Думы о труде. Записки главного конструктора 'Москвича' - Александр Андронов

Последние годы

Годы шли, работа отнимала много сил, времени и здоровья. Борьба за то, чтобы очередной «Москвич» выглядел достойно, получил новый двигатель, чтобы на заводе появились нормальные условия для работы конструкторского отдела. Все это сказывалось на здоровье главного конструктора. Но поправляясь после очередного инфаркта (всего Александр Фёдорович перенес три), Андронов не мог не думать о заводе, людях, производстве.

Наконец, 1 августа 1972 года он становится персональным пенсионером союзного значения. Казалось бы, что еще нужно! Можно отвлечься, заняться собой, посвятить время дому, любимому хобби – живописи, посещать выставки, словом, жить в свое удовольствие. Но, как раз этого, Андронов и не мог! Даже формально уйдя с предприятия, он мысленно остается там.

Его по-прежнему волнуют производственные и хозяйственные проблемы АЗЛК. А ситуация на заводе, с годами становилась все более сложной. Менялись директоры, главные конструкторы, падало качество выпускаемых автомобилей. Предприятие лишалось перспективы, лишалось будущего. Андронов все прекрасно понимал, но (самое для него болезненное) уже никак не мог влиять на ситуацию. Это, вероятно, приводило конструктора в отчаяние, ведь что может быть мучительней наблюдения за медленной гибелью дела, которому ты посвятил лучшие годы своей жизни, и сознания того, что ничего не можешь сделать для его спасения?

Тогда же Александр Фёдорович начинает приводить в порядок свои воспоминания, которые назвал «Думы о труде». То была большая работа по подведению итогов, обобщению накопленного опыта, размышлению над смыслом жизни. В итоге получилось пять толстенных тетрадей, исписанных убористым, иногда неразборчивым почерком. Аккуратно вклеены, и обстоятельно подписаны фотографии. На этих страницах уместилась целая эпоха – эпоха советского автомобилестроения от начала до упадка. С фактами, цифрами, именами.

Но особенно ценно, что это взгляд изнутри, взгляд человека государственного масштаба, принимающего участие в событиях и оказывающего на них определенное влияние, но в то же время и критически оценивающего происходящее.

Все, связанные с автомобилем воспоминания Александра Фёдоровича Андронова собраны нами в первой части книги. Вторая ее часть посвящена другим темам. Это размышления (в достаточной мере философские), на самые разные темы. Думы о человеческом труде, отношении к нему государства и общества. О необходимости труда конструкторов-творцов для развития этого общества и многом другом.

Читая записки А. Ф. Андронова, можно подумать, что принадлежат они не члену КПСС с солидным стажем и главному конструктору одного из крупнейших автомобильных заводов СССР, а настоящему диссиденту – настолько нелицеприятно выглядит описанная действительность, настолько остра критика существующего положения вещей.

Понятно, что, работая на АЗЛК, Александр Фёдорович выступал, прежде всего, с позиции своего предприятия, защищал его интересы, переживал за его будущее. И, как мы теперь знаем, переживал не напрасно! Из текста записок следует, что их автор четко осознавал всю абсурдность существовавшей экономико-политической системы современного ему общества, но, понимая, что ничего не может поделать с самой системой, старался действовать, согласно здравому смыслу и своей совести там, где это зависело конкретно от него.

С позиций здравого смысла он подходил и к своей профессиональной деятельности. Жаль только, что ни руководство завода, ни руководители отрасли своевременно не прислушались к его словам, не отреагировали на предложения, высказывавшиеся конструктором в отчаянной попытке сохранить завод, коллектив ОГК, созданную за десятилетия школу отечественного конструирования легковых автомобилей.

За сиюминутной выгодой они не сумели распознать приближающегося конца предприятия, о неизбежности которого чуть не за два десятка лет предупреждал Александр Фёдорович.

Эта его позиция не может не вызывать уважения. Но не меньшее уважение вызывают и недюжинный характер Александра Фёдоровича, его несокрушимое мировоззрение и жизненная позиция, которой он всегда непреклонно придерживался.

В 90-х годах прошлого века небольшие выдержки из записок Александра Фёдоровича Андронова были опубликованы, но в столь значительном объеме мемуары предлагаются читателю впервые после его ухода из жизни 22 августа 2000 года.

Часть первая

Вспоминая минувшее

Дизельный пробег

В 1934 году Советское правительство объявило о проведении Международного дизельного конкурса. Вся промышленная Европа откликнулась на приглашение, прислала свои моторы и квалифицированных представителей. Америка не могла принять участие в этом огромном по количеству участников (первом и, по сей день, единственном) такого рода международном конкурсе, так как не имела своих дизелей, хотя и вела в этой области поисковые и конструкторские работы. Главной задачей конкурса было выявить наилучший для производства в СССР дизель.

В Научном автотракторном институте (НАТИ) к этому времени уже были спроектированы, и построены опытные образцы отечественного дизеля, созданного под руководством профессора Николая Романовича Брилинга. Он получил имя «Коджу».

Самым интересным и необычным в предстоящем событии было требование к фирмам предоставить свои дизели (в сборе со сцеплениями и коробками передач), без установки их на какие-либо шасси. Дизели устанавливали, в зависимости от рабочего объема, на шасси отечественных автомобилей АМО-3, ГАЗ-АА, Я-5 и Я-8. Эта работа была проведена на трех отечественных автозаводах, примерно в полуторамесячный срок. Специалисты фирм наблюдали за монтажом, в нужных случаях корректируя работу.

Итальянская фирма FIAT, добившись разрешения получить для себя два автомобиля Я-5, на собственном заводе не только установила на них свои дизели, но и произвела отделку автомобилей, окрасила их в красный цвет.

Для продукции Горьковского автозавода оказался подходящим всего один дизель – фирмы «Перкинс», который и был установлен на полуторатонный автомобиль ГАЗ-АА. Все остальные моторы участников были смонтированы на автомобилях АМО-3, Я-5 и Я-8.

Таким образом, в этом интереснейшем конкурсе приняли участие дизельные фирмы семи европейских государств: Австрия («Греф-Штифт»), Англия («Бирдмор», «Кросслей», «Перкинс», «Торникрофт»), Венгрия («Ганц» и «Ланг», производившая моторы по лицензии «Мерседес-Бенц»), Германия («Бюссинг», МАН, МВМ, «Дойц»), Италия (ФИАТ), Франция («Лиллуаз» и «Рено»), Швейцария («Заурер») и Советский Союз со своим «Коджу». Всего были установлены на автомобили свыше сорока дизелей. Некоторые фирмы представили по несколько экземпляров (по два – для АМО-3 и Я-5 – «Ганц», «Ланг», МАН и др.); большинство фирм – по два дизеля различных по объему цилиндров; остальные – в единственном числе: «Перкинс» (на ГАЗ-АА), «Греф-Шрифт» (на Я-5), «Бирдмор» (на Я-5). Автомобили, на шасси которых были смонтированы (с помощью работников заводов и специалистов различных организаций, привлеченных к проведению конкурса) дизели, были подвергнуты динамическим и экономическим испытаниям. Маршрут пробега – Москва – Тифлис – Москва с заездом в город Грозный, график строгий, уложенный в один месяц.

По условиям конкурса все водители, контролеры и техники должны были быть советскими гражданами, специально подобранными по квалификации и опыту. Иностранным представителям – инженерам и механикам (их было около двадцати человек) – предоставлялось право ехать в качестве пассажиров и наблюдателей на автомобилях со своими двигателями, а также принимать участие в ремонтах и регулировках. Кроме того, в обслуживающей колонне – пятой по счету – кроме автомобилей с бензиновыми двигателями, взятых для сравнения, шли два автобуса (предназначенных для, медицинских работников, корреспондентов и отдыха иностранного персонала), цистерна с топливом, походная ремонтная мастерская, зарядная станция, типография выездной редакции газеты «За рулем», а также автомобили снабжения (питанием, шинами и необходимыми материалами). Старт пробегу был дан под Москвой 24 июля.

Надо сказать, в те времена от Москвы до Харькова дороги с булыжным покрытием чередовались с грунтовым большаком, затем, включая маршрут до Грозного, шел грунтовый большак, и лишь на Кавказе дороги были горно-грунтовые и горно-шоссейные, мало приспособленные для автомобильного транспорта. Например, ярославские грузовики, не обладая надежными тормозами, с трудом прошли Млетские спуски, на которых не всегда вписывались в повороты. Финиш состоялся в Москве 25 августа. Все автомобили повторно подверглись динамическим и экономическим (по расходу топлива и масла), скоростным (по булыжному шоссе Москва – Александров – Москва), стендовым испытаниям, а затем разборке и оценке износа деталей.