Твоя родословная - Кей Си Кин

вы, ребята, защищали меня, — бормочу я, не в силах выдержать ни одного из их взглядов, вместо этого оглядываясь на ожидающую толпу снаружи.

— Мы знаем, Луна. Все изменилось с тех пор, как ты впервые прибыла. Пирамида изменила все. Теперь тебя боятся, и они захотят хотя бы мельком взглянуть на тебя. Страх равен силе в Физерстоуне, и это поможет, если мы поддержим тебя, — заявляет Роман.

— И почему я должна просто слушать тебя, Роман? — выплевываю я, раздраженная тем, что от меня ожидают, что я просто поверю ему на слово, как будто ничего не произошло.

Он вздыхает, пытаясь подобрать правильные слова для ответа. — Раф сказал… — я прерываю его взрывом смеха, который не могу сдержать.

— Потому что так сказал Раф, — передразниваю я, свирепо глядя на него. — Как тебе последний совет Рафа? — огрызаюсь я, злясь, что позволяю своим эмоциям взять надо мной верх.

Полностью покончив со всем этим, я отворачиваюсь от Романа, направляясь к двери, и нахожу Паркера впереди себя, на его лице написано отчаяние. Любого ответа, которого я ожидала от Романа, не последовало, так как я мгновенно погрузилась в карие глаза Паркера и боль, которая затемняет их. Боль. В глубине души я знаю, что это из-за меня.

Он не приближается ко мне, он просто стоит передо мной, заставляя меня заглянуть в его душу. Я едва заметно киваю в знак согласия, что позволю ему остаться со мной, и на его лице мгновенно появляется облегчение.

— Все, что тебе нужно, Ангел, хорошо? — добавляет Паркер, и я почти хнычу от хрипоты в его голосе. Как будто я окунула его голову в темную дыру, которая поглощает его, и так же быстро вытащила оттуда.

Напоследок кивнув, я сжимаю его руку, проходя мимо, и направляюсь к двери. Она открывается автоматически, и любая болтовня мгновенно прекращается. Солнце светит прямо на меня, когда я смотрю в сторону ожидающих "Rolls-Royces" и замечаю Йена. Я едва могу видеть сквозь толпу, моя кожа горит от каждой пары устремленных на меня глаз. Я чувствую, как ребята собираются позади меня, показывая всем, что мы стоим вместе.

У всех на лицах вопросы, но ни у кого не хватает смелости задать их. Так что мне придется напомнить им, кто я такая.

— Есть какая-то особая причина, по которой вы все, блядь, пялитесь? — рычу я. Никто не отвечает, все неловко переминаются с ноги на ногу или смотрят куда угодно, только не на меня. Вот тогда-то я и замечаю ее.

Труди.

Ее светлые волосы завиты и ниспадают на спину, как будто она потратила часы, доводя их до совершенства, и на ней минимум косметики. Она не такая высокая, как я, немного пышнее, и, черт возьми, ей это идет.

Вспоминая свои слова, обращенные к ней, я расслабляю позу и обращаюсь ко всем.

— Мне насрать, как здесь обычно обстоят дела. На данный момент я все делаю на своих условиях. Если кто-то из вас — маленькие приспешники Рен, то, пожалуйста, передайте это ей. Вы все видели, на что я способна в Пирамиде. Вы также увидели, что насилие — не единственный выбор. К сожалению, я знаю, что на моих руках будет еще больше крови. Любой, кто покусится на мою жизнь, столкнется с тем же исходом. Это единственное гребаное предупреждение, которое вы получите. — мой голос гремит вокруг нас, полный уверенности, о которой я даже не подозревала, что обладаю ею прямо сейчас.

Труди начинает пробираться ко мне, и я чувствую облегчение, что с ней все в порядке. Все вокруг нас отслеживают ее движение. Где ее брат? Когда она подходит и встает передо мной, она, должно быть, чувствует мой невысказанный вопрос.

— У него урок, с ним все в порядке.

Я киваю, но не говорю ни слова, пока нет.

— Ты имела в виду то, что сказала? Там, в Пирамиде? — спрашивает она, и эти слова свежи в моей памяти.

— Я обещаю тебе после всего этого. Здесь произойдут перемены, и ты будешь стоять рядом со мной, ты понимаешь?

Оглядываясь вокруг, она замечает, что все по-прежнему стоят вокруг нас, как будто ждут чего-то большего.

Оглядываясь на Труди, я вижу ее страх, она беспокоится, что я сказала только то, что мне нужно было сказать в Пирамиде, чтобы победить.

— Да, я имела в виду каждое слово.

Она кивает мне, поворачиваясь и становясь рядом со мной лицом к толпе.

— Бирны стоят рядом с родословной Стилов, мы покончили с Дитрихсон, — громко выкрикивает она, чтобы все вокруг нас услышали. Студенты удивлены ее признанием, включая меня.

У меня такое чувство, что она отстаивает свое место в битве из старого фильма о войне или что-то в этом роде.

Хотя, такое ощущение, что приближается война.

— Луна Стил, ты знаешь, что я Труди Бирн, член "Треф". Чего ты не знаешь, так это того, что я, может быть, и не специализируюсь на боевых действиях или оружии, но моя фамилия является высшей в… другой профессии. Приятно, наконец, встретиться с тобой при лучших обстоятельствах. — она улыбается, поскольку обсуждения в толпе становятся громче.

— Это не наша гребаная война, Труди! — кричит какой-то парень из толпы. Хотя я не вижу, от кого это исходило. Она театрально закатывает глаза.

— Всегда есть кто-то с большим ртом, я права? — говорит она с ухмылкой, когда я ловлю себя на том, что перевожу взгляд на Оскара. Должно быть, они все услышали ее, потому что ухмыляются. Я удивлена, что они так долго молчали.

Словно прочитав мои мысли, Паркер делает шаг вперед.

— Война уже идет, всегда была. Может быть, тебе стоит разобраться в том, где ты на самом деле находишься. А теперь отвали. — он скалится. Есть отличная версия Паркера, которую я раньше не видела, та, в существовании которой Рыжая была непреклонна. Трахни меня, это было горячо, хотя я сразу скучаю по более мягкой стороне, которую он позволяет мне видеть.

Труди стоит в поле моего зрения, чтобы привлечь мое внимание, явно достаточно умная, чтобы не протягивать руку и не прикасаться ко мне.

— Спасибо тебе, Луна. За Пирамиду и за то, что, надеюсь, вытащила нас всех из этого дерьмового шторма. Вот мой номер, если я тебе понадоблюсь, просто позвони. Ты была бы удивлена, узнав, с чем связана моя родословная. В пятницу вечером мы устраиваем вечеринку за Библиотекой, тебе стоит появиться, — говорит она с улыбкой и блеском в зеленых глазах, вручая мне свою визитку и неторопливо удаляясь.

Все следуют приказу Паркера