Назло (СИ) - Сурмина Ольга

День 5

Ей не спалось. Даже в тишине, тепле и спокойствии не спалось, а два пустых, светлых глаза медленно наблюдали, как за окном встает яркое, холодное солнце. Неприятный осадок от предыдущего вечера сильно тяготил юное тело, но она изо всех сил старалась абстрагироваться, и снова стать веселой и беззаботной. Все равно проблемы ее соседа — не ее проблемы. Значит не стоят внимания, сам ведь не хочет, чтоб она лезла, а, значит, разберется сам.

Выйдя на кухню, девушка поняла: сожитель так и не уходил к себе, и, судя по всему, провел здесь всю ночь.

— Хей. Доброе утро, дядя.

— О нет. Ты здесь.

— Ну да, а где мне еще быть?

— Просто. Просто оставь меня. — Райт налил холодной воды из-под крана и залпом ее выпил, после чего потряс головой, налил еще и выпил еще.

— Алкаш. Ты, дядя, алкаш. Жалко мне тебя, вообще сорвался. — девушка почесала вилкой затылок. Хоффман только неодобрительно фыркнул, и еле выдавил из себя:

— Ну раз так жалко, приготовь тогда еду на двоих.

— Да ну? — Хел засмеялась. — А ты мне что?

— Я дам тебе денег. — сухо ответил врач.

— Ты смотри, так и последнее растратишь. Не за что будет выпивку покупать, — абсолютно спокойно и безэмоционально сказала соседка Райт. Тот в свое время, так же спокойно и безэмоционально запустил в нее подушкой, лежавшей на кухонном стуле.

— Готовь. — мужчина ушел в свою комнату.

* * *

— Это… что?

— А, ну, яйца.

— Чьи… яйца?? — Хоффман круглыми глазами пялился в тарелку. На ней было что-то странное, размазанное, неопределенного цвета, пахнущее приправой для шашлыка.

— Твои, блин! Яйца как яйца. Обычные. Куриные, наверно, или, может, еще чьи. — Девушка ничуть не обиделась на столь очевидный вопрос о непринятии и продолжала жевать свой огурец.

— Десятка.

— Что? — Недовольная Хелен аж вскочила со стула.

— Больше за это не даст никто. Приятного аппетита. — Райт молча встал из-за стола и ушел в комнату. Боль в голове. Голод. Неприязнь. Жизнь неотвратимо меняется в самую нелучшую сторону из всех возможных, более того, уже изменилась, и он ничто не мог с этим сделать. По коридору, как и ожидалось, были раскиданы маленькие женские носки и, казалось, ни один из них не был парой другому. Из полуоткрытой комнаты соседки пахло как-то странно: то ли это огурцы, то ли сосиски, то ли еще что, но в общем какая-то еда. «Кто-то очень любит есть за ноутбуком» — пронеслось в голове у Хоффмана. Он медленно открыл свою дверь и подошел к окну. Там, на улице, уже моросил осенний дождь, странно, ведь всего час назад улицы освещало свежее осеннее солнце. Он и сам не заметил, как с деревьев облетела большая часть листвы. Скоро наступит зима.

О Тине он больше старался не думать, хотя она сама лезла в голову. Лезла, улыбалась и смеялась, такой он ее помнил, и такой представлял.

Ей сейчас наверняка лучше, спокойнее, приятнее, нежели ее бывшему мужчине. Ему сложно было предположить, чем она занималась, решила ли поменять свою жизнь полностью, или же, всего лишь, вышвырнуть из нее его. Что она ест на завтрак? Скорее всего готовит себе сама, сложное, но довольно вкусное блюдо, раскладывает на столе салфетки и приборы.

Думать о том, что у нее кто-то появился было мерзко и зло, хотя ревности как токовой он уже не испытывал. Скорее обиду и ярость, хотя и не был уверен, и не знал, насколько правдивой была его догадка. Возможно, да, возможно, нет, но сути это не меняло.

День 6

День, затем вечер, затем ночь, затем опять день… только перед ним утро. Райту казалось, что он провалился в состояние, напоминающее кому. За дверью раздавались шаги, они то тихли, то становились громче… аппетита не было, так что он редко выходил из комнаты, а на кухне мрачно жевал кусочки подсохшего хлеба с овощами, но даже они, буквально, не лезли в горло. Перед глазами стояла тьма и тишина, сутки за сутками, а он ничего не делал, чтобы ее убрать. Просто посмеивался над собой, и вновь замечал, что в коме. Время, неконтролируемо сжирало, оставляя отчаяние и бессмысленную пустоту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От мыслей о всяком, в очередной раз его отвлекла бессменная соседка, которая, втиснувшись в комнату, с унылым лицом процедила:

— Ты бы жрачки купил, кончается, а то там дождь, я не пойду.

— Я тоже не пойду. Посидишь на диете. — Хоффман подошел к двери и силой ее закрыл, вместе с надоевшей особой. Однако, буквально через пару минут он услышал, как хлопнула входная дверь, и мысленно ухмыльнулся.

Стоять возле окна ему было по-настоящему комфортно. Впервые за долгое время он ощущал относительное спокойствие и тишину, возможно еще и от осознания того, что соседка ушла. Хоть ненадолго, но все-таки ушла.

Доктор расправил плечи и наполнил легкие домашним, пыльным воздухом. После ухода Тины здесь никто не убирал. Новая соседка к уборке не тяготела, а Райт впал в то самое состояние души, когда один час кажется минутой. Под подушкой лежала бутылка виски, а почему бы и не открыть?.. Он не был уверен, но ему хотелось. Вроде-бы все не так плохо, как вчера, позавчера… да и смыл напиваться, когда даже настроения нет… ни на что. С этими мыслями он приоткрыл бутылку и понюхал содержимое. «Не плохо…» — пронеслось у него в голове. Желание что-то в жизни поменять, теперь уже даже не вернуть, а поменять, заставило его поставить бутылку на стол. Мужчина вздохнул, сел, и вновь провалился в мысли.

Он не соображал, как долго сидел, и на ходу забыл, о чем думал, пока вновь не услышал скрип входной двери. С недавних пор он перестал вызывать у него трепет и предвкушение чего-то очень хорошего.

Послышались шаги. Хоффман привстал с кровати и выглянул из комнаты. Нет, он вообще уже ни на что не надеялся, но что-то ему подсказывало, что эти шаги отличаются от обычного топота его соседки. Однако он был прав только на половину, хотя бы потому, что это была она. Медленно шла по коридору, на кухню, потирая голову и едва заметно покачиваясь из стороны в сторону. У Райта рефлекторно расширились глаза. Что происходит?!

У школьницы на сконфуженном лице красовался фингал, а на голове, судя по всему, была большая шишка.

— Что ты уставился?! Они пытались отжать мою мобилу!! — с неприкрытой злостью и обидой крикнула Хелл. Райт несколько секунд стоял в ступоре, а потом в квартире послышался тихий довольный смех:

— И ты защищала… свою мобилу, всей своей честью, глазом и головой? Ты… ты дралась с ними? — смех перешел в хохот. Последний вопрос был ни сколько вопрос, сколько утверждение.

— Отвали от меня!! Еще скажи ты бы отдал все без разговора, и побежал бы в кусты с мокрыми штанами, а? — Хелен уже шипела от злости. Мужчина с ухмылкой подошел, наклонился, медленно осмотрел голову и глаз:

— Это надо обработать. — довольно мягкий голос и относительно дружелюбное лицо все-таки убедили соседку не посылать его еще раз. Она недовольно фыркнула, а ее сосед пошел распечатывать домашнюю аптечку.

После нескольких минут поиска он извлек оттуда все необходимое и потащил бедную злую Хел на кухню, где, по его мнению, было светлее всего. Райт посадил ее на стул и начал с помощью ватной палочки смазывать кожу вокруг глаза странным раствором. Девушка скривилась и спустя пару секунд выдала:

— Врач-ебач.

— Вот это каламбур, какая умница. — Хоффман было снова начал улыбаться, но в тот же миг стал серьезным. — А вообще, после таких шуток я начинаю сомневаться в силе твоего интеллекта.

— В своем сомневайся, раз ржешь над этим. — в этот раз Хелен, кажется, успокоилась. — Никак в толк не возьму, ты это сейчас серьезно? Обрабатывать что-то взялся, тут ничего и нет особо. Если забить на это, оно и само заживет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Думаю, все, кто лишился глаза так же рассуждали. И потом, не все же тебе одной мать-Терезу из себя строить. Вот еще что. Стоит быть осторожнее, ты всего лишь подросток, а на улицах могут быть люди куда более опытные и жестокие, нежели кучка таких же подростков, рыскающих в поисках легкой наживы. Скажу больше, тебе стоило отдать им телефон. Потом можно будет купить новый, и поверь, это намного дешевле, чем вставлять новый глаз или лечить сотрясение. — Было видно, Хоффман серьезен как никогда ранее, в общении со своей новой знакомой. — Будь благоразумнее, Хелен. — Он слегка улыбнулся. Чувствовалось, что девушка немного вздрогнула, когда ее назвали по имени.