Твоя родословная - Кей Си Кин

нелепой идеи выживания сильнейших. Невинные люди гибнут от их Игр, потому что они просто вытащили не ту карточку с заданием. Я должна заставить себя отогнать свои болезненные мысли. Это становится скользким путем для поддержания моего здравомыслия.

Я знаю, что должна покинуть эту комнату. Последние сорок восемь часов я пряталась, давая себе время переварить то, через что мне пришлось пройти. Я ничего не ела, хотя Раф пытался приносить мне еду. Я не отказалась от бутылок с водой, не желая обезвоживаться. По крайней мере, я не потеряла весь свой здравый смысл.

Я расхаживала по комнате туда сюда, кричала в подушку и смотрела в пространство все это время, и с меня хватит. Мне нужно взять себя в руки и разобраться с дерьмом. Все были рады предоставить мне пространство, в котором я нуждалась, но я должна преодолеть это.

Встав с кровати, я смотрю вниз на свое состояние. На мне все еще простая футболка Кая с рок-группой. Я не могу заставить себя переодеться, не желая терять его аромат, окружающий меня, и ту безмолвную силу, которую он дает. Я думаю, что он нужен мне прямо сейчас, все они, ну, за исключением Романа, настоящую «Тузовую задницу». Все это полетело к черту и вернулось обратно вместе с правдой, которая всплыла в Вашингтоне. Моя душа еще не осознала, что мы настроены против Романа, и все еще взывает к нему… к ним.

Оглядывая комнату, которая меня окружает, я вижу, что она абсолютно голая, без какой-либо индивидуальности. Даже мебель белая, только простая полноразмерная кровать, комод и шкаф. Как будто она как чистый холст, ожидает, когда кто-нибудь заявит на нее права. Официально с меня хватит.

Я принимаю душ в ванной комнате, в которой есть все возможные средства по уходу за собой, какие только можно придумать. Все нераспаковано и аккуратно разложено на мраморной столешнице. Туалетный столик, туалет и большая душевая кабина со всеми причудливыми кнопками, которые делают ее высококлассной, дополняет пространство.

Я чувствую, как грязь смывается, и мысленно заставляю себя выбраться из этой передряги. Я должна помнить, что нельзя вытирать руками лицо, так как швы должны оставаться сухими. Отметина на моей груди саднит под напором воды.

Увидев свое лицо в зеркале, я заметила беспорядок, который Тайлер устроил своим кастетом, оставляя меня нуждаться в наложении швов. Разрез, который он сделал мне на груди моим кинжалом, не так плох. Вместо этого врач склеил проколотую кожу обратно. Я бы хотела прожить больше месяца без синяков под глазами.

Пришло время разработать план, как разобраться с беспорядком, который творится в Фезерстоуне.

Снова надевая футболку Кая, я спускаюсь вниз.

Войдя на кухню, я совершенно ошеломлена, обнаружив Рыжую, сидящую за столом с Рафом и Джулианой. Смех, который наполняет комнату вокруг них, кажется волшебным, живым и недосягаемым. Я не знаю, над чем они смеются, и мне на самом деле все равно. Я просто рада видеть, что она все еще дышит.

— Рыжая, — бормочу я, заставляя комнату погрузиться в тишину.

Она вскакивает со стула и в одно мгновение бросается ко мне. Я буквально отрываю ее от земли. Наши руки обвиты друг вокруг друга, мы наслаждаемся присутствием друг друга. Несмотря на то, что ее объятия усиливают давление на мое покрытое синяками тело, я не говорю ни слова. Я просто счастлива, что могу чувствовать ее.

Оглядываясь через ее плечо, я вижу, как Раф и Джулиана принимают нас с улыбками облегчения на лицах.

— Я скучала по тебе, капитан, — шепчет она мне на ухо, заставляя меня прижать ее немного крепче. Метка на моей груди кричит в знак протеста.

Когда мы наконец заставляем себя отстраниться, я держу ее на расстоянии вытянутой руки, проверяя.

— Со мной все в порядке, Луна, просто небольшие отметины, вот и все.

Она подносит руку к шее, я провожаю ее взглядом. Она все еще в синяках от ожогов от веревки, вся фиолетовая и синяя. Улыбка на ее лице убеждает меня, что она говорит правду, даже если немного стесняется всего этого.

— Ладно, теперь, когда ты наконец выбралась из своей ямы отчаяния, я собираюсь пойти и приготовить тебе большое фраппучино с радужной пылью и посыпкой из единорога. Может быть, даже торт, — говорит она с улыбкой.

— Ты не обязана этого делать, Рыжая. — говорю я, но мой протест бессмыслен, поскольку она уже направляется к двери.

— Я знаю, но я хочу. Это всего в двух кварталах отсюда, и у Джулианы внизу команда парней. Один из них пойдет со мной, так что перестань нервничать. Сядь на свою милую попку и ешь, — нахально говорит она, погрозив мне пальцем.

Не желая заставлять ее волноваться, я киваю в ответ, наблюдая, как она выпрыгивает из комнаты.

— Я бы никогда не представила тебя с такой девчачьей лучшей подругой, вы двое — полные противоположности. Джесс тебе подходит, — говорит Раф, когда я сажусь за стол.

— Она такая. Вопрос в том, подхожу ли я ей? — я бормочу в ответ, глядя куда угодно, только не на него, и нервно играю с вырезом футболки Кая, теперь она моя.

— Ты с ума сошла? По-твоему, она выглядит несчастной? — Раф возражает в ответ.

— Если бы не я, она бы не свисала с чертовых балок. — я бросаю на него сердитый взгляд, ударяя кулаком по столу, отчего его кофе немного расплескивается. Мне все равно, меня тошнит от его попыток все приукрасить.

— Если бы это была не Джесс, это был бы кто-то другой, несмотря ни на что, Луна. Ей достаточно повезло, что ты рядом с ней, готовая уничтожить кого угодно и что угодно, чтобы сохранить ей жизнь. Не многие могут так сказать, — говорит он, опершись руками о стол и наклоняясь ближе ко мне.

Его вера в собственные слова ставит меня в тупик. Я слишком эмоционально истощена, чтобы выразить себя прямо сейчас, поэтому ничего не говорю.

— Не хочешь ли чего-нибудь поесть, Луна? — спрашивает Джулиана, отвлекая мое внимание от Рафа и снимая напряжение в комнате. Слава богу.

Она красивая, сразу видно, что Раф ее брат. Они во многом похожи, за исключением того, что она не такой нежный великан, как он. Она ближе к моему росту, и у нее такие мягкие изгибы. Ее каштановые волосы собраны в гладкий хвост, а повседневные леггинсы и простой белый топ не соответствуют деловой женщине, которую я видела мельком до сих пор.

— Ты знала меня раньше? — спрашиваю я. Если бы она знала, то поняла бы,