Избранное - Борис Бурмистров

«Творение, забвение, хаос…»

Творение, забвение, хаос —Тащу и я свой непосильный воз.Скольжение, падение, подъем —Родившись в муках, в муках и живем.Сомнение, затмение и… свет —Звездой падучей обозначен след.Смирение, течение судьбы —Все чаще лбом в бетонные столбы.Падение, горение и… мрак —Все было так и, видно, будет так.И пусть горька и беспощадна жизнь —Я говорю судьбе: «Не суетись!Не торопись, не подгоняй года —Еще горит, горит моя звезда».

«Когда сменяются цари…»

Когда сменяются цари —Один другому петлю вяжет,Пока погода, до зари —Мужик с молитвой поле пашет.

Когда сшибаются вожди —Один другому яму роет,Пока не грянули дожди —Мужик соломой избу кроет.

Когда грозятся небесаИ над землею гром грохочет,Гуляет по полю коса —Мужик о будущем хлопочет.

«Громко крикну, в ответ отзовется…»

Громко крикну, в ответ отзоветсяГолос мой из ночной тишины,Слово доброе добрым вернется,Злое – злым отлетит от стены.

И ударит больнее больного,И тогда вдруг, поймем, что творим.Бумерангом становится слово,Возвращаясь к истокам своим.

В этом мире всему есть начало —Жизни, слову и добрым делам…Слышу – птица в ночи прокричала,Что-то крикнула коротко нам.

Как же ей не ответить, пичуге?Может, голос мой зло отпугнет,Или чьи-то жестокие рукиВ этот миг от нее отведет.

Ну, а может, такое случится:Заблужусь я в пространстве ночном —Громко крикнет знакомая птицаИ дорогу укажет крылом.

80-е годы. «Дороги, долгие дороги»

Библейский мотив

Забываем: кто мы и откудаНаши корни, стволы и листва?Не расслышать средь страшного гудаНаших предков святые слова.

Не расслышать средь грохота пушек,Как шуршит и метет листопад.Вновь глаза сердобольных старушекНа восход боязливо глядят.

Что взойдет там за серою далью?Что так долго в округе темно?Воздух полнится пылью и гарью,Черный ворон стучится в окно.

Снова дети уходят на битву,Унося свою душу и плоть,Вслед читают старушки молитву:«Сохрани и помилуй, господь!

Не убий и убитым не будешь,Не кради у голодного хлеб,Если заповедь эту нарушишь —Разорвется сплетенье судеб.

Все вы нам одинаково любы,Погоди же, сыночек, погодь, —Тихо шепчут старушечьи губы, —Сохрани и помилуй, Господь!».

Тобольск, 1989

Подгорный город. Веет старинойОт деревянных рубленых строений —За древнею, кремлевскою стеной,Как призрак бродит позабытый гений.

Он по утрам звонит в колокола,Но этот звон не каждый в мире слышит.Колокола? – пустые куполаИ временем простреленные крыши.

Внутри соборов… господи, прости!Не дай мне впредь узреть еще такое!Неужто честь сегодня не в чести,А совесть в состоянии покоя…

Глядят церква глазницами эпох.Тяжелый взгляд на мне остановился.Не по себе мне – будто смотрит Бог.Немой вопрос: а ты зачем явился

В подлунный мир – творить иль разрушать?И что уже ты сотворил на свете?..Глядит в окно стареющая мать.Глядит, глядит и что мне ей ответить?

«По часовой, по часовой…»

По часовой, по часовойВращается пропеллер.И душу леденящий войПодхватывает ветер.

По круговой, по круговойПо вековому счетуВорочается шар земной,Расплескивая воду.

По верстовой, по верстовойМороз-наждак по коже.Стрелою жизнь по часовой —В обратную не может.

По часовой, по верстовойТо смех, то плач, то жуткий вой.

«Я играл трагическую роль…»

Гул затих. Я вышел на подмостки…

Я играл трагическую роль,Падал на разбитые колени,И принцесса плакала на сцене,Но на сцене властвовал король.

Я играл трагическую роль,Погибал, как водится, в финале,Но меня с подмостков поднимали —После смерти кланяться изволь.

Я вставал и говорил: «Позволь!Сколько мне играть такую роль».Подливали в кубок мне вино:«Воскресать не каждому дано».

Я играл трагическую роль —Где моя, а где чужая боль?

Монолог ребенка, погибшего от голода

И надо ж было мне родитьсяВ голодном, вымерзшем году —Прийти. Увидеть злые лицаИ снова кануть в темноту.

И снова ждать тысячелетья,И к свету вновь искать пути,Но дай мне Бог – не в лихолетье,А в год достатка в мир прийти.

И дай мне Бог не заблудиться —Вернуться к вам сквозь смерть и тьму,Увидеть ласковые лицаИ улыбнуться самому.

И дай мне Бог умом постигнуть,Что этот мир не так уж плох,И дай по имени окликнуть,Хотя бы раз, тебя, мой Бог.

Памяти сына

Осиротел мой дом,Душа осиротела,Лишь тень в углу пустомОт маленького тела.Тяжелый скрип дверейИ прошлых звуков – звуки…Я глажу тень кудрейИ вздрагивают руки.Я слышу пустотуИ звон пустой посуды.Уходят в темнотуПрошедших дней минуты.Я слышу их шаги,Они все глуше, глушеИ тень моей рукиМеня за горло душит.Пунктирный след во мглеИ ничего нет кроме…И пусто на земле,И пусто, пусто в доме.

И замер день, и вечер не настал,В снегу следы – из никуда дорожки.И капелька дождя, зажатая в кристалл,Никак не тает в крохотной ладошке.

Печаль моя, моя любовь, мой сын,О, сколько звезд лежат в моей ладони.А я один, среди людей один,Куда идти? В округе ветер стонет.

Вернуться в дом? Тебя уже там нет,А во дворе в снежки играют детиИ дворник хмурый разгребает след —Твой след, сынок, на этом белом свете.

Прости, малыш, безумный этот мир,Его не в силах я переиначить.Мой дом отныне одинок и сир,А мир смеется, негодует, плачет.

Прости, сынок, за все меня прости,Моей душе нести такую ношу,Моей душе такую боль нести…Я эту тяжесть до конца не сброшу.

«Хороним мальчиков своих…»

А. Каткову

Хороним мальчиков своих,Любимых мальчиков хороним.Наотмашь бьет судьба под дыхИ мы от боли адской стонем.

Какая сила держит нас?Тебе и мне пред кем виниться?Вокруг метели – дикий плясИ чей-то плач, и чьи-то лица.

Пред кем колени преклонить,Кого просить, кому молиться?Но поздно, поздно – рвется нитьИ нет узла, чтоб зацепиться.

Чтоб удержать в руках ту нить…Скользит, скользит меж пальцев время.И как теперь нам дальше жить,И как нести такое бремя?

За что же, господи, за что?Ответа нет, и не дождаться…В прихожей к детскому пальтоМое пытается прижаться.

«С горем смириться нельзя…»

С горем смириться нельзя,С радостью можно поладить.Трудная эта стезя —В путь мой уложена память.

Только ступлю на порог,Плачет земля подо мною.Если б увидеть я смог,Что за моею спиною.

Кто за моею спинойШепчет о чем-то невнятно?Ливни сплошною стеной —Нету дороги обратно.

Память, лишь память однаШепоты ловит и звуки.В прошлое шаг и… стенаТкнется, ударится в руки.

«Есть светлые, есть темные стихи…»

Есть светлые, есть темные стихи.В одних – наивность, а в других – грехи.Мир поделен на темноту и светИных, поверьте, сочетаний нет.Мне возразят: а полумрак ещеИ полусвет ты не берешь в расчет.Полутона и есть полутона,В них только часть от целого дана.

«Опять несет меня волна…»

Опять несет меня волна.И так вся жизнь течет волнами,Я заплатил за все сполнаЛюбовью, кровью и словами.

За все заплачено, и все жКровоточит сквозная рана,И пуля – в тело, в душу – ложьИз одного летят нагана.

Земля моя, мой отчий дом,Я знаю жизни этой цену.Земля кругла, но за угломВновь чей-то глаз прильнул к прицелу.

«Ходил, бродил по свету…»

Ходил, бродил по свету,Все подбирал по цвету:Рубаху, женщину, пиджак.А вслед кричали: «Вот чудак,Ему не нравятся цвета!И то – не то, и та – не та.Неповторимый ищет цвет,Его, быть может, вовсе нет».Я улыбался им в ответ —Нашел единственный тот цвет.Не зря бродил по свету —Все подобрал по цвету:Улыбку, волосы, пальтоИ эта – та, и это – то.

Короткие встречи «Из цикла»