Слабые мира сего - Олег Булыгин

Хатшепсут откинулась в кресле и, бросив перо на стол, весело рассмеялась:

— Надо же! Все оборачивается лучше, чем я думала. Если в школе Анубиса мальчишку сразу убьют, его энергия никому не достанется, а у школ Осириса и Анубиса начнутся большие проблемы, если же оставят в живых, то, благодаря влюбленности в тебя, он передаст их энергию нам. Но как ты до этого додумалась, а?

— Великая Богиня знак дала. Ну, и я просто… Интуитивно.

— Ну хорошо, не рассказывай. Мне даже интересно, что будет дальше. Есть только два пути — или быстрая смерть, или медленная. Его смерть. Итак, у нас два варианта: быстрая или медленная его смерть.

— Только два?

— Существует и третий, в случае если он ведет собственную игру. Но это вряд ли. Послушник слишком молод и глуп. К тому же, судя по летающим мимо храма птицам с посланиями, он влюблен в тебя до края неба. А любовь — это каникулы ума. Тем более у мужчин.

— Да, Владычица. А что нам выгоднее в этой ситуации, его гибель или жизнь?

Хатшепсут облокотилась на стол и еще раз вернулась к странному папирусу. Пробежав его глазами, она посмотрела на Хэпри, будто пытаясь заглянуть ей в голову.

— Ты действительно выросла и начинаешь думать о главном. Знаешь, здесь нет прямой выгоды ни для кого, мы все проиграем, вопрос, кто и насколько. Теперь каждый просто пытается сберечь то, что есть у него. Пророчество начинает сбываться. И дальнейшие события лишь вопрос времени.

— Простите, Высочайшая. Но я не понимаю, о чем идет речь. И что за пророчество?

Верховная жрица встала из-за стола и прошлась по комнате. Остановившись у зеркала, она посмотрелась в него и тихо вздохнула. Поправив складки на платье, повернулась к ученице и спокойно произнесла:

— Пророчество о нас, свободной воле и одном шамане.

— О шамане? Не понимаю, в Египте нет больше шаманов.

Хатшепсут вернулась за стол и недовольно махнула рукой:

— Ладно, сейчас это уже не важно. Нам нужно заняться насущными вопросами. Во-первых, кто этот мальчишка и кем был в прошлом воплощении?

— Увы, Владычица, мне это не известно.

— Он не сказал?

— Нет, он так и не узнал этого.

— Однако! Старый дурак Небмаатра взял к себе в личные ученики человека, который за несколько месяцев до посвящения так и не узнал свою прошлую инкарнацию? Тут что-то не так. Или я чего-то не понимаю, или…

— Что?

— Возможно, юноша и вправду необычный. Как думаешь, он сможет тебе переслать еще одно послание, если вдруг останется жив?

— Не знаю.

— Хорошо бы. Связь с этим странным юнцом очень кстати для нас. Да, девочка, пожалуй, его жизнь сейчас нам нужнее. Давай подумаем, как его уберечь. Хотя бы еще две-три луны. Если, конечно, его уже не принесли в жертву сразу по прибытии.

До ворот школы Анубиса Озас добрался уже к полуночи. К удивлению, все окна храма были освещены, будто там готовились к какому-то празднику или жертвоприношению. Подняв деревянный молоток, молодой человек постучал в ворота. Небольшая дверь медленно открылась, Озас при свете факела встретился взглядом со смотрителем Яхьей. Его лицо, будто высеченное из камня, украшал большой шрам от брови до щеки, сообщая внешности дополнительную суровость. Молодой человек почувствовал, как от жесткого взгляда хранителя по спине пробежали мурашки. Взяв себя в руки, послушник вежливо поклонился:

— У меня для Верховного…

— Заходи, — резко прервал его Яхья. — Тебя ждут.

Озас перешагнул за порог, и дверь за ним тихо затворилась. «Странно, — подумал юноша, — двери открывает смотритель, будто послушников нет, и меня ждут среди ночи». Словно угадав его мысли, Яхья пояснил:

— Ваш Владыка предупредил нашего о том, что ты придешь. Просил, чтобы тебя хорошенько потренировали.

— Благодарю вас!

— Владыку благодари.

«И все-таки странно, — думал Озас, — столько суеты из-за послушника. Ну даже если учесть, что я — послушник Владыки, почему это волнует Владыку школы Анубиса?» Пребывая в размышлениях, Озас подошел к ступеням главного храма.

— Тебя ждут в большом зале, — тихо произнес Яхья.

— В большом зале? — поднял брови окончательно ошарашенный послушник.

— Да.

Озас поднялся по ступеням и очутился в огромном черно-белом зале. Над входом он прочел выложенную золотом надпись: «Стал бы ты заниматься тем, что делаешь сейчас, зная, что завтра умрешь?» «Мудро», — подумал Озас. Послушник сделал несколько шагов по начищенному до блеска черно-белому полу и восхищенно замер. Прямо перед ним в глубине роскошного, отделанного лучшими сортами мрамора зала возле пылающего в золотой чаше алтарного огня стояли четыре жреца Анубиса в парадных одеждах. «Совсем странно, — мелькнуло в голове послушника, — сегодня нет жертвоприношений, а они одеты как раз для ритуала». Верховный Владыка Храма кивнул молодому человеку и жестом показал, чтобы тот приблизился. Создав в себе ощущение тишины, Озас медленно подошел к алтарю и поклонился жрецам. Легкий кивок всех четверых был ему ответом. Послушник с поклоном протянул папирус. Ближайший жрец взял его из рук юноши и передал Владыке. Озас отметил про себя, что суровые на вид жрецы Анубиса сегодня еще сдержаннее, чем обычно.

Надо сказать, школа Анубиса отличалась особой строгостью и дисциплиной. О тренировках и методах обучения в ней ходили легенды даже в среде касты воинов. И если прошедший эту школу по какой-то причине не становился жрецом, его всегда рады были видеть на любой службе. Конечно, попасть на обучение к жрецам Анубиса — это и большая удача, и серьезная опасность. За провинности, которые в других школах просто выгоняли, в школе Анубиса могли казнить.

И конечно, легендой был сам Владыка Ур-Ранеб. Его удивительные синие глаза буквально завораживали собеседника. Слегка полноватый и вальяжный, он был полной противоположностью поджарого и резкого Владыки Небмаатры. Поговаривали, что много лет назад они были близкими друзьями, но однажды поссорились и с тех пор старательно избегали встреч. Из-за чего произошла ссора, никто толком не знал, но ходили слухи, что причиной всему — Владычица Хатшепсут.

Между тем Верховный Владыка закончил читать письмо и с интересом разглядывал юношу.

— Так что ты думаешь по этому поводу?

— По какому именно, Владыка?

— Стал бы ты делать то, что делаешь сейчас, зная, что завтра умрешь?

Озас посмотрел на Верховного жреца и пожал плечами.

— Смерть — это тоже часть жизни.

— А что в основе всего?

— По-моему, любовь.

Жрецы переглянулись, и Владыка Ранеб встал со своего трона.

— Ты думаешь?

— Да, Светлейший. Мы рождаемся от любви и, возможно, умираем из-за нее.

Подойдя к молодому человеку, Владыка поднял его лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Озас хотел было поклониться, но жрец остановил его:

— Да. Небмаатра прав, талантливый мальчик. Хорошо, ты будешь учиться в нашей школе! Нужно только решить, кто станет твоим наставником.

— Если позволите, Владыка.

Из-за столба появилась фигура смотрителя. С вежливым поклоном он приблизился к жрецам.

— А ты что тут делаешь?

— Простите, Светлейший, но вы забыли жертвенный нож, — с очередным поклоном продолжил Яхья.

— Да, правда. Ну что же, и это тоже знак. — Владыка обернулся к жрецам и повелительным жестом указал на жертвенный стол. — Приведите барана. Ученикам сегодня нужно мясо.

Жрецы переглянулись и с поклоном удалились. Владыка еще раз взглянул на молодого человека и на смотрителя.

— И помни, он тут для серьезной работы!

— Конечно, Владыка, — поклонился смотритель и, отвесив Озасу увесистый подзатыльник, наклонил его голову. — Он усвоит все уроки.

— Хорошо, теперь ступайте!

Послушник и смотритель вновь поклонились и направились к выходу. Озас шел за Яхьей, и странное чувство не покидало его. Казалось, прямо сейчас мимо него прошло какое-то событие, значение которого не понял только он один. Выйдя из храма, хранитель направился в сад. Пройдя роскошные кусты роз и ряды пионов, они вышли на выложенную из белого камня дорожку и подошли к большому платану.

— Ты спишь тут, — произнес хранитель и указал под дерево.

— У меня не будет своей кельи?

В следующее мгновение Озас получил удар и плюхнулся под платан. Смотритель сделал шаг в сторону и презрительно посмотрел на послушника.

— Первое! В школе Великого Анубиса ученик имеет право задавать вопросы два раза в день — в час восхода и час захода солнца. Два вопроса в день! Если вопросы глупые, он получает очередную тренировку и теряет право на следующий вопрос. Второе! У нас не женская школа, все спят там, где им скажет Мастер. И третье. У нас радуются всему, что к тебе приходит, ибо всё в жизни урок и все твои учителя. Подъем за час до рассвета.