Пятнадцать часов - Митчел Сканлон

- В пылу боя? Когда противник прямо перед ним? Что если у него нет времени примкнуть штык, Леден?

- Тогда он должен использовать лазган как дубинку, сержант.

- Как дубинку, говоришь? – спросил сержант, внезапно взявшись обеими руками ствол лазгана и подняв приклад оружия над головой. – Что, он должен держать лазган над головой, как будто это бита и он играет в шрив-бол?

- О нет, сержант, - мягко ответил Леден, явно не осознавая, что каждым своим словом он углубляет яму для себя. – Он должен держать лазган горизонтально, широко разведенными руками, как будто это короткий жезл, и бить противника прикладом.

- Ага, понятно, - сказал сержант, опустив лазган и держа его перед собой в том положении, которое показал Леден. – А чтобы вывести противника из строя, куда должен целиться гвардеец – в лицо, в грудь или в живот?

- В лицо, - сказал Леден с идиотской улыбкой, в то время как все остальные гвардейцы в роте внутренне содрогнулись, потому что они знали, что сейчас произойдет.

- Понятно, - сказал сержант Феррес, быстро двинув прикладом лазгана и разбив Ледену нос. Вскрикнув, Леден рухнул на колени, из его носа вырвалась струя крови.

- Встать, Леден, - сказал сержант, бросив лазган ему обратно, когда Леден, шатаясь, поднялся на ноги. – Ты даже не ранен серьезно. И тем более, не выведен из строя. Запомни это как урок. Возможно, в следующий раз ты будешь чистить свой лазган более тщательно. Энергоузел у него такой грязный, что может перегореть после нескольких выстрелов.

Отвернувшись от Ледена, сержант продолжил свою инспекцию. Стоя от него через трех человек в строю, Ларн чувствовал себя подавленным в ожидании неминуемой беды. «Феррес сегодня в воинственном настроении», подумал он, «Он никак не позволит мне пройти проверку. Он обязательно найдет что-то, что я сделал не так. Какую-нибудь маленькую ошибку. Он всегда что-нибудь находит».

Чувствуя, что сердце поднялось к самому рту, Ларн увидел, что сержант остановился  и повернулся к нему.

- Твой лазган, солдат! – сказал сержант. Потом, как и в случае с Леденом, он проверил предохранитель, перед тем как осмотреть оружие. Прицел, ствол, ложа, крепления – долгие секунды пока Феррес тщательно рассматривал лазган, Ларн чувствовал, что пот стекает ему на воротник. Потом, нажав защелку, Феррес вынул аккумулятор, чтобы проверить чистоту контактов и аккумуляторного отсека. После, с сердитым взглядом вставив аккумулятор на место, Феррес поднял глаза и снова посмотрел на Ларна.

- Имя и номер! – рявкнул он.

- Солдат первого класса Ларн, Арвин А., сержант. Номер: 81576/389/472/1

- Понятно. Скажи мне, солдат первого класса Ларн, Арвин А., зачем ты вступил в ряды Имперской Гвардии?

- Чтобы защищать Империум, сержант. Чтобы служить воле Императора. Чтобы защищать человечество от чужаков и нечестивых.

- И как ты будешь делать это, солдат?

- Я буду повиноваться приказам, сержант. Я буду следовать приказам командования. Я буду сражаться с врагами Императора, и я умру за Императора, если такова будет его воля.

- Каковы твои права как солдата Имперской Гвардии?

- У меня нет прав, сержант. Гвардеец добровольно отказывается от своих прав в обмен на славу сражения за правое дело нашего Бессмертного Императора.

- А почему гвардеец добровольно отказывается от своих прав?

- Чтобы лучше служить Императору, сержант. Гвардейцу не нужны права, если его направляет бесконечная мудрость Императора и через Него божественно предписанная структура командования Имперской Гвардии.

- А если ты встретишь человека, который скажет тебе, что это не так, Ларн? Если ты встретишь человека, который утверждает, что командование Имперской Гвардии допускает ошибки и бесполезно тратит жизни своих солдат?

- Тогда я убью его, сержант. Только так следует поступать с предателями и диссидентами.

- Хмм… А если ты услышишь человека, который распространяет ересь, Ларн, как ты убедишь его в неправильности его пути?

- Я убью его, сержант. Только так следует поступать с еретиками.

- А если ты встретишь ксеноса?

- Я убью его, сержант. Только так следует поступать с ксеносами!

- Очень хорошо, Ларн, - сказал сержант, бросив ему лазган, перед тем как отвернуться и проверить следующего в строю. – Ты учишься. Может быть, мы все-таки сделаем из тебя гвардейца.

- Ни синяков, ни дополнительных кругов по плацу, ни даже плохой отметки, - сказал Дженкс. Это было час спустя, и Ларн сидел вместе с другими солдатами своей огневой группы за одним из длинных столов в столовой, где их рота ждала, когда подадут обед. – В этот раз ты прошел проверку с поднятым флагом, Ларни. Похоже, ты начал нравиться старому Ферресу.

- Нравиться ему? Не думаю, что ему вообще кто-то нравится, - ответил Ларн. – Однако я и сам едва могу в это поверить. Когда он так смотрит на тебя, всегда думаешь, что он собирается наложить на тебя дисциплинарное взыскание независимо от того, что ты делаешь.

- А, сержант еще не так плох, - сказал Халлан, медик отделения. Он сидел поблизости и накладывал повязку на разбитый нос Ледена. – То есть, допуская, что он может быть действительно крутым, но он еще вполне справедлив.

- Справедлив? – в ярости воскликнул Леден. – Ублюдок разбил мне нос!

- Могло быть и хуже, Леден, - сказал Халлан. – Обычно, когда Феррес думает, что оружие солдата недостаточно чистое, он бьет его ногой по яйцам. По крайней мере, на этот раз мне не нужно просить тебя снять штаны, чтобы обработать твои раны. И кроме того, когда в следующий раз сержант предоставит тебе выбор между лицом, грудью и животом, может быть, ты будешь достаточно умен, чтобы сказать «носок ноги».

- Ха, скажи это, и точно получишь им по яйцам, - засмеялся Дженкс. – Нет, если уж Феррес пристал к тебе, он точно собирается сделать тебе больно так или иначе. И если спросите меня, единственное, что ты можешь сделать – это получить свои шишки и терпеть. Если, конечно, ты не такой как Ларни. Идеальный гвардеец.

При этих словах все они улыбнулись. Даже когда насмешка – как в этом случае – была направлена на него, Ларн улыбался вместе с ними. Даже без веселого тона в голосе товарища он знал, что Дженкс только шутил. Идеальный гвардеец. Ларн мог успешно пройти проверку, но у него не было никаких претензий в этом отношении. Даже после двух месяцев напряженной подготовки он не чувствовал себя гвардейцем больше, чем в тот день, когда был призван.

На секунду, пока другие продолжали разговор, Ларн подумал, как сильно изменилась его жизнь за эти короткие месяцы. На следующий день после своего разговора с отцом в подвале он поехал на поезде в город Вилланс Ферри, а оттуда – в областную столицу Дарненвилль, чтобы явиться на призыв. Из Дарненвилля его направили на двести километров на восток, на отдаленный этапный пункт, где последующие два месяца его обучали, чтобы сделать из него гвардейца.

Он обнаружил, что смотрит на своих товарищей. Халлан был низкорослым и темноволосым, Дженкс – высоким и со светлыми волосами, но, несмотря на эти различия между ними, он понял, что они похожи на гвардейцев не больше чем он или Леден. Все они, и он в том числе, выглядели тем, кем они были – деревенскими парнями. Как и он, все они были сыновьями фермеров. Впрочем, таковыми было большинство солдат в полку. Все они были деревенскими парнями, прямо с полей, и привыкшими к жизни в мирном неведении. Прибытие повесток о призыве изменило это навсегда. Сейчас, хорошо это или плохо, они оказались призваны в гвардейцы. Две тысячи молодых неиспытанных рекрутов, направленных для обучения на этот этапный пункт перед тем как покинуть Джумаль IV навсегда. Две тысячи будущих гвардейцев, отданных на милость людей, подобных сержанту Ферресу, в надежде, что из них смогут сделать солдат к тому времени, как им придется вступить в первый бой.

- Как бы то ни было, если ты спросишь меня, Халлан прав, - сказал Дженкс, его голос ворвался в мысли Ларна. – То есть, хоть Феррес и суров, но, по крайней мере, ты знаешь, где ты с ним окажешься. Кроме того, думаю, он заслужил право быть суровым. Я слышал, что в отличие от всех нас, он служил в регулярных частях СПО, когда его призвали в Гвардию. Возможно, он единственный человек во всем этом полку, который знает что-то о военной службе. И, поверьте мне, когда мы совершим нашу первую высадку и начнут стрелять, мы будем рады, что у нас есть такой командир.

- Ты когда-нибудь думал об этом, Дженкс? – спросил Ларн. – Думал о том, на что это будет похоже – когда мы в первый раз увидим бой?

В ответ другие промолчали, на их лицах появилось волнение и тревога. И пока длилось молчание, Ларн забеспокоился о том, что сказал слишком много. Он беспокоился, что что-то в его голосе – возможно, какая-то дрожь – или даже сам факт того, что он подумал задать этот вопрос – этого будет достаточно, чтобы другие начали сомневаться в нем. Потом, наконец, Халлан улыбнулся ему. Улыбка сказала ему, что все они испытывают то же волнение, что и он, при мысли о предстоящем бое.