, как всегда правы, дорогой мистер Холмс. Уж не знаю что вам на этот раз помогло: дедуктивный метод, или то, что позавчера мы с вами в магазе взяли к чаю триста грамм "Мишки косолапого"… Вот только на нашей картине, к великому сожалению, нет хотя бы одного-единственного мишки. Не говоря уже о пещерных львах, саблезубых тиграх или шерстистых носорогах. Как теперь доказать, что фото сделано в те незапамятные времена, когда и египетских пирамид еще в проекте не было? Сосны как вид, полагаю, за десять тысяч лет мало изменились. И за отсутствием письменности как таковой ни один троглодит не накорябал кремниевым ножиком на дереве: "Здесь был охотник Могучий Бизон. Год 10 000 до Р. Х."

Вдруг Вася, будто вспомнив что-то важное, замер как вкопанный. Похоже, в "чахлом" мозгу "профессора" зародилась очередная гениальная гипотеза.

Я знал, что в такие моменты к другу лучше под руку не лезть. И, переведя смартфон из режима видеозаписи в режим фото, сделал несколько снимков изображения из каменного аппарата. Мало ли, вдруг амальгама все-таки осыпется – когда это мы с Васей без лажи что-то делали. Никак нельзя, чтобы фото древнего леса безвозвратно пропало для истории. Разумеется, грех было не сделать и пару-тройку селфи на фоне доисторического "Утра в сосновом лесу без медведей"…

А друг тем временем вышел из ступора. Через невесть где взятую мощную лупу рассматривал вторую половину каменного фотоаппарата. Если конкретно – одно-единственное место на грани "куба" справа от грани с прозрачным вкраплением-линзой. Чего он там нашел? Ведь не первый день с этой глыбой таскается, по идее уже каждую трещинку на ней должен наизусть знать.

– Был все-таки медвежонок… – совсем уж трагическим голосом произнес Вася. – Вот погляди-ка сюда, Димон…

Я глянул на указанное место и обнаружил на покрывавшем "фотоаппарат" слое окаменевшей грязи три параллельные бороздки. Стертые временем, но вполне сносно различимые. Блин… Да это же, по любому, след от когтей зверя! И, судя по расстоянию между бороздками "медвежонок" был довольной крупный. Можно даже сказать – матерый.

– Похоже, этот самый медвежонок закрыл "окошечко", после того, как вылетела "птичка", – задумчиво произнес Вася.

– Это как? – не врубился я в тему.

– На снимке за переломленной сосной, на склоне, имеется небольшой свободный от деревьев участок. Этим и объясняется хорошая освещенность, без которой снимок вообще хрен получился бы… Я полагаю, что в определенный момент времени луч солнца отразился от линзы-объектива и сверкнул в глаза хм… медвежонку. Кстати, след от когтей похож на медвежий… Зверя, понятное дело, такая наглость взбесила и он примерно наказал "фотоаппарат" ударом лапы. Глыба кувыркнулась по склону и упала на грань с линзой. Доступ света внутрь аппарата прекратился – экспозиция завершилась. А открыл "окошечко", чтобы началась экспозиция, как я и думал, камнепад. Вывороченная сосна, булыжники в свежей грязи – тому доказательство. Эх, жалко, что этот, наверняка, пещерный, вымерший двадцать пять тысяч лет назад медведь на снимок почему-то не попал! Не поверит ведь никто!

Следы когтей… Свежая грязь… Теперь уже я призадумался. Мое подсознание почему-то объединило два этих совершенно различных понятия в одну тему. Пришлось поднапрячь серые клеточки, чтобы разобраться. Но оно того стоило! Для проверки версии я побоялся лезть к хрупкому дагеротипу. Вывел на экран смартфона фото доисторического снимка (хм… масло масленое получается) и начал терзать изображение в поисках искомой детали. И нашел, представьте себе!

– Вася! Медведь и правда был! Глянь-ка вот сюда!

7.

Раскосых внимательно посмотрел на увеличенное изображение здоровенного отпечатка медвежьей лапы на куче грязи рядом с корнями поваленной сосны.

Но вместо того, чтобы обрадоваться, еще больше расстроился. Невесело сказал:

– А сам то медведь где? Он невидимка что ли? Хотя… Вот я баран! Я все понял…

Я же понял только то, что на "профессора" нашло очередное озарение и терпеливо, без ерзанья, ждал разъяснений. И разъяснения не заставили долго ждать:

– Проблема в том, что медведь все время двигался! Но из-за длительной – не меньше десяти-двенадцати минут – экспозиции просто-напросто не отобразился на снимке! Не мог, что ли, скотина такая, полчаса посидеть перед камерой спокойно? Кстати, такая же хрень случилась с самым первым дагеротипом с изображением людей: видом на некий бульвар дю Тампль в Париже весной 1838 года. Кроме домов и улицы старине Дагеру удалось запечатлеть чистильщика обуви и его клиента. Если, конечно, можно считать за изображения людей две маленькие неподвижные фигурки в углу снимка. Так что не зря ленивый чистильщик битый час наводил лоск на высокие ботфорты какого-то франтоватого гусара. В мировые анналы они попали таки… А вот все движущиеся фигуры – бродячие собаки, прохожие, конные экипажи – из-за длительной выдержки не отобразились. Будто и не было их там вовсе!

Раскрыв тайну исчезновения со снимка чересчур проворного мишки, Вася немного повеселел:

– Ладно! Придется представлять снимок каменного фотоаппарата на суд мирового научного сообщества как есть, с одними соснами, без медведя. Хотя про медведя мы все равно скажем. И улики – следы нехилых когтей и отпечаток лапы – предъявим. Думаю, это добавит находке загадочности и этого, как его… шарма.

Черт… А ведь до этого момента я как-то не думал, что Раскосых на полном серьезе возжелал славы первооткрывателя фотокамеры, созданной природой без малейшего участия человека. Но будет ли нам выгодно на данный конкретный момент времени трубить о чудесной находке на весь мир? По-быстрому взвесив все "pro" и "contra", я изложил уже вовсю предвкушающему славу и прочие плюшки здоровяку свое мнение насчет задуманной им презентации:

– Вася, друг… Я тебе сейчас один умный вещь скажу, только ты не обижайся… Короче, я думаю, что не стоит пока каменный фотик "светить". Доводы: незаконное извлечение из недр предмета с высокой исторической ценностью, повреждение вышеупомянутого предмета, незаконное проникновение в помещение, несанкционированное использование токсичных веществ, загрязнение токсичным веществом государственного имущества… Как видишь, наши невинные опыты – сплошная уголовщина. По хорошему, в этой лаборатории теперь надо демеркуризацию проводить. В смысле – тотальную чистку помещения от ртути, чтобы никто не отравился нахрен… Надо ли мне говорить, что как только в деканате прознают про нашу аферу, мы оба пулей вылетим из Института?..

Раскосых виновато развел руками и пробормотал:

– Блин, засада… Я как-то не придавал значения, что в наше время с ртутью все настолько серьезно. Когда читал про дагеротипию, у меня и мысли не возникло, что "живое серебро" настолько опасно. В