Любовь жива - Сандра Хьятт

Который полчаса сидел на полу и играл в паровозики.

Джиллиан хотелось плакать.

— Если бы ты позвонил хоть раз, хоть раз…

Он покачал головой:

— Не смей винить меня.

— Я не виню, просто…

Макс встал, снова подошел к окну:

— Это все меняет. Собирайся.

— В каком смысле?

— В смысле собирайся. Мой сын не будет расти без отца, без семьи. Я об этом позабочусь.

Джиллиан вцепилась в край стола:

— Я не понимаю тебя.

— Мы женимся, — тихо сказал Макс.

Глава 3

Джиллиан определенно не так его поняла. Она никогда не умела читать по его лицу, но его голос звучал совершенно серьезно, и это пугало ее.

— Возможно, я кое-что тебе должна, — сказала она, удивляясь своему спокойствию, отпуская край стола и складывая на коленях руки, которые, впрочем, тут же сжались в кулаки.

— Еще как, черт возьми.

— И возможно, нам надо кое-что прояснить, но…

— Нет никаких «возможно» и «но», и нет никаких «нас». Я уже все решил.

Когда-то ей нравилось это его упрямство и решительность, но сейчас ей нужно было, чтобы он пошел на компромисс, позволил все обсудить. Что ж, придется ей взять на себя роль трезвомыслящего человека. Он должен понять.

Она встала и подошла к нему — не слишком близко: холодная ярость, которую он излучал, не позволила. И все-таки она знала, что где-то внутри его живет человек, способный мыслить спокойно. Она видела этого человека, он и привлек ее к Максу.

— Ты можешь встречаться с Этаном так часто, как захочешь, я не стану препятствовать. Конечно, сначала я не буду оставлять вас наедине, чтобы помочь ему привыкнуть к тебе…

— Ты не понимаешь, да? — Макс встал и навис над ней, используя любую возможность показать ей, кто главный. — Я и так уже пропустил почти три года его жизни, — тихо сказал он. — Я не собираюсь соглашаться на твои условия, но я согласен все обсудить.

В душе Джиллиан вспыхнула надежда.

— Вот тебе два варианта. Первый: ты прямо сейчас едешь со мной в Вегас и выходишь за меня замуж, тем самым давая Этану нормальную семью. — Он холодно смотрел на нее. А ведь когда-то им хватало одного взгляда, чтобы разгорелась всепожирающая страсть. — И не беспокойся, — продолжил Макс, словно читая ее мысли, — я не стану требовать от тебя исполнения супружеского долга. Все мои чувства к тебе давно остыли.

Джиллиан никак не отреагировала на это. Все, что ей нужно от него сейчас, — немного рассудительности. К тому же надежда все еще теплилась.

— А второй вариант?

Из гостиной донесся веселый смех Этана, и Макс посмотрел в ту сторону, прежде чем заговорить.

— Мы встречаемся в суде, и тебе придется бороться за право видеться с ним на выходных.

Надежда погасла.

— Ты не сделаешь этого. — Впрочем, она сама в это не верила. — Ты не заберешь его у меня.

— Тогда рискни, Джиллиан. Тебя не волновали вопросы морали, когда ты забрала его у меня.

Ледяные когти вонзились в ее сердце. Он сделает это. Джиллиан получала зарплату за свои статьи, она могла продать этот дом, доставшийся ей от бабушки, и, потратить отложенные на черный день средства, но это ей не поможет. Миллионы Макса решат вопрос в его пользу.

Он достал из кармана телефон:

— Я звоню своим адвокатам. Тебе решать, что мне им сказать — чтобы готовились начать дело или составили брачный договор и отправили его факсом, чтобы мы подписали его до приземления в Вегасе.

Джиллиан смотрела на него, и он не отводил взгляда. Наконец она заговорила:

— Ты знаешь, что я выберу.

Макс улыбнулся, блеснули белые зубы и холодные голубые глаза.

— Тогда собирайся, пока я звоню. Выходим через десять минут и не вернемся до завтра.

— Нет, не выходим.

Его палец замер над кнопкой вызова.

— Уже передумала?

— Нет, я показываю тебе, почему ты не хотел и не хочешь детей. Десяти минут не хватит. Мне нужно не просто покидать вещи в сумку, я должна собрать еду для Этана, его любимую музыку, книги, одежду и одеяло. И я еще не была в душе. Все это займет как минимум час.

— Даю полчаса. Мы купим все, что нужно.

— Мы не купим его любимое одеяло.

— Поэтому я даю тебе полчаса, а не десять минут. — Он нажал на кнопку и поднес телефон к уху. — Тристан. — Он улыбнулся чему-то, что ему сказали, и бросил взгляд на Джиллиан. — Да, это важно.

Его голос долетал до нее, пока она поднималась наверх как сомнамбула. Этого не может быть. Как во сне она приняла душ, оделась и собрала вещи.

Макс ничего не сказал, когда спустя сорок пять минут Джиллиан вернулась. Она стояла на пороге детской с сумками и смотрела, как Макс и Этан играют в железную дорогу, полностью изменившую свой маршрут, так как колею теперь атаковали динозавры.

Макс окинул ее взглядом с головы до ног, но даже не посмотрел на часы — то ли потому, что не хотел ссориться с ней при Этане, то ли действительно потерял счет времени.

— Папочка, — сказал Этан, — смотри.

Глаза Макса широко распахнулись, когда он посмотрел на мальчика.

Джиллиан разделяла его изумление. Ее сын назвал его папочкой, как будто это было совершенно нормально, но это слово перевернуло ее мир с ног на голову, и она знала, что Макс чувствует то же самое. Он говорил, что не хочет детей, а теперь маленький мальчик обращается к нему как к своему отцу, уже что-то требует от него. Возможно, он еще откажется от своих намерений. Джиллиан затаила дыхание.

Макс протянул руку и взъерошил Этану волосы, отнюдь не собираясь ни от чего отказываться.

— Пошли, тигр.

Этан раздулся от гордости, услышав это обращение.

— Мамочка ждет.

Макс посмотрел на нее, но она была слишком ошарашена, чтобы выказывать хоть какую-то реакцию. Выйдя из дома, он перевел взгляд со своей машины на ее.

— В твоей недостаточно места, — сказала Джиллиан, как будто это не было очевидно. — К тому же в моей установлено детское сиденье, и диски Этана уже там, и влажные салфетки тоже.

Она не собиралась щадить его. По сравнению с жертвой, которую приносила она, проехаться до аэропорта в большой неуклюжей машине — совершенная ерунда. Макс покачал головой, но она не была уверена, что поняла это движение.

Этан спал, когда они приземлились в Лас-Вегасе. Пока самолет все медленнее ехал по посадочной полосе, Макс и Джиллиан стояли и смотрела на малыша. Его лицо и кресло, к которому прикрепили детское автомобильное сиденье, были измазаны арахисовым маслом, голова упала на плечо, длинные ресницы бросали тень на щеки. Макс потянулся к ремню безопасности.

— Бери сумки, — сказала Джиллиан, — а я возьму Этана. Если он проснется у кого-то чужого на руках, может испугаться.