Вера и пламя - Джеймс Сваллоу

Он сотню раз имел дело с флотскими, но не мог припомнить, чтобы они были столь быстры и умелы. Финтон неожиданно обнаружил новую эмоцию в своем ханжеском и расчетливом разуме: ему было страшно. Когда люк на мостик окрасился в оранжевые цвета и буквально стек с петель, капитан едва не лишился чувств.

Фигуры в черных доспехах вошли в помещение, лязгая железными сапогами по заплатанной и ржавой палубе. Темные шлемы пришельцев украшали белые лицевые пластины, а спрятанные за темно-синими стеклами визоров глаза исследовали каждый закуток мостика. Они двигались грациозно и смертоносно, не делая ни одного лишнего движения. Один сразу его увидел, и Финтон заметил, что на лобовой части шлема «гостя» изображен медный кинжаловидный лист.

— О, святая кровь… — прошептал капитан, нащупывая ремень. О палубу глухо ударилась кобура с оружием Финтона, когда тот бросил ее на пол. Колеблясь, он преклонил колени и поднял руки — на тот случай, если первого жеста будет мало.

Все как один захватчики запрокинули головы и отстегнули шлемы. В глазах каждого коротко подстриженного бойца читалась решимость. Глава отряда в два быстрых шага оказалась перед Финтоном и схватила его за жилет.

— Где он? — прорычала Мирия, подняв мужчину над палубой.

Финтон нервно облизал губы.

— Сестра, прошу вас! Чем я досадил Сороритас?

— Обыскать ярус! — бросила она через плечо. — Прочесать все! Не пропускать ни один отсек. Можете выпустить воздух, если понадобится!

— Нет, прошу… — сказал капитан. — Сестра, что…

Мирия бросила его на палубу и с силой пнула в живот.

— Не смей со мной играть, червь. Можешь отсчитывать секунды до своей смерти. — Старшая сестра с точным расчетом поставила свой бронированный сапог на правую ногу Финтона и сломала ее.

За спиной Мирии сестра Изабель, уже отдавшая каждой женщине приказы, стала осматривать пульты управления на капитанском мостике, проталкиваясь мимо неустойчивых сервиторов и старых когитаторных панелей.

— Здесь ничего нет.

— Продолжайте искать. — Мирия направила свой плазменный пистолет в лицо Финтона, и неоновый свет энергетических колец на поверхности оружия слабо озарил его лицо. — Где Ваун, ничтожество? — прошипела она. — Отвечай!

— Кто? — простонал он.

— Ты испытываешь мое терпение, — злилась старшая сестра. — Сопротивляясь, половина твоей команды уже погибла. Если не хочешь к ним присоединиться, говори, где прячется еретик!

Вопреки боли, Финтон в смятении закрутил головой.

— Но… но, нет. Мы покинули коммерческую станцию… Вы погнались за нами, стреляли в нас. У нас отказала связь, — он слабо махнул рукой в сторону самодельного пульта управления. — Мы не могли ответить…

— Лжец! — ее лицо исказил гнев, и Мирия выстрелила плазмой в опорную стойку рядом с головой Финтона.

Капитан завопил и отполз от ореола раскаленных добела паров, волоча свою сломанную ногу. Дуло пистолета старшей сестры следило за Финтоном, пока тот полз по полу.

Капитан попытался сложить руки в знамении аквилы.

— Пожалуйста, не убивайте меня. Это была всего лишь контрабанда — парочка артефактов тау. Но с тех пор прошло несколько месяцев, к тому же все равно подделка.

— Мне плевать на твои мелкие преступления, слизняк! — Мирия подошла к нему. — Мне нужен Торрис Ваун. «Королус» — единственное межпланетное судно, покинувшее орбитальную коммерческую платформу Невы. — Она разделяла каждое слово, будто разъясняя что-то глупому ребенку. — Если Вауна нет на станции, он может быть только здесь!

— Не знаю никакого Вауна! — заорал Финтон.

— Ты лжешь! — Сестра Битвы снова выстрелила, на сей раз убив дремлющего сервитора.

Хнычущий Финтон свернулся калачиком.

— Нет, нет, нет…

— Старшая сестра, — осторожно начала Изабель.

Но Мирия ее не слышала. Она опустилась на колени перед капитаном грузового судна и поднесла горячий металл плазменного пистолета к самому его лицу, обжигая.

— В последний раз спрашиваю, — сказала женщина, — где ты прячешь Торриса Вауна?

— Его здесь нет.

Мирия моргнула и подняла глаза на Изабель.

— Ваун никогда не ступал на борт этого судна, сестра Мирия. Среди записей когитатора есть декларация судового груза «Королуса». — Она держала в руке катушку пергамента. — Они полностью совпадают с данными начальника дока!

— Данные врут, — резко возразила Мирия. — Ты хочешь, чтобы я поверила, будто Ваун использовал свое колдовство и просто телепортировался в безопасное место? Или попросил богов варпа предоставить ему безопасный проход куда-нибудь еще?

Изабель покраснела, не решаясь спорить с командиром своего отделения, когда она в таком гневном состоянии.

— Мне нечего вам сказать, старшая сестра, разве что этот несчастный не врет. Торрис Ваун никогда не появлялся на этом судне.

— Нет, — прорычала Мирия, — нет никаких доказательств. Он не должен уйти от нас…

Из бусин вокса, встроенных в доспехи боевых сестер, раздался глухой звон.

— Сообщение с «Меркуцио», — начал монотонный голос. — Согласно распоряжению Ее преосвященства канониссы Галатеи вам приказано прекратить всякую деятельность и незамедлительно высадиться в Нороке. Аве Император!

— Аве Император, — повторили сестры.

Склонив голову, Мирия с трудом заставила себя убрать пистолет в кобуру и отвернуться. Недавняя ярость утихла.

— Сестра, — произнесла Изабель. — Как мы поступим? С ним и этим судном?

Мирия бросила равнодушный взгляд на Финтона и отвернулась.

— Передадим эту рухлядь силам планетарной обороны. Весь экипаж — преступники, даже если они — не те, кого мы ищем.

У входного люка стояли сестры Порция и Кассандра. Выражение их лиц ясно говорило, что и они не обнаружили следов сбежавшего псайкера.

— Мы слышали приказ возвращаться на Неву, — сказала Порция. — Что это значит? Они его нашли?

Мирия покачала головой.

— Сомневаюсь. Наш провал теперь очевиден, сестры мои. Вина… должна быть распределена.

Силы Адепта Сороритас размещались на Неве почти столько же, сколько существовала их организация. История этого мира потрясающей природной красоты своими корнями уходила в глубины забытого прошлого Эры Раздора — времени, когда бушующие течения варпа изолировали многие миры по всей галактике. В отличие от прочих колоний людей, порабощенных чужеродными расами или впавших в варварство, цивилизация Невы выстояла. За тысячелетия искусство и культура, теология и просвещение стали неотъемлемой частью уклада жизни населения планеты. В военном и экономическом плане Нева мало что могла предложить. Все ее производственные предприятия размещались на отдаленных мирах системы — пыльных, мертвых лунах с богатыми месторождениями полезных ископаемых, — а сама планета изобиловала мыслями и идеями. Грандиозные города-музеи, которые, как говорили, по красоте не уступают храмам Терры, достигали облаков, а каждую улицу Норока, прибрежной столицы Невы, украшали огромные фрески с изображением событий из летописи об Имперской земле и неванских хроник, охватывающих десять тысяч лет истории.

Во время беспорядков Ереси Гора Неву в очередной раз отрезало от остального Империума. Варп-штормы невиданной на протяжении многих поколений силы лишили систему связи с человечеством, и ее жители испугались повторного наступления Эры Раздора. Однако этого не случилось. В один прекрасный день штормы рассеялись так же незаметно, как и появились, а в небе Невы зажглась новая звезда — величественный корабль, заблудившийся в пустоте космоса.

На борту того корабля находились Сестры Битвы, и вместе с ними пришла живая святая Селестина. Под прекрасными золотыми стягами она и ее когорты шли на Войну веры, дабы покарать еретическую секту Фелис Салютас, но волею судьбы эмпиреи забросили их сюда. По преданиям Селестина задержалась на Неве ровно столько, сколько потребовалось времени ее навигаторам, чтобы проложить новый курс. Для жителей планеты это стало спасением, дарованным слугой самого Императора.

Междоусобные конфликты и серии политических убийств, захлестнувшие теократическое баронство Невы в годы изоляции, тотчас прекратились. Молельни, суды и университеты, посвященные культу Императора, процветали в этот период, как никогда прежде. Планета приобрела новое назначение — паломничество.

По размерам монастырь пресвятой Девы-мученицы превосходил любые постройки других орденов Адепта Сороритас на Неве и к тому же имел самую изысканную архитектуру. Его башня из медово-желтого камня, который можно найти лишь в экваториальных пустынях, каждый вечер красочно сияла в лучах заходящего солнца. С верхних ярусов монастыря открывался великолепный вид на изящно изогнутое белоснежное побережье Норокского залива, в водах которого отражались изгибы улиц и бульваров.