Светорада Медовая - Вилар Симона

Стрелок только пожал плечами, передал Киме лук, и стал вынимать меч.

– Погоди, – остановил его воевода Нечай. – Что меч у пояса ты не зря носишь, я могу и так догадаться, а вот…

Он помедлил, оглядывая толпу разгоряченных зрелищем зрителей. Увидев красивую девку Стрелка, скользнул по ней взглядом, не задерживаясь, пока не заприметил, что возле молодой женщины стоит рослый варяг с непокрытой, несмотря на морозный день, головой. Воевода посмотрел на длинное, обвитое железом копье, торчавшее у того за плечом, и сделал знак златовласому варягу.

– Скафти, иди сюда, – позвал он его. – Ну что, давненько твой Язык Змея не схлестывался с добрым противником?

– Язык Дракона, – поправил Скафти, с нескрываемым удовольствием беря в руки свое длинное копье, и оглянулся на красавицу в лисьих мехах:

– Я не буду с твоим мужем жесток.

– Надеюсь, что и он будет с тобой добрым, – подмигнула она.

Однако когда оба поединщика вышли на посыпанную песком площадку утоптанного снега, освобожденную. Для них остальными воинами, личико ее стало серьезным. Бой-то смотровой, да и в муже она уверена, но все одно нельзя не волноваться, когда мужчины берутся за оружие.

Нечай, беспричинно поправив мохнатую шапку на голове, наблюдал за обоими. То, как держался пришлый против умелого варяга Скафти, показывало, что он не лыком шит. Вон и поданное ему кем-то из кметей копье взял умело, чуть взвесил в руке, а потом перехватил поперек в ловком захвате – так, чтобы и колоть смог, и поймать удар древком, если что.

Оба соперника стали осторожно обходить друг друга по кругу, приглядываясь. И Нечай вновь не смог не отметить, что на сшибку Стрелок вышел более рьяно, стараясь сразу потеснить Скафти, поставить варяга так, чтобы яркое в этот день солнышко светило тому в глаза, а ему самому в спину. Хорошую позицию выбрал, подумал Нечай и, не сдержавшись, довольно усмехнулся в усы. Когда Скафти, распознавший маневр чужака, попытался потеснить того с выбранного места, Стрелок не стал отступать.

Резкий короткий выпад Скафти он отвел острием копья, не позволив сопернику наскочить на него, а сам снова напал, да так наддал копьем, что едва не задел варяга. Тот увернулся и неожиданно рассмеялся:

– Ух, как страшно!

Пришлый вроде как опешил от подобного небрежения к бою, но в следующее мгновение тоже заулыбался. Правда, тут же едва успел отскочить, когда почти у самого его лица мелькнуло острие копья Скафти. Уклонившись, Стрелок резко выпрямился, отпрыгнул и выдохнул с паром:

– Знаешь, а ведь и мне страшно стало.

Собравшиеся вокруг стали посмеиваться. Нечай выкрикнул:

– Вы воины или скоморохи? А ну-ка в сшибку!

Однако и высокий Скафти, и верткий Стрелок, который был гораздо ниже противника, уже и сами не понимали, упражняются они или игру затеяли. Оба почувствовали друг в друге умение как драться, так и смеяться, а потому выпады и наскоки сменялись у них шутками и подзадориваниями. Кмети, окружившие их плотным кольцом, тоже развеселились, стоявшая в толпе Света улыбалась в прижатые к губам косы. Услышав, как Стрелок спросил соперника, не жарко ли тому, она заметила, что мужчины переглянулись, кивнули один другому и разошлись, скидывая полушубки, чтобы вновь стать друг против друга.

– Только теперь скорее давай, – заметил Скафти. – Не мудро мне будет простудиться, когда у меня свидание в селище мерянском.

– Скорее так скорее, – сказал Стрелок, отводя наскок Скафти перехваченным двумя руками древком копья. – Надо еще постараться не задеть тебя, чтобы потом не оплошал перед милой.

– Не оплошаю!

– Если не задену!

И опять целый ряд наскоков, выпадов, так что воздух гудел, когда они носились, оборачивались, отклонялись и совершали атаки. В пылу поединка они потеснили зрителей, и те только ахали восхищенно да подзадоривали бойцов.

Нечай наблюдал за ними, уже не тая улыбки. Чтобы кто-то столько времени выстоял против Скафти с его копьем!.. По всему видать, доброго воина привел путевой Велес[22] в их отдаленный край. Сам-то Нечай бьется над каждым новым кметем, обучая его ратному делу, а у этого Стрелка и самому не грех поучиться. Но ведь в таком не сознаешься, зато поглядеть на ярый поединок и главному воеводе любо не меньше, чем иным дружинникам. Вон как они раскричались, в раж вошли.

И тут, когда Скафти, отводя удар, занес свой Язык Дракона немного выше, Стрелок мгновенно воспользовался этим, проскочил под древком и застыл перед варягом, направив острие копья ему в грудь.

– Считай, что ты убит, – тяжело дыша, вымолвил Стрелок. – Но на свидании оживешь. Это как боги святы.

– Считай, что я упал, – так же тяжело дыша, ответил Скафти. И улыбнулся: – Вот это бой был. Аи да ты!

– Аи да я, – согласно кивнул Стрелок.

Их тут же окружили, зашумели, одобрительно хлопая по плечам.

Внезапно Света, наблюдавшая за поединком, почувствовала, как кто-то подхватил ее под локти, а у самого уха вкрадчивый голос произнес:

– Доброго здравия тебе, краса несказанная.

Света быстро оглянулась. Тиун в своей длинной синей шубе на соболях выглядел боярином. Его карие глаза лукаво светились, молодое лицо разрумянилось, а зубы, как у волка – крупные, белые и красивые, один к одному, – влажно поблескивали.

– И тебе не болеть, приказчик посадницкий, – ответила девушка, обратившись к нему как к служилому, и с потаенным удовлетворением отметила, что на самодовольном лице тиуна стала гаснуть улыбка.

– А с чего ты взяла, что я приказчик? Меня тут все господином кличут, даже боярином.

Но тут рядом оказался златовласый Скафти. Крепко хлопнул тиуна по плечу – тот даже пригнулся, отступив от девушки и отпустив ее руку.

– Привет тебе, Усмар Безбедный! – громко и преувеличенно радостно произнес Скафти. – Моя сестра Асгерд передает тебе привет, а также сообщение, что она готова вернуться в твой дом, как только ты явишься за ней.

– А, смирилась-таки. – Усмар кивнул, однако никакого воодушевления в его голосе не ощущалось. – Что ж, я готов вновь сойтись с ней, хотя она уж слишком горда. Не то что наши, словенки. – И повернулся к Свете: – Я ведь правильно угадал, душа девица? Ты ведь не мерянка, а нашего, словенского корня.

– Она из нашего племени, Усмар, – загораживая девушку, наступал на него Скафти. – А теперь идем. Аудун хотел с тобой поговорить.

И он стал почти насильно увлекать тиуна к воротам. Тут к девушке подошел Кима.

– Идем, у санок подождем. Нечай повел твоего к посаднику, челом за него бить будет.

Стрелок вслед за Нечаем по дубовым плахам шел к большой дружинной избе. В темных сенях отрок подал им веник, чтобы обмести от снега обувь, потом услужливо отворил низкую дверь.

После снежного солнечного дня Стрелок не сразу разглядел в дальнем конце избы, у малиново рдевшей печки-каменки силуэты людей. Нечай прошел туда, и Стрелок, быстро привыкая к полумраку, последовал за ним. Он скоро определил, кто тут посадник, названный Путятой. Тот сидел в высоком кресле и разговаривал с местными шаманами. Сам посадник был лицом смугл, густые черные волосы подстрижены по-новгородски в скобу, широкая, с сединой вкруг рта борода лопатой ложилась на вышитое оплечье алой рубахи.

Посадник беседовал с мерянскими шаманами. Те были в меховых накидках, с костяными амулетами, в башлыках, сшитых в форме звериных личин – волчьей, рысьей, у одного даже скалилась вставленными клыками медвежья голова, большая и, должно быть, тяжелая, а еще жаркая, если учесть, как раскалена каменка. Стрелку и самому стало жарко, и он скинул шапку, утер вспотевший еще во время поединка лоб. Его светлые пепельно-русые волосы были заплетены сзади в косицу, только на висках выбивались, да еще длинный чуб нависал, ниспадая наискосок на синие глаза с хитрым прищуром. Держался парень гордо и прямо, и вовсе не из спеси – просто чтобы казаться выше, так как ростом он удался не более среднего. Зато был плечист и строен, как тополек, и даже в спокойном состоянии в нем чувствовалась сдержанная сила, готовая прорваться в любой миг.