Раненые звёзды – 2: Хрупкий мир - Котов Сергей

Шар медленно, но всё же заметно для глаза вращался. Точные размеры объекта с помощью дальномера определить не удалось – мешало слишком маленькое расстояние и угол обзора. По примерным прикидкам не меньше пятидесяти километров диаметре.

Эта штуковина обладала достаточным гравитационным полем, чтобы я медленно начал на неё падать. Очень удобно – не нужно тратить рабочее тело газовых двигателей скафандра, или входить в режим, чтобы использовать тюрвинг. Хотя, конечно, стоило наблюдать за скоростью сближения, а то в невесомости и вакууме, при отсутствии привычных ориентиров, очень легко переоценить свои возможности.

Шар продолжал медленно вращаться. Я пытался разглядеть, что находится внутри, за переплетениями конструкций – но мешали густые, постоянно меняющиеся тени, создающие невероятно пёстрый узор.

Скорость росла достаточно медленно. Это хорошо. Можно будет опуститься прямо на ноги, на ближайшую колонну. Главное только не переусердствовать с амортизацией удара, а то легко можно улететь обратно в открытый космос.

Падение должно было продлиться минут десять-пятнадцать.  Я активировал систему питания. Где-то в районе подбородка загудело, и через секунду перед моими губами появилась гибкая трубка. Питательный раствор на вкус и по консистенции напоминал сырое куриное яйцо. Но привередничать не приходилось. По крайней мере, со своей задачей он справлялся отлично, силы быстро прибывали.

Когда шар обернулся на четверть, я, наконец, увидел след случившейся когда-то катастрофы. Значительная часть ажурных конструкций была грубо выломана и смята. След от столкновения напоминал гигантскую траншею, километров пяти глубиной и не меньше десяти в длину. Значит, объект, с которым столкнулся шар, прошёл по касательной. Можно было войти в режим и попытаться восстановить траекторию, чтобы обнаружить виновника катастрофы, но я решил отложить это на потом. Времени в обрез. Нужно максимально обследовать эту ажурную сферу. Вдруг там внутри что-то ещё полезное, вроде тюрвингов?

О том, что там, среди хитросплетений конструкций, может быть нечто не только не полезное, но и смертельно опасное, я старался не думать.

Вблизи поверхность колонны напоминала самый обыкновенный камень. У меня даже возникло подозрение, что вся эта конструкция была аккуратно высечена из цельного метеорита. Но к чему такие невероятные сложности? В чём практический смысл этой конструкции? У меня не было ни малейших идей на этот счёт.

Аккуратно погасив инерцию, я опустился на колени и, осторожно оттолкнувшись обеими руками, поплыл вдоль балки, к её краю.

Поверхность сферы, даже с очень слабой гравитацией, давала чёткое ощущение верха и низа. Поэтому, когда я перегнулся через край и глянул вниз, у меня даже голова закружилась и ладони немного вспотели. Многокилометровая пропасть с ажурным переплетением каменных поверхностей выглядела очень опасной. Мне даже пришлось пересиливать себя, чтобы начать спуск.

«Что, если внутри нет ничего, кроме этого каменного безумия? – думал я, – только время зря потеряю… может, вернуться и найти то, что оставило след?»

Я тоскливо посмотрел наверх, вслед уплывающей ввысь балке. Но продолжил спуск. Очевидно же, что эта сфера – искусственное происхождение. Значит, тут должны быть другие следы деятельности чужого разума. Надо только хорошенько поискать.

8

Постепенно ускоряясь, я углубился километров на десять вглубь сферы. Время летело удручающе быстро, а кругом как было нагромождение ажурных каменных конструкций, так и оставалось. Разве что солнечный свет на такую глубину уже не проникал. А мощный луч нашлемного фонаря казался удручающе слабым в этом царстве камня и тьмы.

Мне с огромным трудом удавалось побороть искушение немедленно вернуться назад. А ещё со временем я заметил, что внутренности этой штуковины здорово давят на психику. Нет, у меня больше не было приступов страха высоты. Просто почему-то менялось ощущение времени. В какой-то момент я понял, что без часов просто не смог бы контролировать его ход. Тогда я активировал таймеры информационной системы скафандра, и настроил их, чтобы давали звуковое оповещение каждые пятнадцать минут. Стало немного полегче. Но всё равно, с головой происходили странные вещи. В какой-то момент мне стало казаться, что внешний мир, тот, что лежит за пределами сферы – нет, он не исчез – но как-то вдруг разом потерял значение. Масштаб и глубину. Стало казаться, что нагромождение каменных структур и есть настоящий мир, подлинное «здесь и сейчас», которое и называется жизнью. А всё, что происходило раньше – просто подводило меня к этому моменту.

Это ведь счастье – плыть в вечной тишине и гармонии.

Разве что свет мешается.

Зачем я его включил? Ума не приложу.

Глупо как-то.

Я уже потянулся к выключателю, но в последний момент титаническим усилием воли сбросил морок. Трясущимися руками схватился за ближайшую колонну, и собрался что было сил рвануть в обратную сторону – туда, куда указывал инерциальный датчик.

Но в этот же момент у меня словно пелена с глаз упала.

Я вдруг увидел, что пространство между каменными колоннами и арками – оно вовсе не пустое.

В местах пересечения плоскостей висело что-то, отдалённо похожее на виноградные гроздья. Скопления темных, глянцевито поблёскивающих пузырей.

Я настроил фонарь на максимально узкий луч, чтобы попытаться на расстоянии разобрать детали. Наверху скопления «пузырей» становились более редкими, а вот внизу напротив – их плотность росла. Кое-где, далеко под ногами, отдельные скопления пузырей начинали сливаться в сплошную массу, обтягивающую каменный каркас странного образования, внутри которого я находился.

В какой-то момент мне даже показалось, что масса внизу начинает разрастаться, как чёрная пена, и вот-вот оттуда начнёт подниматься волна, сметая всё на своём пути…

Но, конечно, это была только иллюзия. Хотя в этот момент мне впервые за очень долгое время стало по-настоящему страшно.

Сильнее всего пугала полная неизвестность; абсолютное непонимание того, что я видел. Я так привык к тому, что в космосе часто встречаются люди – обычные люди, с более-менее обычными человеческими технологиями, пускай и выросшие на разных планетах – что начал забывать, насколько до сих пор мало знаю.

Учитывая недавнюю «психическую атаку» непонятной природы, я принял решение больше не рисковать.

Не все тайны стоит разгадывать любой ценой и во что бы то ни стало. Я хотел домой; я надеялся увидеть отца и мать. Да что там – встрече с Катей я бы тоже обрадовался. Кто знает, может, у нас что-нибудь и получится? И вся эта пузырящаяся ерунда совершенно не стоит того, чтобы всего лишиться.

Я осторожно прикоснулся к ближайшей балке, чтобы замедлить продвижение внутрь конструкции. Меня немного закрутило вокруг своей оси; я развернулся, и обнаружил, что ближайшее скопление чёрных пузырей совсем рядом – буквально перед моим носом.

Некоторые из них были совсем небольшие – сантиметров десять в диаметре, но встречались и огромные – до трёх метров и даже больше.

Осторожно, стараясь не задеть пузыри, я продолжил разворот, чтобы сподручнее оттолкнуться от ближайшей колонны. И как раз в этот момент поверхность ближайшего пузыря пошла мелкой рябью.

Я замер, боясь вдохнуть.

А пузырь начал меняться. Его непроницаемая оболочка стала будто бы истончаться. Терять цвет. До тех пор, пока не стала совершенно прозрачной.

То, что находилось внутри, очень вероятно когда-то было живым. Только совершенно не похожим ни на одно известное мне существо – земное, марсианское или даже венерианское. Это был странный комок сжатых серо-коричневых щупалец, усеянных какими-то полупрозрачными линзами. Сверху у этого комка было что-то вроде двух зеленоватых мешков, наполовину наполненных блестящей перламутром субстанцией.

Сделав несколько снимков встроенной в скафандр камерой, и сняв видео, я собрался было продолжить подъем, но в этот момент все остальные пузыри на ближайшей ко мне «грозди» стали мутнеть.