Королева теней (ЛП) - Сара Дж. Маас

- Просто кольца – сказал Аробинн. - Есть ли разница?

- Я думаю, ошейником держат только принцев, а кольца для меньших демонов.

- Как ты убила их?

- Огнем, - сказала она. - Я убила их огнем.

- Мне нужен тот, что с ошейником, - она кивнула. - А если у них есть кольцо?

- Я видела, как одного из них убили мечом прямо в сердце. – Шаол убил же Кейна, это было довольно просто.

Небольшое облегчение, но ...

- Обезглавливание может сработать для тех, кто с ошейником.

- А демоны, которые владели этими телами — они умерли?

Наррок признал вину, освобождённое лицо мелькнуло перед ней.

- Казалось бы так.

- Я хочу, чтобы ты захватила одного и привела ко мне в крепость.

Она чуть не крикнула:

- Абсолютно нет. Зачем?

- Возможно, он сможет рассказать мне что-то полезное.

- Идите, захватите его сами, - отрезала она. – А мне предложите другую затею.

- Ты единственная, кто столкнулась с этими существами и выжила, - в его взгляде не было милосердия. - Захвати одного для меня в ближайшее удобное для тебя время — и я буду помогать тебе с твоим кузеном.

Уж лучше бы меньшие валги...

- Сначала Эдион, - сказала она. - Мы спасем Эдиона, и тогда я буду рисковать своей шеей, чтобы получить одного из демонов для вас.

Боги помогите им, если Аробинн когда-нибудь поймет, что он может контролировать демонов с помощью амулета, которого он спрятал.

- Конечно, - сказал он.

Она знала, что это глупо, но она не могла не задать следующий вопрос:

- Для чего?

- Это мой город, - промурлыкал он. - И меня не особо волнует в каком направлении все движется. Это плохо для моих инвестиций, и мне надоело слушать, как вороны пируют день и ночь.

Ну, по крайней мере, они о чем-то договорились.

- Бизнесмен, не так ли?

Аробинн продолжал поедать ее любовным взглядом:

- У всего есть цена. - Он оставил горячий поцелуй на ее скуле, его губы были мягкие и теплые. Она боролась с дрожью, но позволила себе опереться на него, когда он прильнул своими устами к ее уху и прошептал - Скажи мне, что я должен сделать, чтобы искупить свою вину. Скажи мне ползать по раскаленным углям, спать на гвоздях, чтобы изваять плоть мою. Скажи слово, и оно сделается. Но позволь мне заботиться о тебе, как я когда-то это делал, прежде чем... прежде чем это безумие отравило мое сердце. Накажи меня, мучай, погуби, но позволь помочь тебе. Сделай эту мелочь — и я положу весь мир у твоих ног.

Ее горло пересохло, и она отстранилась достаточно далеко, чтобы рассмотреть его красивое аристократическое лицо. Глаза, сияющие горем и хищными намерениями, она могла почти их почувствовать. Если Аробинн знал о ее истории с Шаолом и вызвал капитана сюда... будь это для информации, чтобы проверить ее, или некоторый способ обеспечить власть над ней? Нет, ничего такого она не уловила…

- Нет — еще нет, - сказал он, шагая прочь. - Не говори пока этого. Прежде чем лечь спать, лучше нанеси визит в юго-восточный район тоннелей. Там ты можешь найти человека, которого ищешь. Её лицо внешне оставалось незаинтересованным, надеясь, что он расскажет что-нибудь еще. Но Аробинн двинулся в сторону переполненного зала, где его трое убийц были начеку и готовы, а затем снова посмотрел на нее. - Если ты так сильно изменилась за два года, не мог ли и я измениться, а?

С этими словами он побрел прочь. Терн, Хардинг, и Муллин держались в шаге от него. Терн глянул в ее направлении всего один раз, и подарил ей точно такой же неприличный жест, какой она показала ему ранее.

Но Аэлина смотрела только на Короля Ассасинов, на его элегантные, мощные шаги, тело воина, переодетое в одежду дворянина.

Лжец. Обученный, хитрый лжец.

Там в Убежище было слишком много глаз, чтобы оттереть со щеки след его губ, по-прежнему шептавших, или оттереть ухо, где задержалось его теплое дыхание.

Ублюдок. Она взглянула на ямы для боев, по всему залу куртизанки цеплялись за мужчин, которые управляли этим местом, и которые слишком долго получали прибыль от крови, горя и боли. Она почти видела там Саэма — почти видела картину его борьбы - молодого, сильного и славного.

Оставалось много, очень много долгов, подлежащих выплате, прежде чем она оставит Рафтхол и заберет свой трон. Начиная с этого момента. Повезло еще, что она была в убийственном настроении.

Это было только вопросом времени, прежде чем Аробинн покажет свою руку, или люди Адарланского Короля найдут ее след, который она аккуратно проложила из доков. Кто-то будет искать ее — через несколько мгновений, на самом деле, послышался крик за железной дверью на вершине лестницы. По крайней мере, значительная часть ее плана оставалась в силе. А с Шаолом она разберется позже.

Она взяла одну из чаевых Аробинна, оставленных на столе, и высунула язык на жестокий, неумолимой профиль короля с одной стороны, а затем на крылатого дракона, украшающего другую. Раздался рев. И железная дверь в верхней части лестницы застонала и открылась, прохладный ночной воздух ворвался в помещение. Охрана. Аробинн предал ее, снова. Хвост, королевская рать.

С полуулыбкой она положила монету на большой палец и подбросила.

Монета еще вращалась, когда четверо мужчин в черной униформе появились на вершине каменной лестницы в полном вооружении. Когда медь с глухим стуком упала на стол, дракон засверкал в тусклом свете, и Аэлина Ашерир-Галатиния была готова к кровопролитию.

Глава 4

Эдион Ашерир знал, что он скоро умрет.

Он не пытался заключить сделку с богами, они все равно никогда не отвечали его мольбам.

В годы, когда он был воином и генералом, он знал, что так или иначе умрет, желательно на поле боя, и таким образом, чтобы стать достойным песен или сказаний у костра.

Не тот вид смерти.

Он будет либо казнен на грандиозном мероприятии, запланированном королем, хотевшем извлечь максимальную выгоду из его смерти, либо Эдион умрет здесь в этой гнилой и сырой клетке от инфекции, которая медленно, но верно разрушала его тело.

Это началось, как маленькая рана в боку, любезности от борьбы, которую он начал три недели назад, когда тот монстр убил Соршу. Он скрыл эту часть вдоль ребер от охранников, которые осматривали его, надеясь, что она будет или кровоточить, или что она загноится и убьет его прежде, чем король сможет использовать его против Аэлины.

Аэлина. Его казнь должна была стать ловушкой для нее, и способом соблазнить на риск, чтобы она попыталась его спасти. Он бы умер до того, как это случится.

Он просто не ожидал, что это будет настолько больно.

Он также скрыл лихорадку от глумящихся охранников, которые кормили и поили его два раза в день, притворяясь, что он уходит в мир иной, притворяясь, что гордая птица сломлена. Эти трусы не были достаточно близко, чтобы заметить, что он перестал пытаться сломать цепи, которые позволяли ему только встать и сделать несколько шагов, но не более. Они не заметили, что он не стоял дольше, чем требовала нужда. Этот упадок не был ничем новым.

По крайней мере, на него насильно не надели один из этих ошейников, хотя он видел один около трона короля той проклятой ночью.

Он мог поставить хорошие деньги, что тот ошейник из Камня Вэрда был для сына короля, но он молился, чтобы принц умрет раньше, чем станет королевским псом на коротком поводке.

Эдион переместился на свою подстилку из заплесневелого сена и сдержал мучительный кашель от боли, который тянулся вдоль его ребер. Хуже. Хуже каждый день. Только кровь фэ, была той вещью, что поддерживала в нем жизнь так долго, пытаясь отчаянно излечить его, но даже бессмертное наследие в его венах поклонится инфекции.

Это было бы такое облегчение, такое счастливое облегчение знать, что его не заставят пойти против нее, и что он скоро увидит тех, которые тайно были все эти годы якорем в его измученном сердце.

Поэтому он радовался каждому скачоку лихорадки, каждому припадоку тошноты и боли. Скоро. Совсем скоро Смерть прибудет, чтобы поприветствовать его.

Эдион просто поможет ей добраться до того, как Аэлина умрет.

Глава 5

Эта ночь могла бы очень легко закончиться ее пролитой кровью, Аэлина осознала это, когда бежала вниз по кривым улицам трущоб, вытирая кровь с ножей, чтобы не оставалось никаких улик.

Благодаря месяцам, проведенным в Кембрийских горах с Рованом, ее дыхание оставалось стабильным, а ее голова ясной. Она полагала, что после стольких приключений и тренировок, после побега от древних существ размером с небольшие коттеджи и после победы над четырьмя принцами-демонами - двадцать мужчин в погоне – не самое ужасное, что могло быть.

Но все равно гигантская, неистовая боль в ее сердце не утихала, и эта боль, скорее всего, не предвещала для нее приятный конец. Но никаких признаков Шаола — ни шепота его имени на устах мужчин, которые выросли в Убежище. Она не признала никаких из них, но она бы почувствовала, если бы их преступления были отмечены, или кто-то из них был в контакте с камнем Вэрда, или поврежден из-за него. Они не носили ошейников или колец, но внутри эти люди прогнили не меньше.