Твоя родословная - Кей Си Кин

когда она рядом. Вся эта новая информация крутится у меня в голове, а я не видел свою девушку, нашу девушку, уже пять дней.

Пять. Блять. Дней.

Это слишком долго.

Отталкиваясь от сумки, я поднимаю руки и снова начинаю, чувствуя, как горят мои мышцы, но это не снимает накопившегося стресса. Я знаю, что она с Рафом, и он позаботится о ее безопасности. Мне просто нужно увидеть ее самому.

На скамейке рядом со мной звонит мой телефон, но я еще не закончил направлять свой гнев. Он звонит еще несколько раз, и когда я наконец опускаю взгляд, это Роман. Единственная причина, по которой я бы остановился прямо сейчас, — это если бы Луна звала меня.

Дверь в спортзал распахивается, и врывается Роман, на его лице появляется облегчение, когда он видит меня. Я могу сказать, что он зол из-за того, что ему пришлось искать меня, хотя он пытается преуменьшить это, потому что знает, что мы все испытываем трудности.

— Оскар, я звонил тебе, чувак. — он вопросительно разводит руки в стороны.

— Я знаю, — ворчу я, не ослабляя хватку на боксерской груше, продолжая движение.

Удар. Джеб. Джеб. Удар. Удар. Хук.

Он позволяет мне продолжать еще немного, прежде чем подходит к другой стороне сумки и забирает ее у меня.

— Чего ты хочешь, Роман?

— Звонил Раф, она уже в пути.

Черт. Если бы он начал с этого, когда вошел, я бы прекратил то, что делал.

Гребаный идиот.

— Он сказал, как она? Как они обе? — спрашиваю я, пытаясь отдышаться, поскольку наконец начинаю ощущать последствия своей тренировки. При мысли о том, что она так близко, мое сердцебиение учащается.

— Он сказал, что Джесс прыгает так, что оставляет радугу позади себя, — смеется он, радуясь возможности поддержать непринужденную беседу, пусть даже всего на секунду. Мы оба знаем, что Джесс — само солнце и розы, так что это говорит нам о том, что с ней все в порядке.

— А Луна?

— Я не знаю. Он сказал, что она была намного сильнее, чем когда они впервые расстались, как физически, так и эмоционально. Он попытался затронуть тему о нас, но она просто оборвала его.

— Когда она доберется сюда?

Я сажусь на скамейку, кладу предплечья на колени, с меня градом стекает пот. Я явно пробыл здесь дольше, чем планировал изначально. Мои мышцы уже начинают болеть, но я наслаждаюсь болью.

— Раф позвонил, когда она вышла из самолета. Он подумал, что будет лучше, если нас там не будет, когда она прилетит, — бормочет он. Вина в его глазах показывает мне, как сильно он корит себя за это. Как бы сильно я ни хотел выбить из него все дерьмо, мне не нужно добавлять еще больше пыток, которым он и так себя подвергает.

— Что это значит? — я хмурюсь, беру свою воду и делаю глоток.

— Это значит, что она примерно в десяти минутах езды и не хочет нас видеть.

— К черту это, Роман! — кричу я, запуская пальцы в волосы, сжимая их кончики.

— Чего ты от меня ожидаешь?

Ожидаешь? что он будет делать? Он настоящий? К черту этот безнадежный взгляд в его глазах.

— Я ожидаю, что ты, черт возьми, будешь стоять на своем. Она никогда не простит и не примет ничего из этого, если ты не будешь сопротивляться и не убедишь ее выслушать тебя, — кричу я, и он опускает голову, его пальцы сжимаются в кулак на затылке. Он как зверь в клетке. Ему тяжело, что кто-то другой держит здесь всю власть.

— Я знаю это Оскар, но думаю, мне нужно дать ей время. Я знаю, прошло пять дней, прежде чем ты, блядь, напомнил мне снова. Начиная со всего, что было в Вашингтоне с Рико… и мной, заканчивая боями в Пирамиде. Раф сказал, что ей нужно немного пространства.

Он прав, я знаю, что это так. Это не значит, что мне это должно нравиться, и я должен послать Рафа за то, что он отдает еще более дерьмовые приказы.

Боже, это чертовски больно — не быть с ней прямо сейчас. Хотел бы я вернуться с ней в пляжный домик. Там все было так просто.

— Ты рассказал остальным? — спрашиваю я.

— Да, они наверху, в моей комнате, ждут, когда я вернусь с тобой. Ты в порядке?

Я не отвечаю. Я просто хватаю свои вещи и направляюсь к двери. Нам нужно разобраться с этим дерьмом, потому что мне нужна моя девушка.

Поворачивая за угол в поисках лифта, я вижу, что его нет на первом этаже, а у меня не хватает терпения ждать его. Поэтому я поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, на верхний этаж, Роман следует за мной.

Паркер стоит у двери Романа, когда мы добираемся туда, его глаза мрачны.

Он знал, что было правильно забрать Луну из Физерстоуна, мы все это знали, но он воспринимает это хуже, чем остальные из нас. Паркер медленно тонет. Осознание того, что за всем этим стоял его отец, а также мать-стерва Луны, приводит его в растерянность. Единственный способ почувствовать себя лучше, когда Луна рядом.

Кай был тише обычного. Вы можете видеть, что он обеспокоен всем этим. Я даже не уверен, спал ли он. Он пытался взломать систему безопасности Гиббсов, но безуспешно. Я думаю, ему нужно было чем то отвлечься, как и мне.

Роман просто был сварливым ослом, главным образом потому, что он знает, что действительно облажался, не будучи честным с ней. Ему нужно взять себя в руки, потому что я не позволю этому кораблю затонуть.

Стоящая в комнате Романа планировка является точной копией комнаты Луны. Жаль, что обстановка кричит о холостяцкой берлоге, а не об уютной обстановке Луны. Серые деревянные полы, белые стены и черная глянцевая мебель кричат: ‘Я мужчина, услышь мой рев!’ Моя комната — уменьшенная версия комнаты Романа, но сейчас это не имеет значения.

Здесь тихо.

— Так как мы это разыграем, ребята? — спрашивает Паркер с отчаянием в голосе.

— Мы должны действовать с ее скоростью, дать ей несколько дней, а затем атаковать. Мы не хотим давать ей слишком много времени, чтобы освоиться без нас, — говорит Кай, как будто это действительно так просто.

Никто не хочет ждать, это очевидно, но никто из нас никогда не заботился о ком-то настолько, чтобы пытаться ставить их чувства на первое место. Однако я полностью за то, чтобы вмешиваться, когда это необходимо.

— Есть новости о Рико или Хиндман? — спрашивает Роман,