Жар желания - Гарвуд Джулия

Пришлось позвонить.

– Кто? – спросил женский голос.

– Это я, Сидни. Ключ где-то в сумке, а я слишком устала, чтобы его искать. Впусти меня, пожалуйста.

Щелкнул замок.

Соседка Лайры по квартире Сидни Бьюкенен широко распахнула дверь. Вид у нее, прямо скажем, был несколько странноватым: выцветшие, закатанные на поясе тренировочные штаны, белый топ на бретельках, пушистые розовые тапочки, зажатый в зубах карандаш. Второй выглядывал из неряшливого узла на затылке.

Первым делом она освободила Лайру от рюкзака и только потом вынула изо рта карандаш.

– Выглядишь так, словно прошла автомойку без машины, – посочувствовала Сидни.

Лайра плюхнулась на единственный стул и шумно выдохнула.

– День был ужасный. А ты как?

– О, как обычно, – прочирикала Сидни. – Обедала с Леонардо Ди Каприо. Уговаривал меня сегодня слетать с ним на Кабо, но у меня уже были назначены свидания со Спилбергом и Лукасом. Оба донимают меня, упрашивая поставить фильм, но я сказала, что мне нужно все обдумать. Потом выпила в баре с Робертом Паттинсоном и поужинала с Чейзом Кроуфордом. О, и еще непрерывно звонил Зак Эфрон. Говорю тебе, если они не прекратят драться из-за меня, я откажусь с ними встречаться.

Пока Лайра смеялась, Сидни успела усесться на пол, в середине полукруга из разбросанных катушек фильмов и бумажных стопок.

– На самом деле я не покидала квартиры весь день. Да что там день… всю последнюю неделю!

Сидни повернулась к окну и застонала:

– Уже ночь?! Если я не закончу проект к завтрашнему дню, быть беде!

Она подняла пару отлетевших страниц, положила на стопку и несколько раз повторила:

– Я могу. Могу это сделать.

Лайра медленно подняла уставшее тело со стула.

– Пойду приму душ, и если тебе нужна помощь, я вся твоя.

Сидни благодарно улыбнулась:

– Спасибо. Но у меня все под контролем. Просто нужно время.

Лайра и Сидни были скорее сестрами, чем подругами. Они встретились летом, перед вторым курсом, на кинофестивале, где обе вызвались помогать ведущим. Соседка Лайры по комнате только что окончила университет и вернулась в Фарго, а срок аренды Сидни заканчивался. Ее квартира была в три раза больше, чем у Лайры, но в часе езды от университета и не имела ни охраны, ни сигнализации. Квартирка Лайры была крошечной, зато обе при желании могли ходить на занятия пешком.

Они чувствовали себя легко в обществе друг друга, так как, по существу, являлись родственными душами. Ровесницы, они происходили из больших дружных семей, которые временами чересчур ревностно охраняли интересы девушек. Обе любили классический рок и темный шоколад. Однако их цели разнились. Сидни мечтала создавать фильмы, которые произведут сенсацию в мире кино. Лайра хотела писать и снимать документальные фильмы.

Лайра окончила университет с отличием. Когда ей и Сидни представилась возможность учиться в престижной калифорнийской киношколе, девушки, не задумываясь, ею воспользовались.

Заканчивая учебу, Лайра не могла не задумываться о своем будущем. Ей несколько раз предлагали работу, но все было не то, и паника постепенно закрадывалась в душу. Но сейчас нужно обо всем забыть. У нее и без того немало забот.

Выйдя из душа, она стала вытираться, и тут зазвонил телефон.

– Хочешь, подойду? – крикнула Сидни.

– Нет, я сама.

Завернутая в полотенце, с мокрыми волосами, с которых капала вода, Лайра поспешила взять телефон и вздохнула, увидев на экране имя.

– Здравствуйте, отец Генри. Как приятно вас слышать!

Ложь будет стоить ей еще одного месяца в чистилище.

– Как поживаете?

Но священник не стал тратить время на светскую болтовню:

– Лайра, она опять за свое.

Не стоило и спрашивать, кто «она». Бабушка, конечно, или Джиджи, как Лайра называла ее с детства.

Лайра нахмурилась.

– Святая вода из купели?

Ну конечно, это святая вода из той купели, что в глубине церкви. Единственная, которая интересовала бабушку.

Самое смешное – это то, что Лайра любила священника, как ни раздражали ее разговоры с ним. Отец Генри был добрым человеком, спокойным, неторопливым, непринужденным, с большим чувством юмора. К тому же он отлично выглядел, хотя церковь не одобряла прихожан, замечавших внешность священника.

– Ну, Лайра, вы же сами знаете, это вода из купели.

Лайра перешла в крохотную спальню и споткнулась о ящик для обуви. Прыгая на одной ноге, она добралась до кровати и уселась.

– Отец, мне очень жаль, я прошу за нее извинения, – пробормотала она, потирая ногу. – Вы знаете, насколько…

Лайра осеклась. Как можно точно описать бабушку?

– Упряма? – подсказал он.

– Да, но она милая, добрая женщина, с прекрасным сердцем…

Игнорируя ее похвалу, отец Генри продолжал:

– Невыносимо суеверна?

– Да, но…

– Вам необходимо еще раз поговорить с ней.

– Обязательно.

– Когда?

– Скоро.

– Как скоро?

Он не даст ей увернуться.

– В этот уик-энд. Я поеду в пятницу, после первой лекции. Не можете ли вы тоже заехать, пока я там буду? Возможно, вдвоем мы заставим ее образумиться.

«Черта с два», – подумала она, но вслух сказать не осмелилась.

Отца Генри она умаслила – по крайней мере пока.

Лайра попыталась отрешиться от тревоги за Джиджи и сосредоточиться на работе, которую необходимо сделать, прежде чем она ляжет спать. В этот уик-энд она непременно найдет компромисс, устраивающий и бабушку, и священника. А до тех пор не стоит думать об этом.

Лайра надела старомодную пижаму и вернулась в ванную, чтобы нанести увлажнитель. Лицо сильно загорело. Наверное, когда она сегодня поднималась на холм. Виноват и доктор Китон, читавший лекцию сегодня днем. Он настоял на том, чтобы провести ее у столовой, где не росло ни одного дерева. Профессор сидел под огромным черным зонтом, в то время как студенты заживо пеклись на солнце. Чтобы почувствовать единство с природой, как сказал он. Однако все, что чувствовала Лайра – невыносимую жару. Она, конечно, наложила на лицо крем от загара, но принялась обливаться водой из бутылки уже в начале второго часа и, очевидно, стерла всю защиту.

Увидев, что надето на Лайре, Сидни хихикнула.

– Новая пижама?

Лайра кивнула, пошла на кухню и вернулась с бутылкой воды.

Сидни наклонила голову и несколько минут изучала подругу.

– Что? – всполошилась Лайра.

– Каким образом ты ухитряешься выглядеть неотразимой даже с сожженным лицом и в пижаме пятидесятых?

– Ок, что ты хочешь позаимствовать?

– Ничего.

– Тогда к чему комплименты?

– Просто мне это кажется отвратительным, – ухмыльнулась Сидни. – Когда мы куда-то выходим, я всегда кажусь себе уродливой приемной дочерью.

– Да брось, – отмахнулась Лайра, – я самая обычная. Это ты у нас рыжеватая блондинка с потрясающими глазами.

– Я всего лишь соседская девчонка. А ты сексуальна. Я заставляю мужчин улыбаться. Ты – задыхаться от желания.

– Спятила? Мужчины тебя обожают!

Сидни пожала плечами:

– Некоторые. Наверное, потому что я умею кокетничать.

– Еще как! Ты превратила это в искусство.

– Да, я одна из лучших, – призналась Сидни и, стянув майку, объявила: – Я подумываю об имплантах.

Лайра, которая как раз пила воду, поперхнулась и закашлялась.

– Ты, что?!

– Импланты, – повторила она с самым серьезным лицом. – Причем такие же гигантские, как у профессора Пирсон. Шалуньи Пирсон.

– Они не настоящие?

– Она может завязать их узлом на спине. Они никак не могут быть настоящими.

– Надеюсь, ты это не всерьез?

– Конечно, нет! Ты слишком доверчива, – фыркнула Сидни и, поспешно сменив тему, спросила:

– Пижаму тебе бабушка прислала?

– Ну да, – кивнула Лайра и, усевшись напротив подруги, взяла ноутбук.

– А по какому случаю?

– Подарок на день рождения. Сделанный заранее.

– Она никогда не дарит тебе чего-то другого? – с любопытством спросила Сидни.