Амурский ангел. приключенческий роман - Александр Никонов

– Чем же тебе это не нравится, все так свои юбилеи отмечают, – не сдавалась жена. – И мы не хуже, и не лучше других.

Костомарь встал и выпрямился во весь свой почти двухметровый рост.

– Эх, Катька, а вспомни-ка, как мы с тобой лет надцать назад уезжали на Гуран, жили у залива в шалаше, ловили рыбку, подстрелили утку японку, варили уху, жарили шашлык. Красота! А какой там солносяд, сопки, кедрачи и лиственница, заливы, воздух, природа – загляденье, душа летает, а тело, словно бальзамом намазали. Неужели тебе не хочется это повторить?

Жена села на диван, заулыбалась, потом, взглянув на мужа, посерьезнела:

– Ты меня не сманивай, паразит эдакий! Ты забыл, что у нас ещё дочь есть, ей всего двенадцать лет. Её куда ты денешь: в карман засунешь, в шкаф спрячешь?

– Ну, зачем же в карман, с нами и поедет.

– Ни за что, – заупрямилась жена.

Но спор супругов разрешила сама Ленка, которая только что вернулась от подружки:

– Предки, не ругайтесь, я решила поехать с вами.

– Ленок, да ведь там же гнус тебя заест, – пыталась отговорить дочь мать, – там волки, медведи, там…

– Вот и хорошо, – перебила Катерину Лена. – А то всё учите: познавай жизнь, познавай природу, людей. Я что, эту самую жизнь по книжкам, в музее должна изучать, да! Одним словом, я решила: поеду с вами.

– Вот характерец, – чуть не плача, сказала Катерина.

Денис подтвердил:

– Точно, вся в тебя.

Семья Костомарь решила ехать на торжественный семейный пикник втроём, но их планы нарушил старый, ещё детский, друг Дениса, который уже много лет жил в Москве. Он позвонил в дверь квартиры, когда дома была одна Лена. Та без раздумий отворила дверь, и перед её взором возник толстый лысый детина, который вдруг широко улыбнулся и густым басом спросил:

– А это что за чудо?

Обычно смелая, без комплексов, девчонка при неожиданностях не терялась, а тут, раскрыв рот, смотрела на незнакомца и не могла ничего ответить. Незнакомец понял, что напугал девочку до полусмерти, погасил улыбку и протянул:

– Та-ак. Вот что, девочка, если здесь живёт Денис Костомарь, то срочно звони отцу и спроси, помнит ли он Тишку Ерошкина.

После этих слов гость сам затворил дверь. Некоторое время девчонка стояла перед дверью, но после того как отступила опасность и она оказалась в квартире одна, бросилась к телефону. Дозвонившись до отца, закричала:

– Папка, тут какой-то дядька приехал. Толстый такой. Тебя спрашивает.

– Кто такой, как его зовут?

У Лены уже вылетело из головы имя нежданного гостя, она прокричала в трубку:

– Щас. – Подошла к двери, прокричала: – А как вас зовут?

Из-за двери донеслось:

– Тихон Андреевич Ерошкин.

Лена повторила, на что отец ответил:

– Тишка, Ёршик?! Это толстый такой, с выпяченной губой?

– Ага, пап, похож.

– Ты его, Леночка, не бойся, он добрый, – уговаривал отец дочь, – ты его впусти в дом, чаем напои. Я минут через десять буду.

– Хорошо, папа.

Лена на цыпочках подошла к двери, приложила к ней ухо – тихо. Она осторожно приоткрыла дверь и увидела, что гость сидит на двух рюкзаках и, прислонившись спиной к стене, спит. Отец поднялся на шестой этаж, увидел спящего одноклассника и с усмешкой сказал:

– Узнаю Тишку Ерша. Он и на уроках спал, как сурок.

Уже в квартире, за столом, Тихон и Лена, перебивая друг друга, со смехом рассказывали о своей первой встрече. Наконец, все успокоились. Лена ушла в свою комнату. Денис спросил:

– Ты какими судьбами?

– Да вот решил навестить родные края. Жена с сыном и дочерью решили в отпуск махнуть в Таиланд. А я сюда.

– Что же ты оставил их одних.

– Да нет, не одних, туда целая группа летит. А я не переношу эту тропическую жару. Как-то был в турецкой Анталье – жара, мухи, базарная вонь. Лежу на пляже, а такое впечатление, что я карась на раскалённой сковородке. Нет, не зря в русской народной песне поётся – не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна. А я решил на родину махнуть, в Приамурье. Тут другое дело: ни экскурсоводов, ни семейного хвоста – воля, свобода, Амур, рыбалка. Я словно сто лет ждал этого мгновения. Кстати, я не забыл, что ты именинник. Сейчас подарок принесу. – Он с пыхтением поднялся и пошёл в прихожую. Скоро вернулся с коробкой. – Вот, принимай. Я знаю, тебе это пригодится.

Денис развернул коробку, достал из неё тонкий объектив и присвистнул:

– Слушай, да это же насадка для видеокамеры. – Он покрутил объектив в руках. – Честно говорю, я таких не видел. Чья: японская, немецкая?

– Не угадал. Наша, ЛОМОвская, новейшая разработка для военных, на километр можно муху снять.

– Тиш, конечно, спасибо за такой великолепный, царский подарок. Я тебя не разорил?

– Да нисколько. Ты же знаешь, я работаю в экспертном отделе. Чего к нам только не тащут: от наногвоздей из пластика до самозакипающих самоваров. Прислали как-то и эту штуку, но она военных не устроила. Расписались в получении и оставили: мол, потом заберём, да так и не пришли. Военный бардак, он, как известно, самый полный порядок для армии. С год она валялась у нас в кладовке. Вот я и решил: чего она пылиться будет, лучше тебе подарю.

– Спасибо, Тиша, испытаю. – Денис почесал голову. – Придётся взять тебя на пикник.

– Какой пикник? – насторожился Тихон.

– Да ты знаешь, я хочу сбежать из города, чтобы не слышать этих фальшивых поздравлений и здравиц в свою честь. Поэтому мы и решили справить праздник по-семейному, тихо.

Тихон рассмеялся.

– Я тебя понимаю и присоединяюсь. Куда выбираться будем?

– На Гуран. Сядем на мой джип и до вечера будем там.

– Место хорошее, – согласился Ерошкин. – А как туда дорога?

– Доедем. Зато никто мешать нам не будет. Доберёмся до Сретенки, а там по летнику до заимки. Совсем недалеко от неё есть прекрасное озерцо, там и рыбку можно половить, и утку подстрелить.

Ерошкин потёр пухлые ладони.

– Вот это по мне. Когда намыливаемся?

– Так завтра после обеда и выедем, пока меня на работе не хватятся.

– До вечера-то успеем добраться? – спросил Тихон.

– Да легко. Не раз испытано.

* * *

Полдороги до Сретенки Ленка визжала от восторга:

– Пап, мам, смотрите, какая красота! А это кто летит? Ястреб? А вон, вон, какая красивая сопка, вся синяя. Почему она синяя? Боже, а сколько здесь цветов! Это саранки? Какие красивые, и оранжевые, и красные, и жёлтые, разные-разные! А вон озеро, камыши, и рыба плещется!

Через час восторги её поутихли, и она, прислонившись к плечу матери, задремала. Не доезжая Сретенки, Денис свернул налево. Через несколько километров асфальтированная дорога закончилась, и джип выкатил на грунтовку. Она шла по степи, потом по зарослям вдоль подошвы сопок. Кое-где попадались мокрые низины, но джип умудрялся проскакивать их. Но в одном месте всё-таки застряли.

Денис вылез из салона, посмотрел под колёса и почесал макушку.

– В дохлую воду вляпались.

– Почему в дохлую-то, пап? – спросила Ленка.

– Так здешние жители называют болота и вот такие грязные низины, – ответил за отца Тихон. – Ну, что теперь делать будем, гонщик?

– Ну, дёргаться здесь бесполезно, толкать тоже – ещё глубже увязнем. Так что доставай топоры, будем бастрики рубить. Тиша, доставай топоры.

Пока мужчины рубили жерди и одну вагу потолще, женщины проминались, оглядывая окрестности. Вокруг был лес. Берёзы, липы и осины стояли сплошной стеной, кое-где в просветах виднелись вершины сопок да одинокие свечки лиственницы. Птичий свист почти нетронутого рая заглушал все посторонние звуки, и оттого жители города почти от него оглохли.

Наконец, мужчины стащили жерди к машине, подложили их под колёса. Денис сказал:

– Катя, лезь за баранку, только сильно не газуй, а то колеса слетят с гати, и тогда всё, окончательно утонем. Поняла?

– Да поняла, чего не понять. Чать, не в первый раз.

– Ты, Ленка, садись рядом с матерью, – приказал он.

– Зачем? Я боюсь, – пропищала дочь.

– Затем. Для тяжести и равновесия.

Ленка послушно села в машину, не забыв стряхнуть с сапожек грязь. Мужчины подложили вагу под заднее колесо.

– Катя, давай! – крикнул Денис. – Ещё, ещё чуть-чуть. Поехали!

Задние колёса джипа вскочили на гать, и скоро машина оказалась на сухом месте.

Через час путешественники оказались у заимки. Катерина, оглядывая ветхое, заброшенное строение из серых брёвен, заметила:

– И стоило ехать в такую даль, чтобы посмотреть на эту развалюху. Как хорошо было бы дома, за столом, с друзьями…

– С подругами, – язвительно подхватил Денис. – Успеешь с ними на работе потрепаться. Зато посмотри, какая здесь красота.

На самом деле, место было великолепное: старая, но ещё крепкая изба, срубленная из лиственницы с двускатной крышей, возле которой стояла покосившаяся завозня для скота и банька; она стояла у подножия почти головершинной сопки, по-местному, востряка, рядом с озером, окаймлённым щетиной камыша. С одной стороны к озеру подступал лес, а с другой расстилалась равнина, буйно заросшая травой и мелкими купами береста, долгишника и изюмника. Видно, на заимке лет восемьдесят назад жил какой-нибудь сельский богатей-кулак и пас здесь свою скотину. А потом ею стали пользоваться егеря, охотники, рыбаки, а то и просто заблудившиеся в тайге.