2k66 - Андрей Баженов

Парень содрогнулся и упал на правый бок, из-за чего перевалился через оградку с тротуара на газон и покатился с косогора, оставляя на мокрой земле кровавый след. Наш герой попал изменнику в ногу.

Смотря на лежащего внизу преступника, товарищ Георгиев остановился, чтобы перевести дыхание. Они пробежали метров пятьсот и сейчас находились на границе Второго и Третьего Автономных городских секторов.

Если АГС-1, в котором Юрий сел на метро, был одним из самых развитых районов Столицы, и дождь там шел будто не с неба, а с вершин небоскребов, уходивших сегодня высоко в туман, то Третий сектор представлял собой одну большую помойку. Когда-то давно, еще до Третьей войны, всю Столицу разделили на шесть секторов, ответственность за которые возложили на шесть роботов. Практически всесильные и до жути неживые, эти компьютеры должны были поддерживать порядок и безопасность в городе: самостоятельно чистить дороги, поливать газоны, мыть окна, следить за освещением и температурой в помещениях, регулировать дорожное движение. Люди прошлого даже научили их опознавать преступников и защищать своих граждан. Впрочем, от краха их это не спасло.

И сегодня по всему городу расположены тысячи видеокамер, спрятаны сотни определителей личности, всегда готовых зажарить током тех, кто сует нос не в свое дело. Пугающе. С другой стороны, Центральные компьютеры Третьего и Четвертого Автономных городских секторов не работают уже много лет, а остальные никем не поддерживаются, полагаясь только на себя. Нет, Юрию их не жаль. Народная партия не перестает повторять, что ее специалистам удалось направить возможности искусственного интеллекта в нужное русло, но ему, старшему лейтенанту Госотдела бдения, известно, что теперь нет ни одного человека, который бы мог по-настоящему взять над ними контроль. Юрий Георгиев не доверяет тому, чего не понимает. Еще больше он не доверяет тому, что нельзя контролировать.

Медленно спускаясь по склону, гобовец приближался к ползущему по брусчатке предателю. Наверное, он не обращал на преследователя внимания до того момента, как служитель закона схватил его за куртку и эффектно бросил в лужу.

– Старина, бежать некуда. – Герой шел с той же скоростью, с которой негодяй полз. – От закона не уйдешь.

Изменник остановился, лег на спину и прохрипел:

– Чего ты хочешь?

У старшего лейтенанта ГОБ были все основания считать, что покушение на министра зарубежных дел организовал Джеймс Эдриан, ведь на счету оппозиционера уже с десяток убийств важных политических и общественных деятелей.

О банде Эдриана заговорили в шестьдесят первом. Юрию Георгиеву тогда было всего восемнадцать лет, но уже в столь юном возрасте он понял, что должен ненавидеть злодея. Джим Эдриан рассказывал сказки гражданам Всеобщего, обещал им лучшую еду, лучшие квартиры, обещал вылечить рак. Юрий знал, что рак нельзя вылечить. Никто никогда не избегал вызванной опухолью смерти, потому что обратное утверждал Эдриан. Это не было правдой, потому что это утверждал предатель. Полная противоположность словам Народной партии. «Когда лидеры говорят, – думал Юрий, – надо верить. Так всем будет легче».

Товарищ Георгиев заботился о всеобщем благе. Он хотел сделать свой мир лучше и искренне верил, что этого когда-то хотела Партия. Дело лишь в том, что Партия стала слишком слаба, чтобы обеспечить лучшую жизнь гражданам. Но если каждый будет сильным, сильной будет и Партия. Юрий не сдастся в своей борьбе со злом, чтобы воодушевить ослабшую Народную партию. Сильный народ – сильно государство. Государство – это мы.

А изменник Эдриан разрушал Государство. Он подрывал людскую веру в лидеров, и потому лидеры слабели. Слуге народа это не нравилось. Почему нельзя жить в мире? Эти бандиты причастны к похищению людей по всей стране. Они – именно они, а не их главарь! – устроили бойню на самой площади Богоизбранного народа. Прямо на глазах у лидеров Народной партии предатели положили три десятка человек, но так и не смогли пробраться внутрь. Юрию неприятно было осознавать, что здание Партии тогда защитили машины. Определители личности не пустили убийц внутрь, отбросив их поджаренные тела от входа. Гобовец хотел бы верить, что именно люди спасли тогда Государство.

Следует считать, что оппозиция сильна, но шансов на победу не имеет. Следует считать, что банда Эдриана оказывает некоторое влияние на граждан Всеобщего Государства, но нельзя верить тому, что каждый отдельно взятый ее член в чем-то превосходит любого другого жителя этой страны. Даже самые гнилые эгоисты не могут отрицать силу единства. Поодиночке они ничтожны.

Также любому служителю закона необходимо понимать, что излишнее внимание к Эдриану или какому-либо другому оппозиционеру неблаготворно сказывается на мышлении народа. Если люди будут знать, за какое количество преступлений в действительности ответственен один человек, они засомневаются в важности единства.

Как служащий Госотдела бдения, Юрий Георгиев знал необходимую часть правды. Неприятные и даже опасные сведения, понимал он, нужно доверять лишь тем, кто может использовать их с пользой. Большинство полицейских, к примеру, никогда не видели полного списка «заслуг» той или иной преступной группы. Именно по этой причине, чтобы защитить облик правителей в глазах граждан, было объявлено, что на здание Партии два года назад напали не несколько десятков преступников, а три сотни мародеров. Все телеканалы и радиостанции сообщили, что искатели наживы сделали это не из-за собственного бесстрашия, не в силу собственных убеждений, а по глупости. Мародеров-материалистов назвали дураками, и при этом скрыли почти совершенное вторжение в здание Партии. Двадцатого июля 2064 Эдриан не выступал против лидеров: на такое у него попросту не хватило бы отваги.

Следовало считать, что Джеймс вышел из низов общества. (Впрочем, молодой гобовец сомневался, не является ли предатель низом общества). Когда в шестьдесят первом полиция искала его во Всеобщем банке личностей, они не нашли ничего. Этого человека не было ни среди обычных жителей Столицы, ни среди депортированных всеобщан.

– Знаешь ли, – начал Юрий, – когда мы найдем Джима Эдриана, врагу народа снесут голову, но сейчас я только хочу убедиться, что ты работаешь на него. Скажи мне, как на тебя вышли его бандиты, и как так получилось, что гражданин Всеобщего Государства стал убийцей.

Ползущий жалкий парень все стонал и стонал от боли. Гобовец остановился, провожая изменника взглядом. Юрий потерял всякое желание ему что-либо рассказывать, поняв, что на него речи никакого впечатления не производят. Предатель направлялся к металлической балюстраде, отгораживающей тротуар от обрыва. Под мужчинами проходила линия метро.

Убийца ухватился за решетку и стал медленно подниматься, стараясь встать, из-за чего кровь из его штанины текла все обильнее и обильнее. Блюститель закона подумал о том, что надо бы остановить кровотечение, если он собирается доставить преступника в отделение живым, как вдруг парень перекинулся через ограду, оставив на земле лишь ноги. Товарищ Георгиев поднял револьвер.

– Прыгать собрался? – с иронией спросил он. – Знаешь, будь моя воля, предателей Всеобщего валили бы на месте. Но порой закон, скажем так, не дает действовать серьезно…

– Думаю, я выживу! – прервал предатель слугу закона.

– Что? Не смей прыгать!

Он перебросил ногу через балюстраду, и Юрий пошел на него.

– СТОЯТЬ! Я сказал…

Служащий ГОБ протянул руку, чтобы не допустить прыжка, но было слишком поздно: преступник ускользнул от Юрия, спрыгнув вниз за пару секунд до того, как слуга народа был готов его остановить.

Оказавшись у ограды, удивленный старший лейтенант посмотрел вниз и увидел, что парень распластался на асфальте. Георгиев решил, что тот живой, и начал искать спуск вниз. Когда Юрий перелез через ограду и уже решился спрыгнуть на арку тоннеля, из-под него вылетел вагон метро, остановить который наш герой не смог бы при всем желании. Привставший человек на рельсах внизу столкнулся с управляемым машиной составом. Его небольшая промокшая фигурка поднялась невысоко и свалилась на обочину.

Глава вторая

Реальность действительна, что бы они ни говорили.

Электромобиль свернул направо, и я увидел самое высокое строение в мире. «Народная башня» была построена в Четвертом Автономном городском секторе Столицы еще в 2031 году и раньше носила имя ее владельца, но Народная партия сочла это неприемлемым, и строение переименовали; то ли в честь всех людей, то ли в честь Партии.

Расположенная на пересечении главных дорог АГС-4, до войны башня быстро обрастала подобными ей зданиями, но ни одно из них и вполовину не было так же высоко, как она. Почти полтора километра высотой, «Народная башня» должна была символизировать мощь Всеобщего Государства, но множественные металлические заплаты поверх стеклянного фасада поубавили блеска этому когда-то великолепному зданию. Как и почти все в Столице, его нужно спасать.