Куба, любовь моя - Михаил Ахманов

– Он? – Я окинул взглядом древние развалины.

– Да. – Археолог подвел нас к камню с выбитым крестом. – Он лежал здесь.

В том, как было сказано это «он», ощущалась целая гамма переживаний: грусть, сожаление, неутоленная жажда исследователя и, несомненно, мистический ужас. Дон Луис Барьега боялся! Что же могло его напугать?..

У моих ног темнела могильная плита с грубо обитыми краями. Ее поверхность тоже была отшлифована, и на ней высекли крест, такой же, как на вделанном в стену камне. Ни имени, ни дат рождения и смерти, ничего… Анна присела, коснулась плиты ладонью, словно желая нащупать невидимые письмена. Потом подняла глаза на археолога.

– Кем он был, дон Луис?

Барьега пожал плечами.

– О том, милая сеньора, известно лишь Господу. Если бы я мог изучить его одежду, доспехи, оружие… или хотя бы сфотографировать… Но аппарата с собой у меня не оказалось. Я, собственно, не рассчитывал что-то здесь найти, был, как говорится, в слепом поиске, ловил удачу… А что поймал, сам не знаю!

Он раздраженно пыхнул сигарой, сунул мне кирку и взялся за ломик.

– Помогите мне, дон Педро. Отвалим этот надгробный камень.

Мы сдвинули плиту. Под ней открылась узкая щель глубиною в рост человека, вырубленная в каменистой земле. Ее стены еще сохранили следы орудий, зубила или той же кирки, и казались прочными – ни земля, ни камешки не осыпались. На дне чернели древесные остатки, в которых я безошибочно распознал гроб. Скорее всего дубовый, скрепленный проржавевшим железом.

Анна и полковник, склонившись над яминой и энергично жестикулируя, затараторили на испанском. Барьега вытащил из рюкзака фотоаппарат, пластиковые контейнеры, кисти, набор лопаток и скребков. Затем он принялся снимать – стены, остатки крыши, камни с крестами, разверстую могилу, полуистлевший гроб… Кажется, он не надеялся попасть сюда еще раз и решил воспользоваться случаем.

– Что это значит, дон Луис? – спросил я на своем пиджин-инглише. – Что это за строение? Церковь?

– Часовня, возведенная над прахом умершего, – пояснил археолог. – Судя по способу кладки и некоторым другим деталям, примерно шестнадцатый век или начало семнадцатого. Только праха в ней не оказалось. Представляете, друг мой, четыреста лет прошло, а вместо праха – мумия! Ну усох слегка мертвец, а так будто вчера похоронили. Это в нашем-то тропическом климате!

– Меня интересуют детали. Как он выглядел? Во что был одет? В каких годах преставился?

– Мужчина лет шестидесяти, крепкого телосложения, смуглый, бородатый, в камзоле, штанах и сапогах. Несомненно, испанец, конкистадор, но не из простых! При нем были шпага, перевязь, золотые украшения… Одежда богатая, подобающая гранду. Ткань и кожа, разумеется, истлели, клинок проржавел, но у покойника – ни следа разложения… Я бы даже сказал, что возрастные изменения были не так уж заметны. Чудеса!

– Что случилось дальше?

– Я был потрясен! Задвинул плиту на место и помчался в Каримбу за инструментами и фотоаппаратом. Уже темнело, так что я прибыл к часовне со всем снаряжением на следующий день. Представьте, могила была пуста! И знаете, дон Педро… – Археолог оглянулся на Анну и Кортеса и понизил голос: – Знаете, сеньор, я не так уж религиозен… Но когда я стоял здесь и всматривался в эту пустоту, глядел на сгнившие останки гроба и задавался вопросом, где же умерший… – Он передернул плечами. – …я вдруг ощутил, как могильный холод охватывает меня… Это было ужасно! Я понял, что мне грозит опасность, что я не должен находиться здесь… Жуткое, гнетущее чувство! И я сбежал, дон Педро, я сбежал! Я, Луис Родриго Фернандо Барьега, вскрывший столько могил, что их хватит на целое кладбище!

– Ваше счастье, что сбежали, – буркнул я. – Благодарите свою интуицию.

Опустив аппарат, археолог уставился на меня.

– Вы в самом деле полагаете, что он…

– Существование вампиров давно уже не страшная сказка, – ответил я. – Хотя готов признать, что случай необычный. Обычно они не спят в гробах по четыреста лет, а живут и кормятся, причем весьма активно. Есть гипотезы, кто он такой?

– Десятки гипотез, – с кривой усмешкой произнес дон Луис. – Здесь, на Кубе и на Гаити, звавшейся в старину Эспаньолой, и на материке от Калифорнии до Чили было столько испанцев из знатных семей, столько проходимцев, авантюристов и военачальников, что список занял бы не одну страницу. Суровые люди, должен признаться, жестокие и без всяких моральных принципов. Чуть запахнет золотом, и кровь рекой польется… убийство на убийстве, предательство на предательстве…

– Подходящий материал для упырей, – пробормотал я и покинул развалины часовни. Дон Луис, орудуя скребками и лопатками, брал пробы дерева, земли, камней, Анна с полковником ему помогали, а я, укрывшись в тени, обдумывал ситуацию. Древний склеп и пустая могила не страшили меня – трудно испугать того, кто знает Великую Тайну вампиров, кто бьется с ними много лет и даже – прости, моя любимая! – кое-кого поил своей кровью. Так что неприятных ощущений, спасительных для дона Луиса, я не испытывал, но, говоря по правде, был изрядно удивлен. Вампирам случается впасть в состояние, похожее на летаргический сон, – но чтобы на четыре с лишним века!.. Странный случай! Те древние монстры, что познакомились с моим клинком или с пулей «шеффилда», прожили сотни лет – возможно, иногда впадая в спячку, но уж никак не на столетия. Я перебирал в памяти их имена: Малюта Скуратов, он же Пашка-Живодер… Цезарь Борджа, герцог Валентино… мамзель Вивьен Дюпле, полюбовница Дракулы… графиня Эльжбета Батори, открывшая мне Тайну и потому еще живая… Были и другие чудища, до которых мы еще не добрались, и за каждым тянулся сквозь время кровавый след, прерывавшийся не больше чем на годы или пару десятилетий. Да и то лишь потому, что мы не знали, где и под какими именами злодействовал древний упырь триста или двести лет назад.

Уникальный случай, подумал я. Вернусь, заставлю Влада, моего партнера, покопаться в библиотеках и архивах – вдруг найдет какие-то аналогии.

Археолог рассовал инструмент и контейнеры с образцами по карманам рюкзака.

– Я закончил, амигос. Хотите осмотреть окрестности, дон Педро?

– Нет, – ответил я. – Здесь мы не найдем ни нашего ожившего покойника, ни обращенных им людей.

– Вы уверены? – спросил полковник.

– Да. Я не ощущаю их присутствия. Можем возвращаться.

Был полдень, и солнце палило неимоверно. Обливаясь потом, мы снова пересекли плато и начали спускаться вниз по крутому обрывистому склону. Полковник Кортес шел впереди, галантно предлагая руку Анне в самых опасных местах, за ними, попыхивая сигарой, двигался Барьега с киркой и рюкзаком. Я выбрал путь немного в стороне, так, чтобы видеть всех своих спутников и чтобы они не закрывали сектор обстрела. Хоть я не чувствовал упырьих эманаций, но был начеку. Куба, судари мои, не Москва! Если разобраться, другое полушарие планеты, края заокеанские, климат другой, другие люди, так что, возможно, есть и в вампирах отличие. Скажем, кубинские вампиры – самые хитрые в мире… Сидит ублюдок где-нибудь в щели, совсем не пахнет и вдруг как выскочит!

Я заметил, что «беретта» Кортеса уже в кобуре, а кобура застегнута. Непростительное легкомыслие! Полковник, кажется, считал, что ежели дорога крутовата и требует усилий для преодоления, то и вампирам здесь придется нелегко. Иными словами, не нападут они вдруг – по крутому склону не попрыгаешь, тут смотреть надо, куда поставить ногу, и соображать, за что уцепиться рукой. Большая ошибка! Для упырей эта скала была что зал для танцев. Твари они ловкие, и людям с ними не тягаться – я имею в виду обычных людей.

Спускаясь, я посматривал то на своих спутников, то на джип, маячивший внизу среди примятой травы. Это был мощный военный внедорожник на высокой подвеске, довольно новый – американская машина, бог знает как попавшая на Кубу. Кортес оставил ее на открытом месте, и ничего подозрительного вокруг не замечалось, ни шевеления в кустах, ни следов на траве. Но я неважный следопыт, и к тому же расстояние было слишком велико.

Поглядывая туда и сюда, я размышлял о находке Луиса Барьеги, об испанском воине из склепа. Знатный гранд, мужчина в возрасте… Он мог быть кем угодно, предводителем отряда конкистадоров, капитаном корабля, сражавшимся с пиратами или перевозившим ценности, владельцем поместья на Кубе или даже губернатором острова. Странно, что такого человека схоронили не рядом с церковью, в освященной земле, а закопали в дикой местности, где бродят свиньи… Наверное, была тому причина! Наш покойник мог оказаться столь звероватой персоной, что даже в ту эпоху насилия и жестокости выделялся среди соплеменников. Это кое-что объясняло – по теории Байкалова как раз такие выродки и превращались в первичных вампиров.

Внезапно я уловил знакомую ментальную эманацию. Тянуло не с плато и не от камней на склоне, а снизу, оттуда, где стоял наш джип. Запах крепчал с каждым шагом, и я уже не сомневался, что у машины нас поджидают, но не в кустах – спрятаться там было негде. Анна, Кортес и дон Луис спускались, оживленно размахивая руками и что-то обсуждая на испанском; Анна смеялась, полковник крутил усы, старый археолог дымил сигарой. Они ничего не заметили. Ну, на то я и Забойщик, чтобы первым чуять неприятности.