Раненые звёзды – 2: Хрупкий мир - Котов Сергей

– Поедем, – ответил я.

– Придётся включить фары, – заметил Кай, – представляешь, как приметно они будут выглядеть в ледяном царстве ночи?

– Представляю. Ты, кстати, вроде бы видишь лучше обычного человека, нет? Может, без фар поедем?

– Только не в этих льдах, – Кай покачал головой, – сам робот немного светится, но недостаточно, чтобы вести ровер. Надо было брать более сложный, с инерциальной системой и автопилотом.

– Кто ж думал, что мы такое встретим, – резонно заметил я, – ладно. Фары так фары. Мы всё равно всегда рискуем, когда вываливаемся в обычное время. Челнок сложно не заметить, знаешь ли.

– Согласен, – кивнул Кай.

На закате мы добрались к подножью старого кряжа, который, видимо, только недавно поднялся над ледяной поверхностью.

– Там что-то есть, – Кай указал рукой в ту сторону, куда топал автомат, – не видишь?

Я посмотрел туда же, но не разглядел ничего, кроме чёрных скал.

– Нет, – я покачал головой, – ты уверен?

– Абсолютно, – кивнул Кай, – какая-то штуковина. Сферическая. Тёмная. Размером с половину нашего челнока.

– Ого!

– Будет обидно, если это окажется банальный рыбный склад, – с улыбкой заметил Кай.

Когда мы увидели объект, мы прибавили скорость, и обогнали робота, который продолжал размеренно шлёпать по снежному плато далеко у нас за спинами.

Это был не рыбный склад. Больше всего это было похоже на спускаемую орбитальную капсулу, без двигателей и баков – только гротескно огромную, метров десяти в диаметре. Однако, для орбитальной капсулы у неё была слишком тонкая обшивка из листового металла, который кое-где прогнил насквозь. В сумеречном свете внутренности было не разглядеть, и я, поколебавшись секунду, включил фонарик.

– Гриша! – позвал Кай; он обследовал объект с другой стороны, – похоже, тут вход!

– Иду! – ответил я, посветив фонариком в одну из прорех. Внутри – нагромождение какой-то бесформенной ржавчины, да обрывки проводов со шлангами. О назначении помещения оставалось только гадать.

С другой стороны действительно был вход. Даже трап частично сохранился, правда, лишившись половины лестниц.

– Похоже на спускаемый аппарат, – Кай повторил мои догадки, – только огромный. И без термозащиты. Непонятно, как они садились. Может, поле какое-то?

– Может, – кивнул я, – хотя силовые поля – это всё-таки другой уровень технологий. Эта штуковина выглядит… – за запнулся, пытаясь подобрать правильное слово.

– Примитивной? – предположил Кай.

– Точно, – согласился я, – примитивной. Хотя раньше бы у меня язык не повернулся назвать что-либо, явно принадлежащее ядерно-космическому веку примитивным.

– Будем подниматься внутрь, или дождёмся робота?

Я посмотрел на стремительно тающий на горизонте краешек солнечного диска.

– Поднимаемся, – ответил я, – только осторожно. Ступай только там, где уже наступил я. Эта штука насквозь гнилая. А я могу рассчитать нагрузки, чтобы её остатки выдержали мой вес.

– Принято, первый, – кивнул Кай.

Сразу за трапом было помещение, в котором я с некоторым трудом опознал шлюзовую камеру. Значит, всё-таки эта штука была рассчитана на космос. Сразу за шлюзом был прямой проход с относительно неплохо сохранившейся палубой. Стены и потолок когда-то, видимо, были облицованы каким-то полимером, но сейчас от него остались только полуразложившиеся лохмотья, свисающие с неряшливых клубков вспученных труб и проводов.

Коридор заканчивался полуоткрытым ржавым люком. Оставшийся проход, впрочем, был достаточно широким, чтобы его можно было спокойно пройти, даже не задевая переборки.

Внутри было шарообразное помещение, заполненное таким же технологическим хламом. Кое-где угадывались следы того, что когда-то, видимо, было мониторами. Осмотрев стены, я направил луч фонарика в центр. Там, спинка к спинке, стояли остовы четырёх кресел, на которых застыли четыре человеческих скелета в том, что когда-то было одеждой.

Кай вошёл в помещение вслед за мной. Посветил на останки экипажа. Потом, осторожно ступая по захламлённой палубе, подошёл к ним ближе.

– Вроде бы люди… – сказал он, внимательно оглядывая скелеты, – все кости на месте.

Моё внимание привлекла поверхность возле одного из кресел. Она была похожа на выдвижной столик, на который нагромоздили кучу хлама. Кое-что из этой кучи напоминало по форме книги или блокноты. Я подошёл ближе, и аккуратно, перчаткой смахнул слой пыли и грязи.

Видимо, это действительно были книги, или журналы, или какие-то другие аналоги печатных носителей информации. Под слоем грязи оказалась обложка, покрытая какими-то совершенно незнакомыми мне значками.

– Кай, подойди-ка, – попросил я, – глянь. Это похоже на какой-то из марсианских языков?

Я поднял глаза, и обнаружил, что Кай уже отошёл от скелетов. Его заинтересовала конструкция, похожая на огромную астролябию, установленная прямо в центре помещения. Напарник протянул руку к чему-то, закреплённому в самом её центре.

Я не сразу понял, что вижу. Может, потому, что в первую секунду просто не поверил своим глазам. Сначала я подумал, что перед нами был тот самый тюрвинг, который когда-то отыскал в другой могиле, в Подмосковье. Но нет – этот артифакт был очень похож внешне, но имелись и отличия. Полоса зарядов на нём светилась тусклым красным светом, а не голубым, как на моём тюрвинге. И она была сплошной. Никакого намёка на отдельные патроны.

– Стой! – крикнул я, – не трожь!

Но было поздно.

Кай замер, схватившись за рукоятку тюрвинга, и посмотрел на меня с недоумением.

– Не двигайся, – сказал я, – очень осторожно отпусти эту штуковину. И очень медленно отойди. Возможно, всё обойдётся…

– Ты знаешь, что это такое? – спросил он, медленно расслабляя пальцы, держащие рукоятку.

– Да, – кивнул я, – очень похоже на ту штуку, с помощью которой я попал в твоё время.

Кай так широко открыл глаза, что мне даже показалось, будто они вспыхнули отражённым светом, как у кота.

– Ох и ничего себе… мы сможем вернуться в прошлое?

– Нет, – я покачал головой, – не знаю. Это другой тюрвинг. Рукоятка отличается. Ну, чего ты застрял? Давай, плавно убирай руку и отходи.

Кай натянуто улыбнулся и ответил:

– Не могу.

– Что ты задумал?

– Ничего я не задумал. Не могу ладонь разжать. Эта штуковина как приклеилась.

– Стой. Не двигайся. Ничего не делай. Я думаю.

И я действительно задумался. Используя все способности.

Кресла. Амортизаторы. Расчет перегрузок, для которых они предназначены. Нет, эта штуковина, в которой мы находились, не могла быть космическим кораблём. Несмотря на шлюзовые камеры и исходную герметичность корпуса. Кресла не были предназначены для сильных перегрузок. Скелеты в креслах. Реконструкция. Это был совсем новый опыт – перед моими глазами останки обрастали плотью, наполнялись мышцы, натягивались сухожилия. Слишком массивное сложение для того, чтобы их можно было считать уроженцами Марса. Ещё одни путешественники в прошлое из привычного мне мира? Если и так – то точно не с помощью тюрвинга. Иначе они попали бы сюда голыми. Одежда. Реконструкция. Манера кроя не земная и не марсианская. Что-то совсем иное. И эмблемы – незнакомые значки и символы. Нагрудный знак – что-то вроде вышитой пиктограммы, изображающей Солнечную систему. Фаэтона на схеме нет. Всю систему пронзает тонкая изогнутая стрела, которая начинается у второй планеты.

Значит, венерианцы.

Но как они попали на Землю на этой штуковине? Нее время думать об этом. Надо понять, что происходит с Каем, и как его вытащить!

– Странное чувство, – сказал напарник, преувеличено спокойным голосом, – как будто оно прорастает в меня…

«Думай же!» – скомандовал я себе.

Установка с тюрвингом. Это просто. Очень похоже на прицельный механизм. Вот только как он стреляет? Из центра конструкции? Ничего похожего на пушечные порты или амбразуры. Дальше ещё интереснее. Сам механизм, и его основание – единый монолит. Частью этого же монолита являются силовые конструкции сферы, внутри которой мы находимся. Ясно, что эту штуковину построили вокруг тюрвинга, чтобы использовать какие-то его свойства, не прикасаясь к нему.