Воспитанник Шао. Том 3. Откровения Абсолюта - Сергей Разбоев

Полковник уже не смотрел на довольные, ухмыльные рожи командос. – Думаю, господа командоры, разрыхлить старые домишки новым вооружением для вас не проблема. Все века герои питались славой и грабежом. Так что, вперед и с песней. С богом, господа.

Хьюз присел, довольный своей штабной разработкой. Махнул рукой, показывая, что бы все разошлись по своим делам.

Глава 6

Рус – бой на реке

«Как я жил, расскажи, Предводитель

Хора, спой, как терзал меня страх,

Он отбеливатель и краситель,

Заливаюший щеки впотьмах

Краской… Там, за волнами морскими,

За припухлостями могил,

Там, в Микенах, там, в Иерусалиме,

В те века телефон не звонил».

Александр Кушнер

После перестрелки в Калькутте, Рус последовал советам индусов и пароходом добрался до Бирмы, в порт Моламьяйн. Нанял небольшой катер с командой из трех человек. И по реке Салуин пошел в горное верховье полноводной реки. Четыре великих реки Азии берут начало из мест расположения монастырей в Тибете. Янцзы, одна из величайших рек мира: длиной, полноводьем, экономическим значением. Важнейшая, наверное, после Дуная; да еще, может быть, Нила и шикарной Миссисипи.

Кровавый Меконг, по-китайски Ланьцанцзян – тоже кормилица населения шести стран. Больше имеет только интернациональный Дунай.

И древняя, очень древняя, даже для индусов, величавая Брахмапутра. Святость и таинства, которой почитают и поныне: верующие, ученые, и те, кто когда-либо видел ее.

Движение в горных теснинах на этих реках очень затруднено. Реки текут бурно, мощно, торопливо. Берега во многих местах вертикально отвесные. И, если что-то случится с мотором, а тем более окажешься вне судна – пиши, пропало. И моли бога, чтобы где-то поблизости оказался невысокий пологий выступ. Вода холодная, долго не продержишься. Иначе просто исчезнешь в пучине прожорливых рек. Но, бурное течение, все равно, вынесет твое бренное тело в воды Андаманского моря.

Трудно угадать, глядя на карту, почему такой непредсказуемый путь, выбрал Рус. Может это один из ходов, которые просто ставят в тупик преследователей и путают следы. Может, для данного времени, этот путь показался монаху самым коротким: неизвестно. Но старенький катер, угодливо рвался вперед сквозь настырное течение, толкаемый двумя пыхтящими моторами. Топливом запаслись до самого Тибета. Судно было немаленькое, емкое. Имелось три комнатки-каюты, моторное отделение и даже трюмное помещение. И, конечно, флажок республики на флагштоке.

К исходу вторых суток лодка исправно дошла до городка Тако. Здесь матросики заупрямились – дальше плыть опасно. Начинается зона неконтролируемая правительственными войсками. Хозяин подробно рассказал монаху о целых армиях юнцов, которых содержит опиумный король местных джунглей. Об их варварстве, ужасах, какие они причиняют местному населению и всем случайным путешественникам, неосмотрительно попавшим в их лапы.

Рус сидел, поглядывая на крутые берега, раздумывал. После шестисот километров речного пути гнать катер обратно было, до боли, обидно. Куда потом? Ему бы только на китайскую территорию попасть, а там легче. Конечно, многие монастыри переместились из провинций Юньнань и Гуйчжоу в высокогорные места западного Сычуаня и восточного Тибета. Но, все равно, возможности передвижения по китайской территории к монастырям были несравненно проще, чем по другим землям. Ему доплыть бы до дороги соединяющей китайские города Манши и Сягунь. Но, видимо, этот отрезок так и останется в долгой памяти, как самый непроходимый, непроезжий. По карте, это еще более четырехсот километров. Более суток хода. Может, стоит рискнуть плыть до первого столкновения с толпой юнцов. А там видно будет. Но как уболтать хозяина?

После двух кратного увеличения цены аренды катера и договоренности, что после первой встречи с бандой, хозяева повернут обратно, лодка взревела моторами. И, прорывая напор встречных волн, пошла по-звериному упорно вперед. Рус выдал каждому по пистолету. Приготовил свой автомат, снайперскую винтовку. Его глаза, теперь, настороженно стали всматриваться в горные склоны реки.

Дальше все предстало, как предсказывали бирманцы. За городом, километров через двадцать, на скалистых отрогах начали показываться сначала одиночные фигурки, потом группки вооруженных людей. Они жестами приказывали пристать к берегу. Еще, километров через пять, зона берега уже была плотно усыпана несколькими сотнями юнцов. Они начали предупредительно постреливать в сторону катера.

Старик подошел к монаху.

– Здесь еще река широкая. Не прицельно пацаны стреляют. А дальше? В теснинах ущелья гранатами забросают. Пора разворачиваться. Не сдобровать потом.

Рус согласно кивнул. Он и сам уже понял: старик прав. Надо уходить. Признаться, он не ожидал такого количества малолеток на берегу. В некоторых местах меж склонов гор, сквозь заросли джунглей, виднелись лагеря, дымились костры. Моторист ловко, почти на месте, развернул лодку, не приближаясь ни к одному из берегов. Выстрелы участились. Вдруг, из-за поворота, показался большой катер, полностью набитый шпаной. Тяжело ревя моторами, он набирал обороты и гнал судно на катер монаха.

– Крышка нам! – затрепетал старик, выжимая из посудины, всю оставшуюся физическую мощь.

Жестом руки, Рус, показал старику, чтобы он успокоился и продолжал выполнять свое дело. Сам посмотрел на берега. Народу стало еще больше. Многие начали дружно палить по катеру. Через минуту, судно вышло из зоны расположения отрядов и на склонах, продолжали виднеться, только одиночные фигуры дозорных.

Но мощный катер преследователей упорно сокращал расстояние. Переполненный юнцами, он грузно, на скорости уходил носом в воду и также грузно, как огромный кит, выныривал из бурлящей воды. Горластые лики боевиков приближались. Стрельба с их стороны учащалась.

Рус, расположился с винтовкой на мешке с песком. Рядом приспособились матросики с пистолетами.

– А вы что желаете исполнять, господа стрелки? – иронично и с шуткой вопросил монах.

– Стрелять будем.

– Это хорошо, что вы готовы воевать. Но пистолет оружие рукопашной схватки. Поберегите патроны.

Стреляющий, громыхающий и огнедышащий катер опасно приближался. Волны и брызги, живописно, дополняли фейерверк частой стрельбы.

Рус посмотрел в прицел оптики. В рулевой рубке стоял пожилой капитан и что-то весело кричал своим малолеткам. Каждый стрелял, с какого угодно положения, лишь бы выстрелить. Между катерами расстояние сократилось до ста метров и далее продолжало уменьшаться. Монах взял на прицел рулевого и, когда оба катера на мгновение застыли в своих высших точках над водой, аккуратно нажал на спусковой крючок. Мощь ударной силы крупнокалиберной пули откинула жертву от руля с такой силой, что тело, чуть ли не влипло в заднюю стенку. Из-за общего шума стрельбы и рева моторов, выстрела никто не услышал. Рядом стоящие, только с немым удивлением смотрели на медленно опускающееся тело вдоль задней стенки рубки. Катер, потеряв управление, резко пошел вправо на скалистые отроги гор. Руль кто-то подхватил, вывернул в другую сторону. Но, от резкого крена на бок, с надстроек лодки, горохом посыпались в воду пацаны. Судно продолжало бросать в стороны и крутить. Многие по своей инициативе начали бросаться в быструю воду. Второго моториста не было, чтобы хотя бы застопорить моторы. Рус выстрелил во второго, держащегося за руль. И катер начало бешено крутить и бросать в разные стороны. Дичающая машина с громким треском врезалась в каменный отвес горы. Еще несколько секунд, раздался оглушительный взрыв такой силы, что все, что было на катере, полетело вверх и в стороны в горящем исполнении. Дед и матросики запрыгали вокруг Руса, хлопая в ладоши.

Вскоре, их катер подошел к маленькому городку и пристал к пустующему причалу. Старик уведомил монаха, что надо немного покопаться в моторах. Рус согласился, сам сошел на берег и расположился на отвесной площадке недалеко от них.

Ближе к вечеру, два средней величины парохода, битком набитые народом, на такой непривычной скорости подошли к причалу и так резко дали «полный назад», что катерок деда чуть не перевернулся от поднятых волн.

На берег, с подошедших пароходов, выскочило более сотни молодых людей и расположились группками. Рус видел, как бирманцам что-то сказали, и они на тросах оттащили свое суденышко дальше вниз по течению. Монах ползком перебрался подальше от пристани. Речь, на которой разговаривали прибывшие, он не понимал. Но по отдельным репликам догадался, что это арабы, пакистанцы. Он не вникал в суть происходящего и только посматривал на свой катер, в котором все еще копались дед и помощники. Но, когда через полчаса подошли два грузовика, и с кузовов начали выдавать автоматы, пулеметы и прочее боевое снаряжение, даже минометы: Рус насторожился. Теперь, эта беспечная толпа, уже не казалась ему безобидной. На землю рядками складывали мины, гранатометы и ящики. Прочее из армейского войскового обеспечения, что так неплохо знал сам монах. Русу не надо было много размышлять. Если сам он стремился попасть этой рекой в районы Тибета, то этим сорванцам тоже туда хотелось. Эта группа, никак не похожа на полицейских или армейское подразделение. Калькутта ему веско напомнила мусульманские отношения. Дальше он не стал размышлять и прикидывать что к чему. Ствол его винтовки неподвижно уставился на бензобак первой машины. Прозвучал короткий щелчок и гулкое эхо сотрясло близлежащие окрестности. Черное облако копоти поднялось к небу и продолжало разрастаться. Разлетались в стороны предметы военного снаряжения и находившиеся в кузове люди. От детонации взрывались некоторые мины, что довершало панику забегавших по берегу человечков. От дыма и огня, Рус не видел вторую машину, которая быстро отошла назад, по дальше от горящей. С нее поспешно начали скидывать ящики. Через пять секунд и ее разорвало с такой силой на части, что все, кто остался в живых, отбежали метров за сто. Смотрели с неподдельным страхом, потом побежали на свои пароходики. Монах высматривал, где бы на палубе найти бочку с горючим, но густой дым и беготня паникующих не позволяла это сделать. Через минуту, подобрав кого еще можно было, вся компания спешно отплыла к югу.