Избранное - Борис Бурмистров

«Рисую осенний пейзаж…»

Рисую осенний пейзаж,Оранжевой краской рисую.Сменяется явь на мираж,Уйти в неизвестность рискую.

Сменяется день на закат,В рубахе малиновый вечер.Плывет над землей листопадИ листья щебечут: «До встречи».

До той недалекой поры,Когда распускается вербаИ радужный смех детворыВзлетает до синего неба…

Рисую осенний пейзаж —Прекрасный кусочек природы.И женская прихоть и блажь —Всего лишь измена погоды.

«…Из той поры до нынешнего дня…»

…Из той поры до нынешнего дняЛетит, летит: «Не разлюби меня», —И готов поклясться на крови,Я от твоей не отрекусь любви.Когда вдали забрезжит ливень-свет,Мы вдруг поймем, что нас уже здесь нет,Лишь голоса, да отголоски дней,Судьба твоя растворена в моей.И потому безудержно любяИ среди звезд я отыщу тебя…

«Сколько прошел дорог…»

Сколько прошел дорог,Сколько спалил мостов,Слишком печален итог —Много могил и крестов.

Сколько друзей схоронил,Сына отнес на погост.Кто из неведомых силСжег этот крохотный мост?

Господи, что впереди,Пламень в душе или лед,Молот тяжелый в грудиВ ребра безжалостно бьет.

Что же мне делать теперь,Новые строить мосты?Двери слетают с петель —Поле, снега и кресты.

«Все, что от жизни возьму…»

Все, что от жизни возьму, —Все, уходя, возвращу.Канув в кромешную тьму,Всем ли и все ли прощу.

Все ли прощу я себе,Все ли могу я прощать,В этой заблудшей судьбе —Было о чем мне вещать.

Было о чем сожалеть,Крест свой нелегкий неся…Мог бы давно умереть —Без отпущенья нельзя.

Без отпущенья грешно,Раньше, до Судного Дня,Всем отпущенье дано…Нынче простят ли меня?

«Сколько потеряно…»

Сколько потеряно,Сколько не найдено.Жил неуверенно —Счастье украдено.

Времечко сдвинутоВетрами зимними,Душенька вымытаБелыми ливнями.

Что же осталось:Дорога нездешняя,Сердца усталость.Да грусть безутешная.

Жил бы уверенно,Зная доподлинно —Что не потеряныСовесть и Родина.

Ниточка тонкая —Дума заветная.Жизнь моя горькая,Жизнь моя светлая.

Утро по полюДымкою стелется,В лучшую долюТрудно, но верится.

Предчувствие

Все сильней, сильнееБелый снег валит.К вечеру яснееГолова болит.

К вечеру сильнее,Как не берегись!Глупая затея —Эта наша жизнь.

Все чужие боли,И своя к тому ж,По господней воле —Я поэт и муж.

По господней волеНужен там и тут,Во широком полеЧьи-то кони ржут.

Во широком полеРазгулялся зверь,По своей-то воле…Кто готов теперь?

За тебя сразиться,Пресвятая Русь!На чело ложитсяМировая грусть.

Сорокалетним

…До тридцати поэтом быть почетно,И срам кромешный – после тридцати…

До тридцати разбрасывали камни,Искали чувств глубоких родники.От слов тяжелых закрывали ставни,Напуганные правдой земляки.До тридцати вливали в наши уши«Святую» ложь, пускали пыль в глаза…На всю страну кричали наши души,По всей стране молчали голоса.Не оправданье – долгое молчанье,Все это в нашей скажется судьбе.Но чистых слов прекрасное звучаньеМы постарались сохранить в себе.И время нас по-своему венчало,Нам много лет, но грех нас в том винить.Мы много передумали сначала,Чтоб нынче с болью в сердце говорить.И чистых слов мы не забыли давних,До сорока сумевшие дожить —Пришла пора. Мы собираем камни,Чтоб родники от скверны оградить.

«Все больше зимние пейзажи…»

Все больше зимние пейзажиРисует мальчик, мой сосед,И дарит девочке Наташе,И говорит: «Прекрасный цвет».

Белеет серый лист бумагиПод кистью юного творца,Белеют рощи и овраги,И снег белеет у крыльца.

Белым-бело по всей округе,Что уместилась в полотне…И мчит малыш к своей подругеНа белом, белом скакуне.

Рисуй, малыш, все белым цветом,Пока так чувствует рука,Пока еще ты с белым светомЛишь познакомился слегка.

«Задумаюсь над сутью бытия…»

Задумаюсь над сутью бытия —Вот дом, огонь и у камина – я.Задумаюсь над суетою Дня —Вот дом, огонь.., но в доме нет меня.

«В моем лице – морщинки прапрадеда…»

В моем лице – морщинки прапрадеда,В моем лице – улыбки праправнука,В моем лице – крупинки прапраСвета,В моем лице – полоски прапраЗвука.Все собрано по капелькам, крупицам,Чтоб будущему в прошлом повториться,Лицо льстеца, лгуна или творца —Начало есть и нет ему конца.

«Поеду в Сочи отдыхать…»

Н. Рубцову

Поеду в Сочи отдыхать,Вот, сэкономлю на зарплате,Питанье, море, да кроватьИ кое-что возьму в прокате…

Поеду, хоть на малый срок,В родном краю холодновато,Там с головой уйду в песок —Сибиряку так мало надо.

Погреть бы косточки свои,Да кожу белую поджарить,И на последние рублиУ моря «сфотаться» на память.

Чтоб показать друзьям потом,Да прихвастнуть чуток при встрече, —Мол, в море плавал голубомИ жил почти по-человечьи.

«Песочные часы. шуршание песчинок…»

Песочные часы. шуршание песчинок.Почти не слышен времени уход.Мир состоит из капелек и льдинок,Из снежных гор и океанских вод.

Великое и крохотное рядом,Минутное и вечное – в одном,В одном сосуде розово-стеклянном,Заполненном просеянным песком.

Текут песчинки, время отмеряют.На дно сосуда падают шурша…И с каждою песчинкой умирает,И снова возрождается душа.

Неумолимо времени теченье,Судьба – песчинка. Движется песок…И смерть полна высокого значенья —Душе никто не отмеряет срок.

«Ночное небо. Холод. Тишина…»

Ночное небо. Холод. Тишина.Усталый ветер в полудреме стонет.Любимая, мне нынче не до сна,Ты спи, а я побуду на балконе.

Я постою тихонько на краю,На том краю, где разум замирает,Где душу обнаженную моюОт глаз небесных дымка закрывает.

Где так легко вспорхнуть и улететь,Шагнув туда, за легкие перила,Где бродят розно жизнь моя и смерть,И где душа до этого бродила,

И где потом бродить ей суждено…На эту землю возвращаясь снова,Рубить в пространство звездное окноИ ожидать пришествия второго.

«Предзимье в лесу. Не зима и не осень…»

Предзимье в лесу. Не зима и не осень.Безвременье. Снег ли, листва шелестит,И слышится поскрип, кряхтение сосен,И небо, как чистая простынь висит.

Предтечье, предвестье чего-то иного,Чему-то еще замерзать или течь,Еще не написано первое слово,Уже отзвучала заздравная речь.

Еще я живу в ожидании чуда,Еще в преломленье сойдутся лучи,И писем, еще не написанных, грудаПожаром лесным вдруг взметнется в ночи.

Загадки, разгадки природных явлений,В предчувствии света – душа распахнись!Уже промелькнули холодные тени,Еще зарождается новая жизнь.

Предзимье в лесу. Безотчетность и смута.Уже поднебесье темнеет, грозит.Еще в ожиданьи звенящего утраПо мокрым дорогам поземка скользит.

«Голову на плаху положу…»

Голову на плаху положу,На сучок древесный погляжу…Гикнет, ахнет весело палач —Разнесется по деревне плач.Горлом хлынут гулкие слова,Застучит по склону голова,С той горы, что Лобною зовут,Бренные останки унесут.А потом устроят правый суд.На тот суд округу соберут —Не виновен, скажут, был мужик…А точило вжик, себе, да вжик,А топорик стук, себе, да стук —Крепок в плахе этот самый звук,Да и плаха вроде бы крепка,И, топор держащая рука.Не работа, а «искусство» рук…Головы невинные секут.Что там думать, проще – топором,Разберутся, дайте срок, потом.

«Распутица, сумятица и слякоть…»

Распутица, сумятица и слякоть,Храп и стенанье взмыленных коней,О Родине не только петь и плакать,Еще и думать надобно о ней.

Истерзанные русские равнины,Могилы предков пылью занесло.Добро бывает часто без причины,Осмысленным бывает чаще зло.

И потому мне больно и тоскливо,Мотивы зла понять я не могу.Два берега. Жизнь, как река, бурливаИ на каком остаться берегу?

Распутица. Тащу сапог из глины,Сезон осенних проливных дождей,Заезженные русские равнины —Храп лошадей и – взмыленных людей.

«Творение, забвение, хаос…»