Очень старая фотография - Александр Николаевич Шелухин

что снимок все-таки получился, вышеперечисленные условия в той или иной мере были соблюдены. Каким образом? Полагаю, опять-таки волей случая. Вероятно, случился камнепад, и наш "фотоаппарат", покатился с горы и по дороге лишился корки засохшей на нем грязи. И прозрачное вкрапление-линза, не разбившись вдебезги, благополучно открылось для доступа света. "Камера" докатилась до ровного места и даже легла очень удачно: не сильно криво и не вверх или вниз "объективом". Процесс фотосъемки благополучно запустился, а через некоторое время второй камнепад или, к примеру, оползень, похоронил выполнивший миссию "фотик" под тонким слоем щебня. Где я его имел честь обнаружить по прошествии неизвестно скольких тысяч лет… Да, это всего лишь гипотеза. А как было на самом деле, мы узнаем, проявив снимок. Дамы и господа, это произойдет здесь и сейчас! Не переключайтесь!

5.

Первым делом Раскосых закрепил часть каменного фотоаппарата с непроявленным снимком на двух мощных штативах. Теперь поверхность с зеленым налетом находилась под углом в 45 градусов относительно поверхности стола. (Хм… Штативы по-любому заранее подготовила загадочная младшая научная сотрудница, ибо сам Вася вряд ли бы нашел в этом бедламе так сразу что-то подходящее.) Получившуюся конструкцию друг аккуратно поместил в оснащенный дверцей из прозрачного стекла вытяжной шкаф. Под наклоненную часть камня Вася поставил самую обычную спиртовку. Над спиртовкой водрузил пустую кювету на треножнике. После чего аккуратно откупорил какую-то подозрительную банку и вытряхнул в кювету небольшой блестящий сгусток. Ртуть? Похоже на то. Без ртути в дагеротипии никуда.

И только потом Василий чухнулся насчет опасности ртутных испарений: напялил на морду респиратор и кинул такой же мне. Правда, защитные перчатки так и остались торчать из кармана его халата. (Неужели опять младшая научная подружка позаботилась? Насчет ртути однозначно: ее просто так в канцтоварах не прикупишь. В том случае, конечно, если здоровяк не добыл токсичный металл, расколотив штук полста старинных ртутных термометров.)

Вася поджег фитиль спиртовки под кюветой с ртутью и прикрыл дверцу вытяжного шкафа. Затем отошел подальше. Сдвинув на лоб респиратор, косящий под великого ученого амбал прокомментировал свои манипуляции:

– Сейчас под действием паров разогретой ртути скрытое изображение на поверхности серебра должно стать видимым. И, очень надеюсь – станет. В результате взаимодействия э… – Вася заглянул в шпаргалку, – ртути с серебром в экспонированных местах на поверхности пластины должна образоваться амальгама, рассеивающая отраженный от нее свет. Надо подождать всего лишь минут пять, не больше… Вот как-то так…

Но как же томительно было ждать результата! Особенно не терпелось Василию: то и дело он заглядывал в вытяжной шкаф через окошко в дверце, надеясь увидеть проявленную фотографию. Когда же наконец разрумянившееся лицо экспериментатора расплылось в радостной улыбке, у меня камень с души упал. Я понял, что фото получилось.

Далее Вася не мешкал: снова напялив на рыло респиратор, погасил спиртовку, включил вытяжку, и – самое главное – препроводил выполнившую свою миссию лужицу ртути из кюветы обратно в специальную банку. Я же следил за каждым шагом друга, но "косяков" не углядел: банку закрыл надежно, отпечатки своих сарделькообразных пальцев с банки полой халата протер, вытяжку включил. Надо же, не подкопаешься…

Сдвинув респиратор на лоб, Раскосых с благостным выражением лица возвестил об успехе эксперимента.

Изображение на серебре появилось! Но тут же осадил желающих (то есть меня) посмотреть на допотопную фотографию вблизи. Сказал, что картинку надо сначала зафиксировать. Поскольку слой изображения весьма тонок и непременно разрушится от малейшего прикосновения. Еще сказал, есть вероятность, что даже чье-нибудь "смрадное" дыхание поблизости может навредить снимку. И потому сначала нужно зафиксировать изображение.

Снова напялив респиратор для защиты фотоснимка от "смрадного" дыхания, Раскосых взялся за дело. В ход пошли какие-то бутылочки с химикатами и баллончик со спреем. Из под респиратора устроителя шоу, всецело поглощенного тонкой работой, комментариев не последовало. И поэтому я просто тупо снимал, не вникая в детали процесса.

Наконец, закончив возню со снимком, Вася небрежно бросил надоевший респиратор на стол. После чего с непонятной миной на румяном лице, почему-то уже без былой радости в голосе отчитался о проделанной работе на камеру моего смартфона:

– Дамы и господа! Только что, буквально на ваших глазах, я закончил фиксирование изображения фотоснимка, самопроизвольно сделанного в доисторические времена примитивной, очень похожей устройством на фотоаппарат Дагера, камерой из камня. После проявления снимка частицы йодистого серебра, которые остались светочувствительными, растворились фиксажом. На неэкспонированных участках серебряной пластины обнажилась зеркальная поверхность. И теперь фрагменты изображения, покрытые амальгамой, рассеивают отраженный свет, в то время как в тенях зеркально отражаются находящиеся поблизости предметы. Так как для фиксирования использовал вместо используемых в старину поваренной соли или гипосульфита современные химикаты, извечной проблемы дареротипии – порчи или осыпания слоя амальгамы не должно возникнуть. Тем более что я вместо обработки хлоридом золота я нанес на снимок прозрачную защитную пленку из устойчивого к механическим повреждениям полимера. Потом под стекло еще герметично запакую… Но получившееся изображение, как не крути – неудобный для рассматривания негатив. А как же, спросите вы, полюбоваться позитивом? Также, как и старина Луи Дагер – поместим напротив готового снимка кусок картона, обклеенного черным бархатом.

Проделав необходимые манипуляции, Вася опять-таки не очень весело сказал:

– Дамы и господа! Представляю на ваш суд чудесным образом дошедшую до нас через толщу веков фотографию…

6.

Вопреки моим скромным ожиданиям снимок каменным фотоаппаратом оказался на удивление хорош.

Случайным образом фото получилось не слишком контрастным, с приятным для человеческого глаза соотношением света и тени. Похоже, что как с освещением, так и с длительностью экспозиции все удачно сложилось. Но не буду тянуть – вот что я увидел…

На переднем плане красовалась вывороченная с корнем сосна вполне обычного вида. К тому же еще переломленная неким природным катаклизмом практически напополам. Хм… Уж не Васин ли гипотетический камнепад или, вернее, сель поработал? Куча свежей на вид грязи с вкраплениями разнокалиберных булыжников возле огололившихся корней дерева красноречиво говорила в пользу данной версии. На заднем же плане картины, немного ниже по склону (или это "фотик" так криво стоял?), простирался ничуть не поврежденный сосновый бор.

Тут я подловил себя на мысли, что называю допотопную фотографию картиной.

А ведь точно! Это же чуть ли не копия известнейшей картины Шишкина "Утро в сосновом лесу"! Разве что медведицы с медвежатами не хватает. Нет, ну надо же было так совпасть…

Я поспешил поделиться с Васей о подмеченном мной сходстве древнего фотоснимка с популярной картиной. И насчет медведей сказал.

Выслушав меня, "профессор" Раскосых еще больше помрачнел. Глянул