Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Житие Углицких. Литературное расследование обстоятельств и судьбы угличского этапа 1592-93 гг. - Андрей Углицких

Житие Углицких. Литературное расследование обстоятельств и судьбы угличского этапа 1592-93 гг. - Андрей Углицких

Читать онлайн Житие Углицких. Литературное расследование обстоятельств и судьбы угличского этапа 1592-93 гг. - Андрей Углицких

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Перейти на страницу:

Параллельно, опять же на сибирский манер, со своего абсолютно логичного и законного первого слога (Углич) смещается на второй и ударение: УглИцких (для сравнения: КосЫх, ЧервОных). Так фамилия приобрела свой теперешний, современный вид. Но это лишь один из вариантов. Возможно, что все было еще проще. Что никакой замены не было вовсе, потому что нечего было заменять. Что изначально сразу же были только Углицкие, что никаких Угличских не существовало. Сам видел картах старинных город Углиц, а вовсе не Углич! Потому что грамматические нормы написания к тому времени еще окончательно не устоялись. И полки были тогда Углицкими, а не Угличскими, и ополчения, и князья назывались то Углицкими, то Угличскими.

Эта «путаница» с буквами в фамилии стала возможной, очевидно, в связи с особыми отношениями, всегда существовавшими между буквами «ч» и «ц» в русском языке. Чтобы понять, что буквы эти – смысловые и написательные сестры – близняшки, что они почти полные «двойники», явно дублирующие друг дружку, достаточно повнимательней присмотреться к ним, особенно, при написании их от руки. Мало того, выясняется, что замена «ц» на «ч» или наоборот в абсолютном, подавляющем большинстве случаев ни на йоту не меняла и смысла сказанного! Ну, назову я, скажем, цыплят – чиплятами. Конечно, это будет не литературно, неграмотно, может быть, но, все равно, в российской деревне, в Воронеже ли, Вологде ли – уверен в том абсолютно – поймут, разберутся без переводчиков о чем я имею речь. История трогательного соперничества букв этих, ненавязчиво, наивно пытающихся подменять себя собою же при каждом удобном случае отчетливо прослеживается при чтении тогдашних летописей и документов. При этом справедливости ради необходимо отметить, что вся эта игра – борьба внутри одной и той же по сути своей буквы, просто имеющей два очень похожих варианта написания, почти никогда не переступала «крайней» черты, не переходила грани между ревностным, но безобидным «подсиживанием» своей близкородственной подружки – соперницы (ну, подумаешь, то Углиц, то Углич скажут, то чепи у Аввакума, то цепи, – смысл сказанного не менялся!). Развел ретивых «сестричек» по разные стороны баррикад лишь пресловутый «октябрь семнадцатого года» XX века, когда с появлением аббревиатур ЦК (Центральный Комитет) и ЧК (Чрезвычайная Комиссия) детские написательные игры в подмены без потери смысла закончились раз и навсегда… Но даже если я ошибаюсь относительно роли и места всех этих «ц» и «ч», все равно прошу я вас, цитатели дорогие мои, не чепляйтесь ко мне за это!

Так постепенно день за днем, год за годом, сруб за срубом, зарождалась новая жизнь угличских горожан, возникла и развивалась на Урале новая историческая реальность – угличская диаспора. Очевидно, угличские поселенцы не состояли в родстве за исключением случаев сродства еще с тех, «довишерских» времен (родные братья, сестры, дети, матери, отцы). Объединило и сплотило их, заставило быть вместе, принять общую судьбу, новую свою родину, фамилию стремление выжить (на миру и смерть красна), общность интересов и территориальные корни (землячество) и общая, за малым, не трагическая судьба (ссылка). Землячество так же, как и вынужденная миграция – одна из наиболее часто встречающихся форм существования, выживания в мировой истории вообще и русской – в частности. Вот и в маминой рукописи все подростки из рода Курановых по достижении трудоспособного возраста направляли стопы свои в столицу (владимирское землячество). Были в дореволюционной столице России и ярославские землячества, и вологодские, и угличские. И сейчас во всех городах мира существуют зоны компактного проживания различных этнических групп и диаспор.

Таким образом, фамилия Углицких, действительно, сравнительно молодая, земляческая, изначально включившая, вобравшая в себя людей, сплоченных в той исторической теснине и мясорубке, в которой оказались они, по меньшей мере, в связи с тремя обстоятельствами: общей прародиной, общей, одной на всех, бедой, и общей же надеждой – выжить. Не знаю, есть ли в самом Угличе – Угличские, но Углицких – это горсть земли угличской, навсегда ставшая частью Земли Уральской, это капля крови несчастного Дмитрия, силою трагических обстоятельств запекшаяся на скальных утесах Полюдова Камня, растворенная в хрустальных вишерских водах, и в этом смысле вишерские Углицких – полноправная, полновесная и самодостаточная часть истории российской. Мне представляется, что даже если в деталях, в частностях, было вовсе не так (а выше приведены, конечно же, гипотезы только, возможные реконструкции событий), то в главном – в извечном стремлении человека оставаться человеком, в любых условиях, даже самых невыносимых, не ошибся я в земляках, в самоценных и драгоценных, «знатных» и «именитых» угличанах своих…

Биармия или бешеной собаке сорок верст – не крюк!

Впрочем, разговор еще далеко не завершен. Раз вкусив запретный плод, хочется еще и еще! Ведь за рамками остается еще немало крайне важных вопросов. Например, каким путем шли ссыльные? С позиций сегодняшнего дня вопрос кажется наивным – купил билет, сел в поезд и поехал (не забыть бы только, что вагон – ресторан располагается в седьмом по счету от головы поезда вагоне, а то больно уж в поезде пить – есть хочется всегда).

А тогда? В исторических документах весьма ярко описан процесс наказания …колокола, созвавшего угличан на место гибели малолетнего царевича: как, медному, за это вырвали язык, обрубили ухо, как высекли, мятежный, и отправили в Тобольск. О людях же – или ничего, или почти ничего: гнали, мол, пешком… Ну, то, что не на лимузине везли с шампанским и цветами на заднем сиденье – это понятно… Но куда гнали, вот в чем вопрос – на соляные копи или же в Пелым? И почему именно в Пелым? И сколько этих страдальцев всего было? И кто они были? Как одеты, во что обуты? И сколь времени шли? Ох, уж эти вопросы! Расползаются, как дороги от Москвы Белокаменной – во все стороны света. Чем дальше – тем больше! Причем число вариантов возрастает на каждой последующей логической развилке в геометрической прогрессии! Вот, кстати, еще один: а была ли вообще дорога в Сибирь в те времена? А, может быть, часть пути была проделана по воде? А что, уж больно соблазнительным представляется мне, дилетанту от истории, следующий речной «круиз»: из Углича Волгой (вниз по течению, «под горочку») до места впадения последней в Каму, точнее, по официальной версии – до впадения Камы в Волгу, далее Камой вверх по течению до Вишеры и Колвы с Чердынью? А почему бы и нет? Явных, принципиальных препятствий для такого похода в 1591 году, то есть, спустя почти сорок лет по взятии Казани войсками Иоанна IV (1552 год), как будто бы не было! Или же – топали посуху? Хорошо, пускай сушей, но тогда – как, по какому маршруту? Попытки разрешить сомнения, что называется, с ходу оказались несостоятельными. Стало ясно: для того, чтобы найти искомые ответы (пусть не на все вопросы, пусть хотя бы на часть), придется «входить» в плотные слои исторической и географической атмосферы того времени, входить, даже рискуя «сгореть» в них насовсем. А что делать прикажете, если и впрямь бешеной собаке сорок верст – не крюк!

Биармия – Великая Пермь

Решено – продолжаем… Итак, XVI век преобразил и преувеличил землю Русскую. По состоянию на 1530 год (год появления на свет Ивана Грозного) в Московское государство входили следующие княжества: Ярославское, Ростовское, Тверское, Черниговское и Новгород – Северское, Смоленское, Рязанское, Верейско – Белозерское, Пермская (Коми) земля и Псковская республика. (Вот как славно поработали в подотчетных периодах своих управлений тогдашние государи – как расплодили землицу свою, вон сколько ее при них прибыло: меньше, чем за двести лет утроили, учетверили. Не чета нынешним!).

Не подкачал и Иоанн IV – прибрал к рукам и Казанское (1552), и Астраханское (1556) ханства. А в 1581 году во многом благодаря варяжской настойчивости и молодецкой удали Ермака Тимофеевича, речь о котором еще впереди, начинается активное освоение Сибири. Последней сибирской новостью ко времени описываемых событий явилось основание казачьим головою Данилой Чулковым города Тобольска (1587). Именно поэтому и колокол был сослан именно туда – ведь Тобольск юридически и географически в 1591 году являлся крайним форпостом Руси на Востоке, острым клином, вонзившимся в мягкое «подбрюшье» Сибири. А что же происходило в то время на Урале – батюшке?

На картах того времени весь северовосточный угол Московии занимает Новгородская земля, помеченная как присоединенная (1478), в которую вошли территории теперешних Пермской, Кировской, Архангельской областей, а также Республики Коми. Все эти земли, вплоть до середины тринадцатого века были плотно связаны с понятием Биармии (Пермии). Именно с понятием, а не с конкретным государственным образованием. Ибо, согласно Брокгаузу и Эфрону, «Биармия (Биармландия; Beormas – на англосаксонском наречии) – скандинавское название страны, ни пределы которой, ни население, ни культура, ни даже самое название до сих пор не имеет в исторической науке более или менее положительных определений». Но нас мало интересует мифология, нам же «мясо», нам же конкретику подавай! А она заключается в том, что одни исследователи придерживались того мнения, что «Пермь» есть не что иное, как испорченное скандинавское имя «Биармия», русская переделка скандинавского названия. Еще она заключается в том, что «народ Пермь имел очень древнюю культуру, промышлял горным делом и вел торговлю с болгарами, скандинавами и, вероятно, славянами. К тому же Биармия простиралась от берегов Северной Двины на восток, может быть, до самого Уральского хребта, и в состав ее входила нынешняя Пермская губерния». В дополнение к этому мнению следует привести не менее основательное заключение профессора Н.П.Кондакова (1844—1925) о торговле Биармии – Перми, к которому пришел тот после тщательного рассмотрения археологических находок Пермской губернии: «С конца классической эпохи в течение Средних веков существовали деятельные торговые сношения Пермского края с Востоком и Западом, причем главным путем служили Кама и Волга, и затем от устий этой последней реки – с одной стороны Каспийское море для сношений с Персией, а с другой стороны Черное море для сношения с Византией»8.

1 2 3 4 5 6 7 8 9
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Житие Углицких. Литературное расследование обстоятельств и судьбы угличского этапа 1592-93 гг. - Андрей Углицких торрент бесплатно.
Комментарии