Раненые звёзды – 2: Хрупкий мир - Котов Сергей

Это что, что-то вроде двигателя?

«Не время!» – одёрнул я себя. Хотя думал я очень быстро, мир вокруг будто застыл. Но мои исследования никак не приближали меня к цели – вытащить Кая.

Сам тюрвинг. Тёмное пятно. Ни внутренней структуры, ни намёка на принцип действия не разглядеть.

Рука Кая. Уже толще, чем положено. Перчатка на какое-то время сдержала то, что пыталось в него проникнуть, но видно это нечто уже преодолело барьер. Напарнику больно – я это легко считывал, несмотря на его попытки скрыть очевидное.

Выхода нет.

Кроме, разве что, одного.

Каков шанс на то, что этот тюрвинг тоже окажется мне послушным, и меня не убьёт?

Очень высокий. Почти девяносто процентов. Ведь меня уже послушались два тюрвинга. Уникальный случай в истории, если верить Кате.

Не размышляя больше, я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние. Сорвал перчатки. Обеими руками взялся за тюрвинг, стараясь выдавить ладонь Кая с рукоятки.

Он не выдержал, и зашипел – от боли. Руку пришлось буквально отдирать от рукоятки тюрвинга – вместе с остатками перчатки и кожей. На пол с глухим звуком упали первые крупные капли крови.

– Как мы будем отдирать тебя? – выдавил Кай через сжатые зубы.

– Никак, – ответил я, – аптечку, быстро. Пластырь регенератор, и все антидоты. Вколоть немедленно.

Кай окончательно освободился, но продолжал стоять рядом, зажимая раненую ладонь здоровой.

– Не раньше, чем освободим тебя! – сказал он, упрямо глядя мне в глаза.

Вместо ответа я спокойно отпустил рукоятку тюрвинга.

– Делай, как я сказал, – ответил я, – и в следующий раз рассуждай поменьше, если хочешь жить.

Я достал свою аптечку, и быстро нашёл регенерирующий пластырь.

4

Когда мы закончили перевязку, откуда-то снизу раздались глухие металлические удары. Кай сильно вздрогнул, и схватился за рукоятку оружия, которое мы, конечно же, брали с собой.

– Спокойно, – сказал я, – забыл про робота? Он, похоже, добрался до места назначения. Пойдем, посмотрим, что он делает со своей добычей.

Это действительно был робот. Он дотопал до сферы, остановился прямо возле изъеденной коррозией выпуклой стены, и теперь двумя нижними манипуляторами рывками выдвигал что-то вроде треугольного лотка. Тот поддавался неохотно, с надсадным ржавыми скрипом.

Наконец, «лоток» был полностью открыт. Робот открыл крышку наверху корпуса, запустил туда манипулятор, и начал одну за одной вытаскивать несчастных морских тварей, порядком усохших за время долгого перехода, а кое-где и подмороженных. После заката температура опустилась ниже ноля.

– Для исследования? – предположил Кай, наблюдая за этой картиной.

– Или пополнение припасов, – ответил я, – им для чего-то нужна была органика.

– Можешь определить, для чего?

– Скорее всего. Но не сейчас. После моего особого режима мне бы поесть хорошенько. И поспать бы желательно.

– Ты ради меня входил в режим? – спросил Кай с восхищением.

– Входил, – подтвердил я.

– Круто. Но жалко, что твои способности не работают постоянно. Как у меня. Один раз прошёл инициацию – и всё. Магнитные поля, радиацию, и другие подобные вещи я чувствую всегда.

– Я знаю, – вздохнул я, – повезло тебе.

Я спустился по трапу и направился к роверу.

– Что, уже уезжаем? – спросил Кай.

– Нет, – ответил я не оборачиваясь, – батончик возьму из сухпайка. Очень есть хочется.

Перекусив на ходу, я вернулся к трапу, где меня ждал Кай. Робот закончил выгрузку, и теперь рывками ставил надсадно скрипящий «лоток» на место.

– Если тебе отдохнуть надо – значит, мы тут ещё на день задержимся? – спросил Кай.

– Нежелательно бы, – ответил я, – но просто так мы уйти не можем. Надо забрать тюрвинг. И попытаться выяснить, как он у них оказался.

– Ты собрался допросить покойников? – усмехнулся Кай, – кстати, Аресу было бы угодно, если бы мы предали эту могилу огню.

– Возможно, мы так и сделаем, – кивнул я, – но сначала изучим носители информации.

– Они тут есть? – удивился напарник.

– Возле одного из кресел я видел что-то, напоминающее книги или журналы. А ещё там точно есть электронные носители. Посмотрим, может, мне удастся что-то считать.

В состоянии, когда включается квантовый компьютер в моём мозгу, я могу очень быстро выучить любой язык. Свободно на нём изъясняться, писать и читать. Вот только проблема в том, что знание этого языка улетучивается вместе с «выключением супер-режима».

Однако на том языке, на котором были написаны документы, мне не нужно было разговаривать. Достаточно было один раз понять и зафиксировать написанное. Хорошо, что цивилизация, построившая сферу, была достаточно консервативной, и использовала аналоги бортовых журналов на носителях, не зависящих от электросети. Больше того – сам бортовой журнал был сделан не из бумаги, а из какого-то очень устойчивого полимера, который благополучно перенёс многие годы, прошедшие после гибели экипажа.

Но, к сожалению, текста было слишком мало. Я едва мог разобрать строй речи; о значении морфологических единиц оставалось только догадываться. Этот язык был одинаково далёк как от марсианских диалектов, так и от земных.

Один из текстов действительно оказался бортовым журналом. Я смог определить значения датировки, временные периоды, равные венерианским суткам, месяцам (из десяти суток) и годам (двадцать месяцев) Я смутно припоминал, что в наше время день на Венере длится значительно дольше. Чуть ли не полгода. Возможно, это говорит о произошедшем на планете катаклизме.

Но вот с точным описанием событий, последовательно занесённых в журнале, всё оказалось значительно сложнее. Приходилось ступать на зыбкую почву догадок и предположений. Просчитывать множество вариантов, выбирая наиболее вероятный с позиции здравого смысла.

Похоже, тюрвинг они действительно использовали не в качестве оружия, а в качестве силовой установки. Моя первоначальная безумная догадка, видимо, оказалось правдивой.

В бортовом журнале были чередующиеся события, обозначенное знаком активации, и знаком, который, как я посчитал, обозначал тюрвинг. Сразу после этих событий шли данные, которые, по моим предположениям, обозначали пространственные координаты в солоцентрической системе. Координаты очень сильно отличались. Настолько сильно, что сделав это открытие, я чуть не выпал из «особого режима». Ещё раз перепроверил свои вычисления, которые касались цифровых обозначений языка. Их я определил почти сразу и, насколько мне представлялось, достаточно точно.

Ошибки быть не могло. Каждый раз после активации тюрвинга координаты указывали на точки, отстоящие друг от друга на десятки, и даже сотни астрономических единиц, в переводе на привычные мне земные цифры. Причем не всегда в плоскости эклиптики!

Итак, эта сфера всё-таки была кораблём. Построенным вокруг неизвестного мне тюрвинга, который, судя по всему, имел свойство переносить своего обладателя на значительное расстояние. Как именно он это делал – было совершенно непонятно. Пятимерный переход, как у создателей? Или что-то ещё?

У меня не было ответа на эти вопросы. Не было их и в журнале.

Проанализировав ещё раз конструкцию сферы с учётом новой полученной информации, я выяснил кое-что ценное.

Во-первых, этот тюрвинг мог активироваться дистанционно. Его не обязательно было брать в руки живому человеку, рискуя жизнью. Это выгодно отличало его от артефакта, который отправил в прошлое меня. Ведь тот работал только с живыми существами. Он даже заряд копил, когда я стрелял «в пустоту» на борту корабля Алисы, пока я его в себя не направил. Кстати, не связано ли это с фундаментальными ограничениями путешествий во времени? Живая материя отличается от не живой только тем, что является носителем более плотно структурированной «избыточной» информации.

«Стоп! – я одёрнул себя, – не сейчас. Важнее получить прикладную информацию. О глобальном потом»