Начальник райотдела - Галия Сергеевна Мавлютова

по сложившейся привычке окинула взглядом квартиру, не забыла ль чего, поглядела на себя во все зеркала в прихожей, скорчила унылую рожицу, оттянув уши, улыбнулась отражению и вышла из квартиры.

— На Московский вокзал, — вежливо сказала она таксисту.

Он молча подчинился ей, повернув ключ зажигания.

* * *

На безлюдном перроне Московского вокзала стояла женщина с короткой стрижкой. Она читала газету. Морозный воздух стыло поблескивал крохотными снежинками, вырываясь струйками пара из закрытых дверей вокзала. «А где пассажиры? — Гюзель Аркадьевна поправила сползшие на кончик носа очки и посмотрела на перрон. В обозримом пространстве никого не было: — Понятно, что поезда нет, поезд может опоздать, а вот где пассажиры? Почему, кроме меня, на перроне никого нет?».

Она вошла в здание и с этим же вопросом обратилась к постовому милиционеру.

— А зачем вам пассажиры? — спросил постовой, не скрывая ехидства.

— Ну, где пассажиры, там и поезд, — смущенно пояснила Юмашева, в глубине души злясь на бестолкового сотрудника транспортной полиции.

— А поезд вам зачем? — он уже не скрывал ехидного смеха.

— Чтобы в Москву уехать, — ответила Гюзель Аркадьевна. Не выдержав, она вспылила, — а зачем мне в Москву надо — не скажу. Говори немедленно, где поезд и пассажиры? Поезд должен отправляться через пять минут.

— А он и отправится через пять минут. — Он выдержал длинную паузу: и желчно добавил. — Но с Ладожского вокзала. — Постовой милиционер стер ухмылку с лица и, окинув Юмашеву презрительным взглядом, бесследно испарился.

«Мент поганый», — ругнулась она вполголоса и оглядела вокзал. Пустой и длинный, непривычно безлюдный, вокзал выглядел, словно все пассажиры на свете вымерли, как мамонты. Юмашева почувствовала, что сердце учащает ритм с центростремительным ускорением. Еще мгновение — и оно выскочит из привычного гнезда, расправит крылья и улетит. «Это стресс, самый настоящий стресс, — подумала она. — Нормальные люди в такой ситуации запросто могут получить инфаркт. Но это нормальные люди могут получить инфаркт. А что должны делать ненормальные? Черт, куда испарился этот наглый постовой? Где дежурный по вокзалу? Должен же быть здесь кто-то живой!».

И она медленно побрела в поисках дежурного по вокзалу. Торопиться было некуда, даже табло расписания отключило свои мигающие огни. «Вот что, значит, кричала мне вслед эта мерзкая кассирша, а я, как всегда торопилась. Мне повсюду грезятся привидения. В голову не могло прийти, что поезд в Москву идет с Ладожского вокзала! Всю свою сознательную жизнь уезжала в Москву с Московского, да не только я, весь Ленинград-Петербург в Москву уезжал только с Московского вокзала! А с Ладожского вокзала можно ездить разве что в Финляндию…»

— У меня билет на поезд в Москву! — она протянула билет в окошечко дежурной по вокзалу.

— Мы возвращаем только тридцать процентов от стоимости билета, — сухо сообщила заспанная женщина лет пятидесяти.

— Это же грабеж! — возмутилась Юмашева. — Статья 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, раздел «преступления против собственности».

— У вас в билете указано, что поезд отправляется с Ладожского вокзала, — отрезала дежурная и отодвинула стул от окна.

На языке у Гюзели вертелись обидные слова, уже готовые сорваться и понестись по зданию вокзала. «Надо было спросить, когда следующий поезд», — подумала она, с трудом удерживая рвущуюся наружу ярость.

— Следующий поезд в час дня, — вполне дружелюбно сообщила дежурная в микрофон.

«Вот сволочь! Она мои мысли читает. Еще бы, это же ее профессия — читать склочные мысли опоздавших пассажиров. Но я же не опоздала! Я вообще никуда и никогда не опаздываю. Сколько же у меня денег с собой? Мало денег, как всегда мало, все командировочные ушли на покупку билета. Что делать?»

Юмашева отошла подальше от проницательной дежурной. «Надо успокоиться и подумать, что дальше делать, куда бежать, с кем ругаться? С дежурной? Ей и без меня тошно. Сидит тут, не спит всю ночь. Если вовремя не прибуду в Москву, значит, все, хана мне. Я никому не смогу объяснить, почему и по какой причине не прибыла в министерство к назначенному сроку. Да и кто поверит? Перепутала вокзалы… В поезде миллион пассажиров, и на весь состав оказалась одна идиотка. Интересно, сколько пассажиров в поезде? Тысяча, две? В процентном отношении цифра пугающая».

— Скажите, а можно вернуть билет?

Юмашева оглянулась. Сзади стоял мужчина, высокий, темноволосый, в черном кашемировом пальто, немного взволнованный. Он совал билет в окошечко, не замечая вертящейся тарелочки.

«Господи, кажется, кривая процентного соотношения идиотов слегка поднялась вверх. У меня появилась компания», — обрадовалась Гюзель Аркадьевна. Она придвинулась к окну дежурной, стараясь разглядеть лицо мужчины. «А он ничего себе, симпатичный, можно сказать, красавец! — мысленно радовалась Юмашева. — Культурный, вежливый, не злится, хотя у него налицо дорожный стресс. И на лице тоже…»

— Вы перепутали вокзал? — Юмашева нетерпеливо подергала мужчину за рукав пальто.

— Да, а что? Вы тоже перепутали? — казалось, что мужчина несказанно обрадовался. Он сразу забыл про свой билет и наклонился к Гюзель.

— Мы с вами два идиота на весь состав. У меня стресс! Дорожный стресс! А вы? Вы, как себя чувствуете? Расстроились?

— Да, меня должны встречать в Москве. Если вовремя не приеду, мне будет хана. — Мужчина вздохнул и страдальчески поджал губы.

«Он сейчас похож на мальчишку, нечаянно прогулявшего урок. Ему к лицу экстремальные ситуации. И еще мы употребляем одинаковые словечки в стрессовом состоянии, что явно означает явное родство наших душ», — обрадовалась Юмашева.

— А почему вы перепутали? Я не знала, что поезда в Москву идут с Ладожского вокзала. Как-то не думала об этом. Целый час торчала на перроне с газетой. Могла бы и на Ладожский успеть за это время. А вы? — заговорила Юмашева, пытаясь объяснить причину собственной рассеянности. Она нарочно размахивала руками, и будто нечаянно задевала мужчину перчатками. Словно касаясь его, она обретала утраченное спокойствие духа.

— Тоже не знал, целых два часа бродил по городу, чтобы скоротать время, — виновато пояснил мужчина, — я из Москвы.

— Ах, да вы москвич! — закричала Гюзель. — Не люблю москвичей, терпеть их не могу, но сейчас, сейчас готова вас обнять и расцеловать.

— Я тоже, — весело согласился мужчина.

— Что — «я тоже»? — удивилась Юмашева.

— Тоже готов вас расцеловать. И крепко обнять. — Он забрал деньги из тарелочки, небрежно сунул их в карман пальто и галантно предложил Юмашевой свой локоть.

— Это потому, что нас двое. Компания, так сказать, идиотам в компании веселее. — Она уцепилась за его руку, чувствуя надежное тепло, исходящее от мужчины. — Меня даже зазнобило, это нервное. Мне обязательно нужно быть в Москве. Меня тоже встречают, только не с цветами и фанфарами. Еду за нагоняем. А вы?

— А меня ждут цветы и фанфары, — засмущался мужчина, — кстати, я — Андрей.

— А я — Гюзель Аркадьевна.

— О-о, так красиво. Но слишком высокопарно