Слабые мира сего - Олег Булыгин

Хранитель повернулся и пошел в сторону храма. Озас хотел было спросить про ужин. Но, вспомнив удар хранителя, предусмотрительно сдержался. В следующий момент он заметил, что в его сторону летит какой-то предмет. Резко вскинув руку, послушник поймал кусок хлеба, а следом возле него приземлился кожаный бурдючок с водой.

— Это праздничный ужин в честь приезда, — послышался голос Яхьи.

— Благодарю вас, Мастер, — произнес Озас, на всякий случай поклонившись в темноту, куда ушел хранитель.

Откусив край хлеба, Озас облокотился на корень и вытянул ноги. Хлеб оказался очень вкусным, хотя и совсем пресным. Взглянув на звезды, понял, что на сон времени почти не осталось. «Ну и ладно, — подумал Озас. — Зато в этом мире есть Хэпри. И она меня любит. Наверное, любит».

Воля

Сунув за пазуху пару свежих лепешек, Барака взял поднос с фруктами и направился к выходу. У самых дверей путь ему преградила до боли знакомая бамбуковая трость.

— Стоять!

Барака замер в той позе, в которой его застал голос Монту. Не выпуская трости и держа взглядом послушника, хранитель сделал быстрое движение рукой и поймал за шиворот пробегавшего мимо первокурсника. Ткнув пойманного семинариста носом во фрукты, смотритель кивнул Бараке:

— Отдай ему поднос и за мной!

— А я на занятия, — залепетал первокурсник.

Монту медленно перевел взгляд на говорившего, и тот замер как кролик перед удавом.

— Владыка, — прошептал смотритель, — просил, чтобы сегодня именно ты принес ему фрукты.

Ошалев от услышанного, молодой семинарист выпрямился и, взяв поднос, медленно двинулся в сторону апартаментов Небмаатры.

— А я?

— А ты за мной! — скомандовал Бараке хранитель.

Сама по себе эта встреча не сулила ничего хорошего для развеселого Бараки, а уж после того, что рассказал ему Озас, у послушника были все основания избегать Монту. Вообще должность смотрителя, или, как его уважительно называли, хранителя, слыла очень почетной, кроме того, все знали, что уважающий себя египтянин будет стремиться стать полноценным жрецом. А потому эту должность иногда занимали особо одаренные или отличившиеся инородцы. Например, Монту. Говорили, сам он то ли из монголов, то ли еще из какого-то кочевого народа. В общем, сведения о нем были скудные, знали только, что однажды он спас Небмаатру на охоте, когда тот еще служил обычным жрецом. Увлекшись погоней за дичью, Владыка заблудился и оказался у запруды с крокодилами, один из них кинулся на него. Оказавшись рядом, Монту убил рептилию одним ударом ножа, попав точно в сердце. С тех пор Владыка очень доверял хранителю и, переходя от должности к должности, всегда брал с собой своего спасителя. Еще поговаривали, он наследник древнего шаманского рода. Но это, скорее всего, был вымысел. Тем более что шаманов в Египте уничтожили под корень еще во времена первой династии. Словом, кто он и откуда, никто сказать не мог. И такой непонятный и опасный человек заинтересовался личностью скромного Бараки. «Ой, не к добру эти встречи!» Так размышляя и разглядывая сгорбленную спину хранителя, юноша послушно следовал за ним вдоль школьного двора. Неожиданно Монту остановился у колонны и резко развернулся к шедшему за ним послушнику. Схватив его за руку, хранитель пристально посмотрел семинаристу в глаза:

— Ты что-то задумал. Я не слышу твои мысли, но отлично чувствую твою вибрацию!

— Ну что вы, мудрейший!

— Не морочь мне голову! Я не первый день тебя знаю. Тебя и твоего дружка. Возможно, уже покойного.

Барака вздрогнул, и хранитель еще крепче сжал его руку.

— Страх? Да, страх.

— Почему покойного?

— Ну а как ты думаешь, будут в школе Великого Анубиса терпеть такого обормота?

— Я… не…

— Ладно. Вы давно дружите с Озасом?

— Да. Еще наши родители дружили. Но его погибли.

— Знаю. А как погибли его родители?

— Несчастный случай. Их корабль утонул и…

— Предположим. А про бабушку его ты что-нибудь знаешь?

— Да, она очень любит его и…

— Она где-то училась?

— Не помню, по-моему, при каком-то храме вроде Исиды. Я не помню.

— У него еще есть родня?

— Да, младшая сестра, она с его бабушкой живет.

— М-м-м-м. Ладно, — задумчиво протянул Монту. — Вот что, завтра поедешь в школу Анубиса, отвезешь их Владыке письмо от нашего. Но передаешь его через тамошнего смотрителя. Запомнил?

— Хорошо. А из еды Озасу можно будет что-нибудь передать?

— Он не в тюрьме, а в школе! Впрочем, отвези ему, что он там любит. Но про то, куда едешь, никому ни слова!

— Конечно!

— Все, свободен!

Барака поклонился и быстрым шагом направился в храм. Монту задумчиво посмотрел ему вслед.

— Да, — тихо произнес хранитель. — Теперь главное, чтобы твой друг остался в живых. Да и ты тоже.

Монту посмотрел на заходящее солнце и прищурился. Постояв так пару минут, он повернулся и пошел в сторону школы. Уже у самых дверей заметил фигуру Владыки и, сбавив шаг, поклонился идущему навстречу Небмаатре.

— Вот ты-то мне и нужен, — окликнул его Верховный жрец.

— Всегда к вашим услугам, Светлейший, — поклонился хранитель.

— Что происходит?

— В каком смысле? — удивился Монту.

— В прямом. У Анубиса было проведено жертвоприношение барана, мальчишка стал учеником тамошнего хранителя. Как там его…

— Яхья, — облегченно вздохнул хранитель.

— Ты его знаешь? — подозрительно спросил Небмаатра.

— Все некоренные египтяне, достигшие таких должностей, немного знакомы.

— Что ты о нем знаешь?

— Мало. Родом он с Кавказа. Бежал от преследовавших его соплеменников.

— Что за народ, из которого он вышел?

— По-моему, он лакец.

— Большой народ?

— Кажется, нет. Но ведь личность человека, Светлейший, не определяется количеством соплеменников.

— Люблю твои формулировки, — улыбнулся Небмаатра. — А что он такого натворил?

— То ли невесту украл у кого-то, то ли убил кого. Возможно, и то и другое.

— И все? А как он в хранители Анубиса попал?

— Вот этого я не знаю. Говорили, пока он скитался, освоил много разных практик и боевых школ.

— Странный человек. Правда, все вы, хранители, кажетесь немного странными для нас, египтян. А для школы Анубиса такой смотритель, может, и подходит. Ну да, пребудут боги с ним, у нас есть вопросы серьезнее.

— Что еще случилось?

— К нам едет Хатшепсут.

— Этого только не хватало, — скривился Монту. — И что Светлейшая у нас забыла?

— Личное приглашение. Но обставлено все как официальная встреча руководителей двух школ.

— Так. Понятно. Придется вертеться как ужам на сковородке, чтобы ей угодить.

— Ты просто читаешь мои мысли.

— И когда Боги занесут к нам эту женщину?

— Завтра.

— И то хорошо. Успеем подготовиться.

— Надеюсь. Так, учеников в пустыню на практику выживания, жрецам надеть все золото, положенное по статусу, и подготовить меню на все дни!

— Она что, на несколько дней?!

— Два как минимум.

— Хорошо, Светлейший, сделаем.

Монту повернулся и, ворча себе под нос, направился в сторону кухни. Глядя ему вслед, Небмаатра усмехнулся:

— Слава богам, что ты на моей стороне!

Хэпри медленно перебирала вещи для поездки в школу Осириса. Перекладывая их с места на место, она вдруг поймала себя на удивительном спокойствии. Не было ни боли, ни страданий. Пришлось довериться судьбе и ему. Молодому, наивному, любимому мужчине. Именно мужчине. Только сейчас со всей отчетливостью Хэпри поняла, как она его любит и какая внутренняя сила заключена в этом мальчике. Вот он сейчас там один в этой школе смерти, и каждую минуту кто-то может увидеть его энергии любви к ней. И тогда… Страшно даже представить, что будет тогда. «Стоп! Отпусти мысли о том, чего не хочешь притянуть в жизни!» Ну да, конечно, легко говорить, лежа замурованной в саркофаге во время посвящения. Никто не знает, когда тебя из него извлекут. Останешься ли в живых. Но в этот момент ты точно знаешь, что у тебя есть цель — стать Жрицей и ты одна со своей судьбой. А сейчас есть он. Любимый! За него страшно. «И, главное, не знаю, как ему помочь». Жрица подошла к окну и попыталась глубоко вдохнуть. Вдох вышел неглубоким и слегка болезненным:

— Аооом…

Хэпри вдохнула еще раз. Со второй попытки немного полегчало. Скинув накидку жрицы, она посмотрела на улицу. Ее внимание привлек молодой человек с котомкой, одетый в схенти и накидку послушников Осириса. Он будто что-то разглядывал у уличного торговца, при этом постоянно кидая взгляды на окна и двери храма и, казалось, размышляя, как туда незаметно попасть. Хэпри помахала ему рукой и кивком показала, чтобы он шел к правому углу здания. Быстро накинув платок на голову, она выпорхнула из комнаты. Проскочив по галерее, слегка сбавила темп и подхватила лежавший у входа пояс от мантии. И уже спокойным шагом, незаметно отрывая от пояса камни и блестки, подошла к воротам. Привратник поклонился и открыл перед ней дверь. Хэпри строго на него взглянула и тихо спросила: