Космическая одиссея капитана Джонса - Лия Сальваторе

В словах Тича чувствовался подвох, но мое уплывающее сознание никак не могло уловить, какой именно.

– Через час мы будем пролетать мимо планеты Е-типа. Нужно высадить их там.

Е-тип! Эта мысль хлестнула меня сильнее любой пощечины. «Планеты Е-типа с пригодной для жизни, но крайне опасной средой…» пронеслась в голове фраза, выученная еще во времена Вторичного космологического образования.

– А если их там найдут, сэр?

Тич фыркнул.

– Не знаю ни одного дуралея, который посмел бы совершить посадку на планете Е-типа, пусть даже по сигналу SOS. А долго они там не протянут. Мои мысли лихорадочно метались внутри головы, но я не знал, как спасти жену и дочь.

– В ангар их. Как только поравняемся с планетой, взлетайте. У вас будет десять минут, чтобы войти в верхние слои атмосферы и сбросить их вниз.

Я представил десятки тысяч километров, через которые придется лететь вместе с Катрин, и голова закружилась.

– Лучше, чтоб они были без сознания. Выруби его. И иди за ними, – приказал Эдвард.

Я рванулся вперед, единым усилием разорвав веревки, но прежде чем я покрыл одним звериным прыжком разделявшее нас расстояние, Тич выхватил оружие и выстрелил в меня капсулой с транквилизатором. И это последнее, что я помню про свою прошлую жизнь.

Глава 3: Планета Е-417

Моя новая жизнь, полная боли, страданий и ненависти началась именно в тот момент, когда я открыл глаза. Я не понимал, кто я и где нахожусь. Я просто смотрел на небо над моей головой и не понимал, почему одна его половина красная, а вторая голубая. Я пытался вспомнить номера этих оттенков в стандартной цветовой схеме. Старался перетянуть кусочек неба на планшет, чтобы определить его цвет, но он все время ускользал от меня, пока я не осознал, что лежу неподвижно. Я попытался пошевелиться, и тогда в мое сознание ворвалась боль. Я вспомнил все сразу: Катрин, Эмму, ночной визит, удар по голове, отобранные разработки, укол транквилизатора и безумный смертельный полет вниз. Я находился в полубессознательном состоянии, и только цеплялся за свою жену, пытаясь как-то спасти ее, принять удар на себя. Эммы с нами не было. Где она? Что он с ней сделал? Я попытался встать, но новый приступ острой боли придавил меня к земле. В глазах потемнело, я едва смог повернуть голову на бок и меня вырвало кровью. Правая нога пульсировала тупой болью, и я не мог ею пошевелить. Левую половину лица заливало кровью, глаз не открывался. Наверное, его у меня больше не было. Поэтому половина неба казалась алой.

Я попытался позвать Катрин, но вместо этого меня опять вырвало кровью. Я не мог даже рыдать, оплакивая свою семью. Мое сознание вновь покинуло меня.

Когда я очнулся во второй раз, было темно. Я лежал в той же позе, лишь голова была повернута набок. Прямо перед лицом полз какой-то жук, упрямо кативший перед собой комочек мусора. Я слышал, как поют неведомые ночные птицы и стрекочут насекомые. Пару раз до моего больного слуха доносилось даже шипение. Я понимал, что меня запросто могут сожрать. На планетах класса Е каждая бактерия несла в себе угрозу. Я сделал еще одну попытку встать. Получилось лучше, чем в предыдущий раз. Меня уже не рвало кровью, но голова закружилась так, что я чуть не упал назад. Левый глаз нещадно жгло, и я понимал, что больше никогда не взгляну им на мир, но в тот миг это не имело никакого значения. Я вообще едва мог думать. Мне нужно было найти Катрин. Эта мысль отчаянно билась в моей голове. Вдруг она тоже выжила? Если так, то ей очень больно и она нуждается в помощи. Я не мог представить себе Катрин в таком состоянии, как мое. Я бы согласился испытать боль в тысячу раз более сильную, лишь бы с ней все было хорошо. Над головой больше не было синего неба – его скрывали широкие массивные листья агрессивного зеленого цвета. Кое-как я смог сесть и привалиться спиной к широкому дереву. Нужно было оценить ущерб, нанесенный моему организму. Правая нога сломана в голени, это я уже понял. Меня рвет кровью, значит, при ударе пострадали внутренние органы. Ощупав ребра, я понял, что сломано как минимум пять – дотронуться до них было нельзя, перед глазами сразу начинали плясать разноцветные круги. Дотрагиваться до своего левого глаза я боялся. Знал только, что левую сторону лица не чувствовал вообще – это было или очень хорошо, или очень плохо. Я попытался осмотреть место, в котором находился, но в темноте трудно было что-то различить. Вновь накатила дурнота, я закрыл глаза и уснул.

Мне снилось, что меня поднимают с земли и несут куда-то сквозь джунгли, выросшие на ровном месте за одну ночь. Я видел яркие огни факелов и блестящие от пота спины туземцев. Редкостный бред больного сознания, оказавшийся правдой. Меня действительно подобрало племя туземцев, живших на этой планете. Забавно, не правда ли? Разумная жизнь на планете Е-типа. Кто бы мог подумать. Значит, ученые ошиблись, и эта планета принадлежала к промежуточному звену? Конечно же, я не думал об этом ни тогда, ни в последующие дни, пока меня спасали от смерти. Спасать пришлось долго: левая сторона моего лица была содрана до кости, глаз отсутствовал, ребра и нога были сломаны, половина внутренних органов кровоточила, а спина была синей от удара об землю. Мне до сих пор не ясно, как я тогда выжил, и как племя Тикиара смогло меня спасти, но одно я знаю точно: своей жизнью я обязан им. Несколько недель меня накачивали чем-то очень сильным, чтобы я не чувствовал боли, но эти травы вызывали довольно неприятные видения, в которых я все время падал или бродил по джунглям в поисках Катрин. Когда же мое состояние стало более-менее стабильным, я пришел в себя, и мое сознание впервые за то время было ясным.

Тогда я смог как следует различить моих спасителей: высокие, крепкие, худые, с густой шевелюрой на голове, заплетенной во множество мелких косичек или одну толстую, очень темной кожей и ослепительно белыми зубами.

Я не знал, что мне сказать в самом начале: то ли благодарить за спасение, то ли спрашивать, где я нахожусь, то ли требовать встречи с их главарем. Все-таки я счел более подходящим первый вариант.

– Вы спасли мне жизнь. Я обязан вам многим, – произнес я на общегалактическом языке, но туземцы лишь переглянулись.

Тогда уже я сообразил, что они не знают его – кто бы учил разговаривать людей, живущих в крайне опасной среде, само существование которых было под вопросом.

Но тут меня ждал еще один сюрприз.

– Что будет делать с ним дальше? – человек в синей набедренной повязке и с волосами, в которые были вплетены перья, повернулся ко второму, выглядевшему более просто. – Он же ни черта по нашему не понимает!

Они говорили на моем родном языке, тысячи лет назад пришедшем с Млечного Пути! От удивления я потерял дар речи.

– Кажется, он нас понял, – с сомнением произнес один из туземцев.

– Откуда вы знаете этот язык? – изумленно задал я первый пришедший в голову вопрос. – Вы млечные?

– Меня зовут Ромео, – произнес тот, что был с перьями в волосах. – А моего друга Алексей. Наш звездолет несколько сотен лет назад разбился на этой планете, и мы были вынуждены остаться здесь.

Вот так вот.

– Откуда же вы прилетели?

– Мы из Солнечной системы, раз уж тебе известно название нашей галактики.

– Солнечной системы?! – в уголках моего сознания зашевелилось что-то смутно знакомое.

«Солнечная система – планетная система, включающая в себя центральную звезду, Солнце, и восемь планет. Четыре внутренних – Меркурий, Венера, Земля…»

Это казалось невероятным. Просто фантастическим, но сейчас важным было другое.

– Меня зовут Киллиан Джонс. Меня и мою жену выбросили на эту планету, чтобы убить. Я чудом выжил при падении, но не знаю, что стало с моей женой. – Я выжидательно смотрел на Ромео и Алексея, ожидая, что они скажут, но они лишь развели руками.

– Мы нашли только тебя. Рядом не было никого. Возможно, твою жену далеко отнесло, пока вы были в воздухе. Скорее всего, она мертва.

Их слова были хуже ножа в сердце. В глубине души я до сих пор надеюсь, что она жива и бродит где-то в джунглях планеты Е-417, как прекрасная амазонка древности. Когда-нибудь я прочешу ту планету с верху до низу, изучу ДНК всего живого, что найду там – и, возможно, найду ее.

– Как отсюда выбраться? – задал я второй по важности вопрос.

Если я не мог спасти Катрин, то должен был за нее отомстить. Не время опускать руки.

– Мы уже сказали, что звездолет наш разбился здесь сотни лет назад, и с тех пор мы не видели ни одного корабля. Все они избегают эту планету.

Прекрасно. Значит, выбраться мне не удастся. По крайней мере, скоро.

– А ваш звездолет? От него что-нибудь осталось?

– Не знаю, – пожал плечами Алексей. – Мы давно не ходили к нему. Наверняка, там уже все сгнило.

– Вы не пытались починить его?

– Основной состав команды погиб при падении, вместе с капитаном и всеми механиками. Мы просто не знаем, как его чинить.

Зато я знал. И очень неплохо.