Профессорская служка - Мари Ардмир

Выйдя из раздумий, с удивлением обнаружила себя напротив офиса сэра Норвилла. Его карета все еще ютилась в узком дворике, а кучер спал на подножке. Еще не уехали! Это знак свыше! Вот так лихо, добавив к решению дополнительное «за!», я устремилась в здание на волнах родной стихии. Двери со щелчком открывались и хлопали сзади меня, стекла звенели, шуршание раздавалось тут и там, но парочку от совместных лобызаний это не отпугнуло. Я растерянно остановилась на пороге в его кабинет, а затем громко заявила о себе:

— Я требую объяснений!

Норвилл, путающийся в спущенных штанах, и Мария с юбками, задранными на голову, оторвались друг от друга, разомкнув тесный контакт, и удивленно заозирались.

Только сейчас я вспомнила об амулете для отвода глаз, воздушным потоком распахнула окно и сдернула с себя магическую вещицу. Как и ожидалось, пара обратила внимание на окно.

— Куда вы смотрите, я у вас спрашиваю?!

Вздрогнули.

— Что? — первым в себя пришел барон. Подтянув брюки до живота, он осоловевшим взглядом посмотрел в сторону звука. Глаза его по-рыбьи округлились, брови недоуменно взлетели, а подбородок отвис, вот-вот рот раззявится.

— Как вы посмели! — вопль, а не крик.

— Вы… вы подлец и эта… — в порыве чуть не назвала Марию по имени, но вовремя спохватилась: — Эта женщина! — шевельнув пальцами, заставила легкий ветерок открыть лицо «неизвестной» особы. Юбки опали, и отчаянно красная девушка побелела.

— Ты?..

И я начала задыхаться, как бы это сделала любая леди, чей жених изменил ей с лучшей подругой.

— Ты!

— Ирэн, не горячись!

В это мгновение наступило так называемое «краткое затишье перед бурей», которая по моей воле уже зарождалась в комнате. Ей я отдала разводник взломщика и помогла проникнуть не только в шкаф, но и в сейф. Еще минуту на волнение стихийного вихря, и можно будет поджигать!

Но занятая представлением, я не заметила, как барон Кервас подал знак о помощи. Зло прищурилась и воздушным потоком размозжила красную кнопку. Ее осколки разлетелись в разные стороны.

— Ирэн, данная ситуация может быть неправильно воспринята тобой! Я и мисс Хэмт… — Видимо, сэр Норвилл расценил мое молчание как желание выслушать доводы.

Не на ту напал, у меня самой идея горящая!

— Вы были близки! — взвыла, обхватив себя за плечи. Ну-ну, пусть понадеется, что у него получилось меня остудить. И барон Кервас, обнаженный до пояса, но с застегнутыми наглухо штанами воспрянул духом:

— Здесь и сейчас… не было ничего предосудительного. Я и Мария…

Правильно, пусть теперь попытается их соитие обозначить как внутренний массаж, так необходимый рыжей… леди. Но он запнулся, переводя взгляд с нее на меня, чем я не преминула воспользоваться, подняв крик, совершенно не приличествующий аристократической сдержанности.

— Занимались любовью! Когда я!.. Когда я, — вовремя вспомнила объяснение своего неожиданного визита и использовала его, — только-только узнала о своем здоровье!

— Вы умираете. — Сэр Норвилл определенно неправильно понял меня, попытался воззвать к рассудку недолговечной невесты. — Не стоит растрачивать силы…

— Черта с два! Я жива и здорова! — Ругательство было лишним, но я о нем не пожалела.

— Что?! — вопросили одновременно — он с ужасом, она с писком.

— То, что слышал!

И я всколыхнула пламя свечей и пошла ва-банк.

Глядя на полыхающее пожарище, что разрослось под воздействием моей силы, я радовалась своей находке, барон ревел нечеловеческим голосом, Мария визжала. И в суматошной панике, среди гари и дыма, никто не вспомнил о том, что рыжая красавица по сути своей огневичка.

Глава 2

— Встать. Суд идет.

Фраза звучит красиво, а суд на самом деле был скромный. Собрание из пяти человек: меня, барона, наших адвокатов и судьи. Именно он, высокий тощий человек с козлиной белой бородкой и молодым взглядом, так объявил свое явление.

— Присаживайтесь, — разрешил он и, заняв свое место за высокой кафедрой, обратился к нашему «собранию»: — Рад приветствовать молодоженов…

— Простите, господин судья. — Не успев сесть, мой защитник мистер Гилл поспешил развеять возникшее недоразумение. — Между мисс Адаллиер и сэром Норвиллом…

— Бароном Кервасом, — вскинулся защитник названного.

— Да-да, мы знаем о происхождении джентльмена, — не без ехидства на его снобизм заявил мой адвокат и продолжил ровным тоном: — Так вот, между ними действительно существует договоренность о браке, но собрались мы здесь по другому поводу.

Глаза судьи озорно сверкнули, и он, не удосужившись заглянуть в бумаги, весело вопросил:

— По какому же?

— По глупому, — набычился барон, который вот уже час пытался уговорить меня всеми правдами и неправдами.

— Отнюдь, — возразила я тихо, но уверенно. После всего сказанного и сделанного хода назад нет. Так что не сдаюсь и не прогибаюсь.

— Очень интересно, — улыбнулся судья Живулони.

Еще бы ему не было интересно. О том, как сгорело все здание стремительно развивающейся фирмы «Нор ин Фо», писали в газетах. На первой полосе среди самых скандальных городских известий красовались руины детища барона, сам он в многократно прожженных штанах и полураздетая Мария, платье которой я чудовищно испортила. Хотелось на ней оставить лишь корсет, но в последнее мгновение я сжалилась над лицемерной предательницей и сохранила ее белье. Фривольные оборочки коротких дамских панталон с дырами в форме сердечек смотрелись оригинально.

Что и говорить, тетя всегда считала, что я обладаю утонченным чувством стиля. К счастью, мне, как мастеру шедевра, было позволено ютиться в тени своего творения — я вовремя вспомнила об амулете и не попала в объектив.

Моей невероятной смелостью и наглостью сестры были поражены, возмущены и не… неправильно оценили мое рвение к свободе. Поначалу в пылу яро… ярой сестринской любви они поддержали меня физически. Это так и звучало: «Ливи, держи ее, а я по шее дам!», «Лучше ты держи, я дам по заднице, быстрее дойдет!». Это было лишь вначале. Когда же они устали гоняться за мной по дому и прилегающему саду, я, отдышавшись от быстрого бега, объяснила все без утайки. Признав мою правоту, им пришлось прибегнуть к моральной поддержке. И в один голос сестры приказали не сдаваться, держать оборону и держаться до последнего. Что я и делала, уверенно отбивая все подачи барона Керваса, мысленно посылая его к такой-то рыжей гадости.

За раздумьями пропустила момент, когда судья углубился в чтение документов, и очнулась, стоило ему улыбнуться шире и чуть ли не нараспев сообщить: