Прощай ХХ век (Память сердца) - Татьяна Андреева

Наташа унаследовала от папы и мамы красоту, здоровое честолюбие, огромную трудоспособность, желание учиться и хорошо жить. Она отлично училась в школе, в аспирантуре, на курсах иностранных языков, всегда была впереди всех в работе и на отдыхе, верховодила в любой компании.

Саша получил трехкомнатную квартиру, и они зажили так, как мечтали — в достатке, окруженные многочисленными друзьями и почитаемые людьми, которых вылечили или спасли от смерти. Пока все было хорошо.

В старом доме в Грязовце мы, наверное, прожили около года. Однажды зимней ночью недалеко от нас горел дом. Мы бегали смотреть на пожар. Было очень холодно и темно, и дом быстро и гулко исчезал в прямом красном столбе огня, искрами улетая в черное небо. Было очень страшно, казалось, что, и мы сейчас улетим ввысь, и от нас ничего не останется.

Ранней весной в огороде лежит обмякший, зернистый, но еще белый снег, на нем видны рисунки птичьих следов. На грядках кучки золы и мелких угольков из печей. В голубом, веселом небе на высоких березах качаются скворечники. Густой, холодный воздух дрожит на солнце, но деревянная, шершавая обшивка дома с южной стороны уже греет ладони. Из большого пруда в центре Грязовца для чего-то вынуты огромные кубы льда и сложены друг на друга. Льдины зеленовато-голубые, глубоко-прозрачные, в них видны замороженные мелкие рыбки. Ухабистая дорога, идущая мимо нашего дома, укатана санями и машинами до блеска. На проезжей части в теплом, парном конском навозе суетливо роются воробьи и похожие на них желтые овсянки.

В полку почти каждый день солдатам показывают кинофильмы. Дети офицеров бегают на эти просмотры постоянно, занимая обычно весь первый ряд. Позади нас — темная масса солдат, пахнущих потом, солдатскими сапогами, портянками и табаком. В отсутствие няньки мы с Сашей занимаемся воспитанием своей сестры Елены. Ей меньше года, мама ушла и оставила ее с нами, а нам хочется в кино. Заворачиваем Ленку в пеленки, в одеяльце и идем в полк. На КПП (контрольно-пропускном пункте) нас останавливают, видимо папа распорядился не пускать. Тогда мы идем к длинному забору, ведущему к клубу, находим ближайшую к нему дыру. Саша отводит в сторону доску и пролезает внутрь, я подаю ему ребенка и следую за ним. В темном клубе мы пробираемся в первый ряд и погружаемся в приключения веселого Ходжи Насреддина, красавицы Оливии и влюбленного герцога Орсино из «Двенадцатой ночи», или сопереживаем героям «Свадьбы с приданым». Наслаждение изредка прерывается ревом промокшей насквозь Ленки, мы тут же меняем ей пеленки и продолжаем смотреть фильм. Самые первые фильмы в моей жизни, увиденные еще в кинотеатрах Архангельска, были началом моей большой любви к кино. Они запомнились навсегда и, поскольку это были по-настоящему гениальные фильмы, я всю жизнь смотрю их с не меньшим удовольствием. Не могу не перечислить их в порядке просмотра — «Чапаев», «Белоснежка и семь гномов» (диснеевский мультфильм), «Двенадцатая ночь», «Свадьба с приданым».

Недаром, впоследствии, народ разобрал «Чапаева» на анекдоты. Вся страна, и я вместе с ней, десятки раз смотрела этот фильм, и знала наизусть актерские реплики. Каждый жест, каждый поворот головы, каждая интонация героев были многократно прожиты и пережиты нами. Какое море горьких, но очищающих слез в масштабах страны было пролито в конце «Чапаева»! Не пожелав расстаться со своими любимыми героями, народ оживил их в национальной памяти, где они и остались жить с несколькими поколениями моих современников на долгие годы. В человеке, видимо, заложено стремление к принижению самого любимого и почитаемого, стыдливое желание не обнаруживать своих истинных и глубоких чувств.

Фильм «Белоснежка и семь гномов» для шестилетнего ребенка был несказанным чудом и невероятной радостью приобщения к мультипликации вообще и к иностранному кинематографу в частности. До этого я получала художественные впечатления только из детских книжек, и имела лишь единичный опыт театрального просмотра сказки «Аленький цветочек» в Архангельском драматическом театре, с которого началась моя, тогда еще неосознанная, любовь к театральному действу и театру вообще.

Как представительнице женского пола мне особенно дороги фильмы о любви. Они всегда сказочные, в них все заветное сбывается. А, как известно, женское и особенно девичье сердце жаждет чудес и любви постоянно, и стремится к ним всегда. Во все дни моей жизни, в моей стране, вопреки тяготам будничной серости и даже в противовес ей, моя жизнь была насыщена романтикой, питающейся подобными фильмами, при внешне скрытых и нигде не обсуждаемых проблемах полов и, конечно, при полном отсутствии секса в стране! С тех самых пор я и являюсь неисправимым романтиком и считаю, что это очень украсило мою жизнь, хотя и не сделало ее легче. «Двенадцатую ночь» я знаю наизусть и все равно каждый раз смотрю, когда идет повтор по телевизору. Этот фильм положил начало моей любви к комедии. Я всю жизнь ищу и нахожу вокруг смешное, учусь смехом побеждать в себе и в других печаль, тоску и злость, бедность существования и скудость чувств и мыслей.

«Свадьба с приданым» проникнута тем же чувством ожидания любви и чуда, несмотря на недостатки, видные мне теперь, много лет спустя. Кроме того, в фильме звучат замечательные песни, пользовавшиеся тогда невероятной популярностью. Мой пятилетний брат с дружком Юркой распевали: «Плакать милая не стану, знаю сам, что говорю, с неба звездочку достану и на память подарю», или «На крылечке твоем каждый вечер вдвоем мы подолгу стоим и расстаться не можем на миг». Причем Сашка на полном серьезе обращал свою песнь моей подруге, а его дружок — мне. Популярность этих песен можно сравнить разве что с популярностью «Шоколадного зайца» из очередной «Фабрики звезд», вихрем пронесшегося несколько лет назад по нашей все еще необъятной стране. Например, старики и старухи в селе Верховажье Вологодской области, да, думается, и в других столь же отдаленных местах, вечерами на завалинках под гармонь и с большим чувством пели: «Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец, я сладкий на все сто, о, о, о»!

Создатели этого проекта и мечтать не могли о такой популярности своего детища в далекой России. Сомневаюсь, что и отечественные продюсеры этой передачи могли предвидеть, сколь сильное впечатление произведет этот нехитрый напев в исполнении крепкого сына африканского народа на российских деревенских пенсионеров.

Мы опять переезжаем. Это не так уж и сложно. Своих вещей у офицеров немного: мебель казенная, столы, стулья, кровати — все с металлическими бирками и номерами на задних стенках, написанными черной или красной краской. Освободился финский домик в военном городке, рядом с частью. Домик кажется нам дворцом, по сравнению с предыдущей квартирой. Он деревянный, но снаружи, как чешуей, внахлест покрыт прямыми листами шифера. В нем три комнаты, кухня и коридор. Туалет находится в доме, но сиденье у него деревянное со съемной крышкой. Не дом, а чудо конструкторской мысли. У нас с Сашей теперь отдельная комната. Вдоль стен стоят наши кровати, у окна стол, у двери шкаф. Между кроватями проход узкий, в два шага, поэтому на шкафу мы постелили старое одеяло и сделали лежанку, куда по очереди залезаем читать. Мы с братом вездесущи, но особенно нас тянет вверх. Мы не слезаем с чердака, с крыш сараев, заборов, деревьев в ближнем лесу. Поскольку старшие все время заняты, мы с упоением исследуем окрестности и забираемся в самые опасные места — в болотца, речушки и пруды с пиявками. Купаться в лесных ручьях мы начинаем, как только сойдет снег. К счастью мама об этом ничего не знает.