Вниз, сквозь ветки и кости - Шеннон Макгвайр

Бабуля Лу найдет повод и они что-то сделают вдвоем, только с Жаклин. Бабуля Лу всегда знала, когда одна из близняшек была обделена вниманием, и всегда старалась компенсировать это, чтобы избежать дисбаланса.

– Придет день, когда все, что будет у каждой из вас, – только вы сами, – так она говорила всякий раз, когда одна из близняшек беспокоилась, что другая что-то получила, а она нет. – Не забывайте об этом.

Итак, они пошли в детский сад и держались друг за дружку, пока страхи Джиллиан не развеяла воспитательница – она пахла ванилью, и у нее были красивая юбка и красивая улыбка. Тогда Джиллиан отпустила Жаклин и убежала играть с мальчишками, которые нашли красный резиновый мяч, а Жаклин переместилась в угол, занятый девочками, чьи красивые платьица были настолько тесными, что им только и оставалось, что стоять в кружочке и восхищаться друг другом. Они были маленькие. Они были застенчивые. Они стояли в углу, словно стайка ярких птиц, косились друг на друга и наблюдали, как более свободные, шумные дети кувыркаются и катаются по полу; но если девочки и завидовали им, никто из них не сказал об этом.

Но тем вечером, вернувшись домой, Жаклин запихнула свое платье подальше под кровать, где его нашли уже тогда, когда она давно из него выросла, а Джиллиан села в углу, обложившись куклами, и отказалась разговаривать со всеми, даже с Бабулей Лу. Мир менялся. Им не нравилось это. Они не знали, как это остановить.

В день, когда Джиллиан и Жаклин исполнилось пять, им испекли трехъярусный торт, украшенный розовыми и бордовыми розами и съедобными блестками. На заднем дворе им устроили вечеринку – там были надувной замок и заваленный подарками стол, вся их группа из детского сада, а также все дети, чьи родители работали или в фирме Честера, или в правлениях, куда входила Серена. Многие из них были старше близняшек и образовали свои группки по углам двора или даже внутри дома, куда не долетали визги младших.

Джиллиан нравилось, что все ее друзья здесь, в ее собственном дворе, где она знает рельеф газона и расположение всех разбрызгивателей. Она носилась вокруг как дикая, смеясь и вопя, и они носились вместе с ней, потому что только так они умели играть.

В основном это были мальчики, еще слишком маленькие, чтобы считать девочек «чумными» и выучить фразу «девчонок не приглашали». Луиза, слегка нахмурившись, наблюдала за происходящим с заднего крыльца. Она знала, насколько жестокими могут быть дети и насколько роль Джиллиан навязана ей родителями. Год-другой – правила игры изменятся, и Джиллиан останется без друзей.

Жаклин держалась подальше от этих игр и поближе к Бабуле, переживая, как бы не запачкать свое красивое платье, которое выбиралось специально для этого события и которое ей строго-настрого велели сохранить в полном порядке. Жаклин не знала почему – Джиллиан без конца изгваздывала свою одежду, и все всегда отстирывалось, так почему бы не отстирать ее платья? – но была уверена, что тому есть причина. Причина была всегда, просто родители никогда не могли ей ее объяснить.

Честер управлялся с барбекю, демонстрируя свое мастерство повара и кормильца. Неподалеку сидели его бизнес-партнеры, потягивая пиво и болтая о работе. Ему казалось, что он вот-вот лопнет от гордости. Вот он в собственном доме, теперь он отец, и вот они, люди, на которых он работает, видят, какая у него замечательная семья. Им с Сереной нужно было завести детей раньше!

– Твоя дочь – натуральная задира, а, Уолкотт?

– Это точно. – Честер перевернул бургер.

(Людей, которые зарабатывали на жизнь изготовлением бургеров, Честер называл «бургершлепами» и смотрел на них свысока, однако сейчас это его совершенно не смущало, собственно, как и всех окружающих.)

– Похоже, она будет довольно шустрой, когда станет постарше. Мы уже присматриваемся к детским футбольным лигам. Вот увидите, в будущем она станет спортсменкой.

– Моя жена убила бы меня, если бы я попытался надеть на дочь штаны и отправить играть с мальчишками, – сказал другой партнер с горькой усмешкой. – Тебе повезло, родить сразу двоих – это то что нужно.

– Абсолютно верно, – ответил Честер, будто все так и планировалось.

– А что за старушка рядом с твоей второй дочкой? – спросил главный партнер, кивая в сторону Луизы. – Это та самая няня? Она выглядит немного… э-э… Ты не думаешь, что она может уставать, постоянно гоняясь за двумя растущими девицами?

– Пока она отлично справляется, – ответил Честер.

– Что ж, держи ухо востро. Знаешь, что говорят о старушках: и глазом моргнуть не успеешь, как уже не она возится с твоими детьми, а ты возишься с ней.

Честер перевернул другой бургер и ничего не сказал.

На противоположной стороне двора, рядом с красивым, посыпанным сахарной пудрой тортом, Серена порхала среди роя воркующих светских дам и ощущала себя уютно, как никогда раньше, – она наконец заняла положенное ей место в обществе. Вот он, ответ – дети. Жаклин и Джиллиан открывали последние двери, что еще оставались между ней и настоящим социальным успехом, главным образом Жаклин, как ей казалось, которая была ровно такой, какой и должна быть юная леди – тихой, нежной и все более вежливой с каждым годом. Что говорить, иногда Серена забывала, что Джиллиан тоже девочка, настолько сильным был контраст между детьми.

Некоторым женщинам, с которыми она работала, было не по себе от того, насколько жестко она ограничивала Жаклин – обычно это были женщины, которые называли ее дочь Джек и позволяли ей играть в салочки по влажной траве или гладить чужих собак (а потом приходилось вычищать платья от шерсти). Как только Серена чуяла такую женщину, она потихоньку начинала методично перемещать нужное имя вниз по спискам приглашенных гостей на мероприятия, которые она контролировала, пока имя вовсе не исчезало. Оставшиеся быстро смекнули что к чему, и какие-либо критические высказывания прекратились. Что хорошего в том, чтобы высказать свое мнение, если это приведет к потере места в обществе? Нет. Пусть лучше рот будет закрытым, а возможности – открытыми, так всегда говорила Серена. Она обвела взглядом двор, выискивая Жаклин.

Джиллиан найти было легко: как всегда, она была в центре в высшей степени кошмарного хаоса. Обнаружить Жаклин было труднее. Наконец Серена засекла ее за спиной Луизы – та жалась к бабушке, будто только ей единственной она могла доверить свою безопасность. Серена нахмурилась.

Вечеринка удалась на славу, как полагается: торт был съеден, подарки открыты, шишки набиты, были содраны две коленки (у двух разных детей), испорчено одно платье, и один перевозбужденный малец не успел добежать до уборной, и его вырвало клубничным мороженым и ванильным кексом